Константин Затулин: России не нужна единая Украина, которая будет врагом России

— Константин Федорович, вы снова стали депутатом Государственной Думы от партии «Единая Россия». В эту свою каденцию какие вы планируете подать законопроекты, которые касались бы Украины, Донбасса, граждан Украины, желающих стать гражданами России? Какие-то есть задумки, проекты?

— Не всем, что у меня есть, я готов делиться со СМИ. Хотя бы часть из того, что у меня есть, осуществилось, иногда это бывает преждевременно. Вообще я должен сказать, что я прежде четыре раза был избран в Госдуму, это мой пятый срок, и все предыдущие годы я отработал в одном и том же комитете — Комитете по делам СНГ и связям с соотечественниками, и с какого-то момента — по евразийской интеграции и связям с соотечественниками.

Я думаю, что происходящее вокруг России лишний раз говорит о том, что проблема ближнего зарубежья далеко не исчерпана, она продолжает оставаться источником тревог и перспектив для России, и, безусловно, мы видим попытки использовать отдельные государства этого ближнего зарубежья для того, чтобы сдержать Россию, не дать ей стать на ноги, возродиться ей в том объеме, в котором она хотела бы.

Отсюда проистекает мое твердое намерение вновь работать в этом комитете, тем более что в предыдущем составе и в нынешнем составе в Госдуме я отвечал еще и отдельно за вопросы миграции и гражданства, а это именно та тема, которую я принимаю в своей общественной и политической деятельности на протяжении вот уже двадцати с лишним лет.

И вот в отношениях с Украиной, я хочу заметить, мы должны активно использовать эту тему. Ибо идея, что украинцы и русские — один народ, нуждается в своем воплощении и на законотворческом уровне.

— А вы согласны с этой идеей Путина или не согласны?

— Я согласен с тем, что мы народы одного корня, мы народы, очевидно происходящие с одной и той же матрицы, которую теперь на Украине всеми силами пытаются изменить. Ну, вы сами знаете, и идея украсть у России название «Русь», идея поменять кириллицу на латиницу, и сам заход с определением коренных и некоренных народов по умолчанию — все это говорит о желании, которое просто обуревает политическую элиту Украины быть как можно дальше от России, а значит, попасть как можно в большую зависимость от США и других стран Запада. В отсутствии такого желания политическую элиту Украины трудно упрекнуть.

Исходя из этого, на годы вперед нашей приоритетной задачей в ближнем зарубежье является партификация Украины, то есть умиротворение Украины, с тем чтобы это государство не превратилось в источник постоянных угроз и провокаций против России. А оно именно по этому пути идет и во многом сейчас уже представляет из себя такую страну, самую анти-Россию.

Началось со всякого рода изысков, вроде «Украина — не Россия», а закончилось тем, что Украина — анти-Россия, пусть сами номинальные авторы вроде Кучмы с идеей «Украина — не Россия», уже плывя по течению, начинают рассказывать, что они недооценили вредоносность России и должны были гораздо жестче к ней отнестись. Это все представители той политической советской элиты, которые предали Советский Союз, предали сами себя и сегодня пытаются переложить свое предательство, представив его как государственную целесообразность. Известные мантры типа «изменить — значит предвидеть» и т.д.

Это в полной мере касается тех уроков, которые пытается политическая элита преподать и на которых она пытается воспитать новое поколение украинцев.

Я считаю, что мы будем развивать, конечно, все связанное с шагами по направлению переубеждения населения Украины. Мы должны будем действовать — как влиять на внутреннее происходящее на Украине, так и предлагать тем, кто не готов дальше терпеть, возможность натурализации в России. Этому и служит мой закон о репатриации, который внесен и который я буду, естественно, отстаивать при обсуждении его в новой Государственной Думе.

— Несколько уточняющих вопросов по поводу вашего законопроекта. Напомните, пожалуйста, какие его основные положения. Насколько я помню, у вас всегда были враги, оппоненты, если помягче выразиться, которые препятствовали тому, чтобы ваши прежние законы принимались Думой.

