Идея референдума о присоединении Южной Осетии к России встретила сопротивление в Москве и Цхинвале
Уходящий президент частично признанной Южной Осетии Анатолий Бибилов назначил на июль референдум о присоединении республики к России. Его проведение может спровоцировать конфликт с Грузией, поскольку вхождение Южной Осетии в состав РФ, помимо всего прочего, неизбежно запустит процесс делимитации границы со всеми сопутствующими спорами. В российских госструктурах, впрочем, утверждают, что Москва по этому вопросу не определилась. Более того, у такого сценария есть противники — как в Южной Осетии, так и в России.
Анатолий Бибилов, готовящийся через неделю с небольшим покинуть пост президента Южной Осетии после проигрыша на выборах Алану Гаглоеву, перед уходом с должности подписал указ, согласно которому референдум о присоединении частично признанной республики к России состоится 17 июля этого года.
«Сегодня указ о проведении референдума получил президентскую подпись — на языке закона, мы выполнили еще одно важнейшее юридическое требование. А на языке народном, мы сделали судьбоносный шаг — мы идем домой, мы идем в Россию. Референдум об объединении Южной Осетии и России состоится 17 июля 2022 года. Для меня огромная честь и большая гордость быть участником этого процесса. Как гражданин и как президент, я сдержал слово перед лицом моего народа»,— написал господин Бибилов 13 мая в своем Telegram-канале.
Чтобы сдержать слово, Анатолию Бибилову понадобились пять лет и поражение на президентских выборах.
В 2017 году он пришел к власти как раз под лозунгом вхождения Южной Осетии в состав России. Но за все время нахождения у власти не предпринял никаких реальных действий в этом направлении. В 2018 году он объяснял это тем, что сначала должна проясниться ситуация с ДНР и ЛНР, чью независимость признала Южная Осетия, а уже после этого можно проводить референдум.
Так или иначе указ подписан, и дата плебисцита назначена. Разбираться с этим предстоит уже Алану Гаглоеву. И он явно не в восторге от этого решения. Избранный президент не против референдума и поддерживает идею присоединения к России, но считает, что время для этого еще не настало.
По словам Алана Гаглоева, который 24 мая вступит в должность, вхождение в состав России не односторонний процесс. «Сегодня мы видим, что наш стратегический партнер — Российская Федерация — занимается геополитическими вопросами, проводит специальную операцию на Украине по уничтожению неонацистских формирований. Мы должны понимать своего стратегического партнера. Как только будет сигнал, как только будет понимание, что настало время,— этот референдум мы проведем обязательно»,— говорил он 11 мая в интервью ТАСС.
О том, что референдум в Южной Осетии «не к месту», заявил «Ведомостям» зампред думского комитета по делам СНГ единоросс Константин Затулин. «Я с уважением отношусь к Анатолию Ильичу (Бибилову.— “Ъ”), но сейчас его действия не совсем корректны: если ты проиграл выборы, назначать референдум должен уже новый избранный президент. А если он исходит из желания что-то сделать напоследок, это некрасиво. России этот референдум сейчас не к месту»,— отметил депутат.
Глава этого же комитета Госдумы Леонид Калашников считает иначе. «Пусть люди проголосуют,— сказал он в разговоре с “Ъ”, подчеркнув: — Как бы там ни было, последнее слово будет за Россией — она решать будет, надо или нет (присоединять Южную Осетию.— “Ъ”)». При этом, отметил Леонид Калашников, в этом вопросе Москва не должна оглядываться на Грузию. Депутат также сказал, что Южная Осетия фактически уже регион России, «к сожалению, дотационный».
Собеседники “Ъ” в российских госструктурах говорят, что вопрос Южной Осетии «требует проработки» и общего, консенсусного взгляда на тему вхождения республики в состав России пока нет.
По данным “Ъ”, в российском руководстве есть влиятельные противники этой идеи, объясняющие нецелесообразность такого шага в том числе неминуемым осложнением отношений с Грузией.
Кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра евро-атлантической безопасности Института международных исследований МГИМО МИД России Сергей Маркедонов также отмечает, что в российских элитах нет единого мнения, хотя оговаривается, что не следует считать невозможным вхождение Южной Осетии в состав России. «Когда мы ставим вопрос, реалистично что-то или нет, надо помнить, что многие вещи, которые уже случились в последние восемь лет, казались не очень реалистичными. Но они тем не менее были. Говорить, что невозможно (вхождение Южной Осетии в состав России.— “Ъ”), так с ходу нельзя. Есть в российских элитах сторонники идеи, что нужно глубже от Запада отмежеваться. Но в то же время есть те, кто считает, что дополнительные барьеры создавать нет смысла. Здесь стоит обратить внимание и на поведение Грузии, которая не форсировала отмежевание от России и поддержку Украины в нынешнем конфликте. Думаю, исходя из этого будет решение приниматься»,— сказал эксперт в беседе с “Ъ”.
