Эмоциональные качели. 60 минут от 23.01.2025

Начал с любви и перешел к угрозам, а ультиматум усугубил незнанием истории. В воображаемом мира Трампа Россия «помогла» США победить Германию во Второй мировой. Жена Зеленского почувствовала себя аристократкой и решила отдохнуть от войны. Британская пропаганда в экстазе – они опять увидели русских шпионов.

Специальный представитель Государственной Думы РФ по вопросам миграции и гражданства, первый зампред Комитета Госдумы по делам СНГ, евразийской интеграции и связям с соотечественниками, директор Института стран СНГ Константин Затулин в программе «60 минут»:

«У меня уже вчера была возможность «по горячим следам» комментировать то самое заявление, — состоящее из двух частей, комплементарной и угрожающей в адрес России в связи с конфликтом на Украине, — но я хочу сказать: нет оснований на сегодняшний день ни для безоглядной эйфории, ни для такого же безоглядного скепсиса, когда дело касается будущего, связанного с американской администрацией. Ничего необратимо плохого, ничего необратимо хорошего на самом деле за эти дни не произошло. Кроме того факта, что администрация Байдена ушла в прошлое, а пришедший на смену Дональд Трамп после всяких ритуальных комплиментов и получения писем от своего предшественника принялся, как мы и предполагали, везде и всюду рассказывать о том, как плоха была администрация Байдена. Как она была бездарна. Как она была никчёмна. И в общем, это встречает, на мой взгляд, понимание, по крайней мере, со стороны его сторонников. Можно сказать, что вердикт в этом отношении вынесли сами избиратели, всё остальное неизбежно.

В одном мы абсолютно точно расходимся с Дональдом Трампом, если говорить о философии, если говорить о видении мирового порядка. Мы в течение многих лет пытаемся продвинуть в сознание не только своё, но и во всём мире идею многополярного мира. Дональд Трамп совершенно точно не является сторонником многополярного мира. Он сторонник мира проамериканского. Где есть одна держава, которая диктует всем, что нужно делать. В этом случае мы можем находить какие-то совпадения наших позиций в каких-то вопросах, какие-то расхождения. Но для Трампа главное, что он в этом случае является главным, кто принуждает к миру, добивается мира или, наоборот. К чему сводится, как мне кажется, хотя это не заявлено на самом деле развёрнутым образом, и до сих пор гадают на кофейной гуще, в чём состоит предложение Трампа, каким образом надо завершать конфликт на Украине. Но некоторые вещи уже, во-первых, высказывались, а во-вторых, они представляют из себя некоторое вот такое послание что ли. В чём видит Трамп или люди, близкие Трампу, эту перспективу? Во-первых, официальный тезис — надо немедленно прекратить военные действия. Он звучит очень популистски, но совершенно очевидно, что для нас, кто сегодня освобождает территории Курской области от вторгнувшихся туда украинских военнослужащих, это явно не может быть императивом. И явно не в нашу пользу было бы прекращение военных действий без всякой гарантии того, что произойдёт потом с миром, в тот момент, когда мы ведём наступление.

Второе обстоятельство — Трамп совершенно точно не хочет платить за продолжение этой войны ту цену, которую платил Байден. Я имею в виду, прежде всего, расходы самих Соединённых Штатов. Он хочет это переложить на Европу. В этом вопросе, конечно, возникает проблема у Трампа с Европой. И прежде чем укрощать Китай, Россию или ещё кого-то, то такое впечатление — ему придётся укрощать саму Европу. Он, вероятно, этим сегодня и занят. Объясняет европейцам, которые проводят смотр рядов в Давосе, в чём состоит точка зрения Трампа, что хорошо для Европы, а что плохо. Господин Зеленский тоже, в свою очередь, обратил на это внимание. Сказал, что в этом ключевом для него вопросе о членстве Украины в НАТО есть оппозиция. Она состоит из четырёх стран. Каких? Соединённые Штаты, Германия, Словакия и Венгрия. И что вот если они, так сказать, Соединённые Штаты, конечно, согласятся на это членство, то да, оно будет. А не согласятся – так не будет. Мне кажется, что в этом вопросе, конечно, Трамп готов нам обещать, и он это уже делал, что Украина в течение ближайших десяти или двадцати лет в НАТО не вступит. Но опять же, с точки зрения здравого смысла, какая нам разница, на самом деле? Это для НАТО важно.

Во-первых, мы знаем цену этим бумагам. Во-вторых, вопрос заключается в том, что при том, что сегодня Украина является объектом, что на самом деле проблем нет в том, чтобы там присутствовали иностранные военные, наращивалось вооружение со стороны НАТО. Членство НАТО – это вопрос взаимоотношений Украины с альянсом, в котором альянс берет на себя обязательства. Они хотят быть в более комфортных условиях, вообще не брать обязательств никаких, но делать то, что они хотят, и держать Украину под контролем. Наконец, впечатление такое, что Трамп, да, готов допустить, и его сотрудники об этом заговаривают, что Украине придётся, как они считают, пойти на территориальные уступки. То есть, на самом деле, «реал политик» состоит в этом: «что вы, Российская Федерация, на сегодня отвоевали, то у вас и останется в результате этих переговоров, то, что вы не завоевали, конечно, вам никто не отдаст». При этом совершенно нет уверенности в том, что это будет подтверждено какими-то международными гарантиями. Скорее всего, их не будет. Поэтому вопрос ко всем этим переговорам следующий. Мы много раз уже за время отношений с Западом, за последние десятилетия, сталкивались с тем, что мы, как бы, о чём-то договариваемся, но если обязательства, которые берет на себя Запад, прежде не выполняются, то в этом случае они могут быть не выполнены никогда. То есть сначала эти обязательства должны состояться, а потом мы должны приступить к выполнению своих обязательств. Согласны с этим будут в Америке или нет, я в этом не убеждён, но во всяком случае в этом состоит большая проблема.

И, наконец, последнее, что я хотел бы сказать по поводу переговоров с Украиной. Уже с нашей точки зрения. У нас есть, безусловно, и риски, и проблемы как с продолжением военных действий, так и с достижением мира. И в том и другом случае их надо взвешивать. Потому что мы должны видеть, в чём цели, в чём перспективы войны, в чём цели и перспективы мира. Достигаем мы или не достигаем своих результатов. Я слабо себе представляю, что мы могли считать ситуацию, на самом деле, гарантированной на будущее, в том числе и мир, если на Украине сохраняется тот режим, который сейчас есть, если вместо демократии на Украине царит диктатура, если русскому языку русскому человеку на Украине нет места, если церкви закрываются, а веру запрещают. Вот лозунг, который, мне кажется, при любых переговорах, когда бы они не начались, должен быть с нашей стороны, мы выступаем за демократию на Украине, той, которая останется под властью Киева. Если этого условия нет, то тогда у нас нет никакой гарантии».