— Я бы их не назвал врагами, я бы назвал их людьми, которые не дают труда задуматься над происходящим по разным причинам — или по недоумию, или по карьерным соображениям, или исходя из амбиций, что не дать высунуться — ошибается тот, кто не ошибается вместе с нами. Такого рода идеи я много раз слышал. Так что этот закон о репатриации — что нового привносит? Он вносит большую ясность в вопрос, кто такие наши соотечественники, которые имеют право на репатриацию?

Там среди безусловных наших соотечественников упомянуты все украинцы, причем вне зависимости от того, жили ли они когда-либо или их наследники по прямой, их предшественники на территории нынешней Российской Федерации, мы абсолютно этот вопрос снимаем.

Этот вопрос у нас до сих пор содержится в наших законах о гражданстве и становится препятствием для того, чтобы массы населения, которые хотели бы натурализоваться в России, по крайней мере, получить российское гражданство, получили это гражданство.

Я, кстати, не отношусь к репатриации как к фетишу, я вовсе не стремлюсь к тому, чтобы все без исключения выехали из Украины. Я считаю, что должен быть предложен людям вариант.

Если они хотят, они могут оставаться на Украине, но при этом получить гражданство России без выхода из гражданства Украины, а это то, что мы сейчас пока на самом деле не реализовали в отношении Украины, только в отношении населения ДНР и ЛНР, которые могут, не выезжая из ДНР и ЛНР, обретать российское гражданство. Я считаю, что не только они, не только жители Донецкой и Луганской областей, но многим другим на Украине нужно предоставить это право.

А второе — это возможность в случае необходимости им без всяких бюрократических барьеров вернуться в Россию, обрести здесь полноценные права, стать гражданином, если они этого хотят, и, таким образом, продолжить свою жизнь уже в Российской Федерации.

Я, естественно, исхожу из того, что если мы на самом деле не идем по пути каких-то войн и завоеваний, а мы не собираемся идти по этому пути, то в этом случае мы должны бороться за людей.

Если они остаются на территории современной Украины и, обладая вот этим запасом прочности иммунитета в виде российского гражданства или возможности вернуться в Россию, то очень скоро они могут стать, или их потомки, добычей этого украинизаторства, которое на самом деле правильнее было бы назвать просто бандеризацией. Мы ничего против не имеем украинского языка, украинской культуры, но мы категорически против смотрения их под углом «все, что хорошо для России, — плохо для Украины». Мы считаем это главной идеей бандеризации, которая происходит, которая сегодня правит бал в политической элите Украины. Будем с этим бороться.

— Почему вы против идеи, хорошей, как я считаю, идеи Арестовича, переименовать Украину в Русь-Украину. Что значит «украли»? Киев разве не мать городов русских, не Русь? Почему это плохо, не могу понять?

— Это не плохо, но в каком виде это себе представляет Арестович — это просто желание конфликтовать с Россией, и очередная идея, как бы чего-нибудь украсть у России. Например, ее прошлую славу и нынешнее наименование. На самом деле Арестович не предлагает примирение во Христе с Россией, он предлагает навязать соперничество на ниве принадлежности всего русского России или Украине.

Знаете, по этому же пути шел Порошенко, когда своими действиями привел к тому, что княгиня Ольга была исключена из перечня выдающихся женщин мира, которые составлялись в ЮНЕСКО, на том основании, что она там была записана как русская княгиня, которая принесла православие на Украину.

Принесла православие в Киевскую Русь. Вы знаете, что господин Порошенко ввел максиму для того, чтобы компрометировать это, заявив о том, что Ольга никакая не русская княжна, а украинская, и в результате ее вычеркнули вообще, чтобы не создавать проблем ни с Украиной, ни с Россией. По этому дурацкому пути идут многие на Украине, потому что им не важно, что будет с Украиной, важно нанести ущерб России. И идея Арестовича она тоже не для того, чтобы приблизиться к пониманию общности судеб Украины и России, она для того, чтобы нанести ущерб России, больше ни для чего.