Бывший помощник президента Южной Осетии экономист Сослан Джуссоев отмечает, что референдум не вызывает в обществе отторжения, поскольку все «более-менее понимают его важность».
Но, отмечает он в разговоре с “Ъ”, есть по меньшей мере два обстоятельства, которые заставляют думать, что эта идея является для уходящей власти не более чем инструментом борьбы против избранного президента.
«Первое — очевидная несогласованность референдума с руководством РФ. Мы не видим комментариев Кремля или МИДа в поддержку шагов Бибилова. Более того, эта инициатива несколько усложняет и без того сложное международное положение РФ. Думаю, что Южная Осетия должна более ответственно подходить к двусторонним отношениям, дабы не наносить российским интересам вреда. Второе — такие инициативы не должны приниматься в пику победившему оппоненту из реваншистских соображений. Многие в Южной Осетии воспринимают это именно так. Решение о референдуме и его согласование с РФ — полностью прерогатива нового президента. Референдум не должен быть инструментом политической борьбы или давления на Гаглоева, который возглавил республику в критически сложной ситуации. Это создаст ненужные риски дестабилизации, бенефициаром которой будут не Осетия и Россия, а Грузия»,— говорит господин Джуссоев.
На внутриполитическую подоплеку решения Анатолия Бибилова указывает и Алла Джиоева, боровшаяся с господином Бибиловым за пост президента Южной Осетии в 2011 году (кампания тогда закончилась волнениями, а результаты выборов в итоге отменили). В разговоре с “Ъ” она высказала мнение, что «это был абсолютно предвыборный лозунг»: «И он не сработал, потому что Анатолий Ильич уже использовал его пять лет назад, но не сделал ни одного шага к реальному вхождению Южной Осетии в Россию. Сейчас я думаю, что, кроме раздражения у наших московских кураторов, эта инициатива ничего больше не вызывает. Разве России сейчас до этого? Россия ищет пути выхода из украинского кризиса, и зачем ей еще нужна сейчас очередная проблема с Грузией? Тем более что референдум такой в Южной Осетии был много лет назад (в 1992 году в Южной Осетии уже проводили референдум о независимости и воссоединении с Россией.— “Ъ”), и жители нашей республики сказали тогда, что хотят в Россию. Вы не встретите в Южной Осетии ни одного человека, который не был бы пророссийским».
Сергей Маркедонов также видит в решении Анатолия Бибилова элемент борьбы с выигравшим выборы оппонентом. «Да, он (Анатолий Бибилов.— “Ъ”) проиграл, но ресурс поддержки сохранил. Думаю, он пытается выстраивать поствыборную повестку. В игре он остается, и это просто инвестиция в политическое будущее. И заодно создание неудобной повестки для преемника, потому что в обществе есть желание войти в состав России и в этой ситуации молодому президенту сейчас сказать «не хочу это делать» будет проблемой,— рассуждает господин Маркедонов.— Своими проактивными действиями Бибилов таким образом создал для Гаглоева необходимость реактивной политики. Но я считаю, что дальше многое будет от Москвы зависеть. На ее решение будет влиять и контекст: как Запад будет себя вести дальше, какие шаги будет Грузия предпринимать».
Грузинский фактор в осетинском сюжете выделяет и главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Федор Лукьянов. Идею провести сейчас референдум он назвал «странной в текущей ситуации».
«С точки зрения функционирования Южной Осетии не изменится ничего, это и теперь по сути субъект Российской Федерации и объект российского бюджета. А вот в чем целесообразность именно теперь ставить Грузию в положение, когда правительству будет вообще невозможно отстаивать нынешнюю позицию по невведению санкций против России? Тбилиси и так под большим давлением и изнутри, и извне, было бы разумно поощрить здравомыслие и сдержанность грузинских властей. Вместо этого получится, что их выставят в унизительном виде бесхребетных соглашателей. То есть позитивных эффектов от присоединения нет, а негативный есть»,— прокомментировал “Ъ” ситуацию эксперт.
Результат референдума в Южной Осетии, если он в итоге состоится, предсказуем: его итоги вряд ли будут отличаться от аналогичного голосования 30 лет назад, когда вхождение в состав России поддержали почти 100% участников плебисцита. Но если Москва, тогда не отреагировав на это волеизъявление, сейчас решит поступить иначе, проблемы могут возникнуть не только с реакцией Тбилиси на такое решение России. Сейчас российские пограничники охраняют границу Грузии и Южной Осетии. Если же республика станет частью России, границу предстоит обустраивать как российскую. А это чревато территориальными спорами, которые в регионе не утихают с момента признания Москвой независимости Южной Осетии в 2018 году. Только теперь это уже будут споры не между Тбилиси и Цхинвалом, а между Грузией и Россией.