— Как вы относитесь к другой идее Арестовича — переименовать Украину в «Объединенные земли Украины»? Это отсылка вообще-то к созданию федерации по большому счету? Это, конечно, эвфемизм, но мы же понимаем…

— Я положительно отношусь к идее федерализации Украины — это моя постоянная линия, я всегда об этом говорил, еще в те времена, когда считалось, что у нас братская любовь и дружба. Я предупреждал о том, что будет, если по этому пути Украина не пойдет. Это стало основанием, как вы знаете, для объявления меня врагом украинского народа, демонизации моей персоны, дальнейших всяких приключений с депортациями, с объявлением персоной нон грата и т.д.

А на самом деле это идея совершенно здравая. Если бы она была реализована, совершенно способна была бы заставить идти Украину по другому пути многонационального государства, признания важных основ системообразующих.

При этом допускала возможность существования в одном государстве разных народов, разных культур, разных языков, в конце концов. По этому пути Украина не пошла и теперь обретает последствия этого. Украина на сегодняшний день может гордиться тем, что потеряла часть своей территории, потеряла значительную часть своего населения, которая проголосовала ногами. Потеряла и продолжает терять свою экономику и до сих пор не достигла уровня производства 1990 года.

Вот результаты того, что Украина не пошла по этому пути. Но виноваты мы, виноват я в том числе, в том, что я это предлагал. А они это не реализовали и теперь радуются тому, что они просто обос…лись по всем направлениям.

— А почему вы против идеи перехода с кириллицы на латиницу украинского языка? Ведь большинство населения говорит на русском языке, а если украинский язык перейдет на латиницу, это же, наоборот, удаляет граждан Украины, которых большинство русскоязычных, от украинства.

— Эта идея, высказанная придурком Даниловым, который по недоразумению носит русскую фамилию, по еще большему недоразумению был когда-то мэром Луганска. Эта идея на самом деле критикуется как раз с националистических позиций, именно по этой причине. Говорят, что реализация этой идеи Данилова нанесет удар по украинской государственности и т.д.

Если бы я был примитивный враг Украины, которым меня пытаются представить, украинофоб, я бы только радовался тому, что Украине нанесен какой-то очередной ущерб. У меня никакой радости по этому поводу нет, потому что я понимаю, что эта идея сама по себе означает, что какая-то часть украинского населения, если она пойдет по этому пути, откажется от дальнейшего совместного этногенеза с остальной частью Украины, с русским народом и т.д. Я не могу радоваться по этому поводу, даже исходя из каких-то сиюминутных выгод.

— И последний вопрос по поводу судьбы ДНР и ЛНР. В будущей Государственной Думе можем увидеть Константина Затулина среди тех, кто подал законопроект о признании ДНР-ЛНР, как признали в свое время Абхазию и Южную Осетию?

— Я хочу вам сказать, что признание ДНР-ЛНР остается в нашем арсенале. Но просто это не тот вопрос, в котором надо в духе Прилепина бежать впереди паровоза.

— Что вы имеете в виду?

— Потому что между оппозицией и властью есть такое понятие, как ответственность. Власть должна, или партия власти, нести ответственность за свои шаги перед всеми, кто живет в нашей стране. В том числе и перед теми, кто сегодня голосует за оппозицию. Оппозиция никакой ответственности, получается, не несет. Она может в любой момент что угодно брякнуть, что угодно предложить, и не понимать, к чему это может привести в сегодняшней перспективе.

В свое время, я помню, как коммунисты в первых государственных думах, а я был депутатом первой Государственной Думы, везде размахивали лозунгом «денонсируем Беловежские соглашения», «вот, они преступные, эти Беловежские соглашения, надо их денонсировать». Я же тогда говорил, ненавистные Беловежские соглашения мне ненавистны так же, как и вам, но, для того чтобы их денонсировать, нужно, чтобы совпало много разных условий.

Вот, например, когда денонсировали статьи Парижского мирного трактата о невозможности иметь Черноморский флот, выждали время, воспользовались обстановкой и сделали это с наименьшим ущербом для России, достигнув при этом результат, в 1871 году. А когда вы просто из политических соображений, из голого популизма начинаете внешнеполитические темы раскручивать — мир населен, ситуация в мире может быть разная, и последствия этого для России могут быть разными, — то вы просто занимаетесь голым популизмом и больше ничем.

Коммунисты во второй Государственной Думе денонсировали, вы слышали об этом, Беловежские соглашения. Скажите, а что после этого произошло? Возродился Советский Союз, что ли? Просто они таким образом закрыли эту тему и больше к ней не возвращаются. Хотя на самом деле факт остается фактом.

Не занимайтесь подобными смешными вещами. Признание ДНР и ЛНР, может быть, потребуется, но мы не должны в данном случае сегодня выступать за это признание, перечеркивая таким образом собственные усилия по Минским соглашениям, подрывая вообще этот Минский процесс со своей стороны. Это будет сразу же использовано, немедленно, для доказательства, что вообще Россия не выполняет никаких своих гарантий, которые она этим Минским соглашениям вроде бы давала, что она замышляет против Минского процесса и т.д.

Спрашивается, для чего это нужно? Лишний раз подтвердить, что мы поддерживаем ДНР и ЛНР? А кто вам мешает поддерживать их и без этого? Кто-то мешает на сегодняшний день их поддерживать? Только наши бюрократизм и глупость. Ну давайте с этим разберемся.

Давайте, чтобы признание это было не поводом для извинений, а элементом наступательной политики. А у нас — мы признаем, и что дальше произойдет, после того как мы признаем? Мы перечеркнем возможность влияния на внутренние украинские процессы, лишний раз дадим повод для зеленских и прочих говорить, что Россия это извечный враг Украины.

Займитесь внутренней Украиной! Займитесь тем, чтобы на Украине предъявили черную метку этому режиму. Этим займитесь, а не консолидируйте националистов на Украине подобного рода признаниями, которые носят бумажный характер и не более того. С точки зрения реальности ничего не мешает помогать ДНР и ЛНР. Реально, де-факто.

Что касается де-юре — сделайте это в подходящий момент, если это нужно будет. А вообще-то говоря, гораздо лучше было бы признать другую Украину или другие Украины, где не одна треть будет Донецкой и Луганской областей, а добрая часть этой Украины. Николаевская, Херсонская, Одесская области, Днепропетровская, Харьковская и т.д. Вот это будет решение. А это просто развлечение для популистов.

— А как их признать, я не совсем понял? Вы имеете в виду Новороссию?

— Создать ее, а не признать. Сначала надо ее создать.

— А как создать?

— Влияя на происходящее в Украине. То есть я иду до конца, использую для этого все возможности свои легальные, по возможности не военные, конечно.

— То есть если возникнет Новороссия, то Россия должна будет ее признать, правильно я понимаю?

— Если возникнет Новороссия, то в этом случае зависит от того, в каком масштабе она возникнет, а во-вторых, очень может быть, я уже это повторял много раз, что возникнет много Украин, и нам будет гораздо проще разбираться с ситуацией. Или Украина должна сама пойти по пути федерализации — это для нее благожелательно.

Или тогда она должна рано или поздно своими дурацкими действиями, которые она ведет, развалить свою собственную страну. Я просто констатирую, за что меня обвиняют, что Россия при нынешнем положении вещей совершенно не заинтересована в такой единой Украине, которая будет врагом России. Что в России, сумасшедши, что ли, и мы должны радоваться по поводу единой Украины, которая будет врагом России? Зачем?

— А если эта Новороссия возникнет, то нужно ее присоединять к России или просто признавать как независимое государство?

— Опять вы требуете от меня преждевременных ответов на еще незаданные вопросы. Если она, эта Новороссия, возникнет, я вам дам первому интервью, хорошо?