Авторская программа Константина Затулина «Русский вопрос» от 05.06.2013
В двадцать шестой передаче цикла «Русский вопрос»:
- «Ни за что на свете я не хотел бы переменить Отечество или иметь другую историю» (ко дню рождения Александра Сергеевича Пушкина);
- «Язык мой – друг мой» (1150 лет славянской письменности на фоне вызовов современности);
В передаче принимают участие: Наталья Михайлова — заместитель директора по научной работе Государственного музея Пушкина; Виктор Листов — историк и искусствовед; протоиерей Валентин Асмус — настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы в Красном селе; Николай Бурляев — народный артист России, вице-президент Фонда славянской письменности и культуры; Константин Никифоров — директор Института славяноведения РАН и другие…
ООО «Русский вопрос» благодарит Госкорпорацию «Ростех» за помощь и поддержку при подготовке программы.
Стенограмма
К. Затулин: Здравствуйте. В эфире программа «Русский вопрос» и я, Константин Затулин, ее автор и ведущий. В нашем выпуске:
«Ни за что на свете я не хотел бы переменить Отечество или иметь другую историю» (ко дню рождения Александра Сергеевича Пушкина);
«Язык мой – друг мой» (1150 лет славянской письменности на фоне вызовов современности).
«Ни за что на свете я не хотел бы переменить Отечество
или иметь другую историю»
К. Затулин: Завтра весь русский мир отметит день рождения Александра Сергеевича Пушкина. Имя Пушкина – веселое имя, как сказал Александр Блок. Имя Пушкина как ключ, открывающий сердце русского человека кем бы он не был и где бы он не жил. Недаром царь русских поэтов дал свое имя Царскому Селу, хутору в Ростовской области и горам – в Псковской, кратеру – на Меркурии и перевалу – в Армении. Пушкинская площадь, Пушкинский Дом, Институт русского языка имени Пушкина в Москве и Педагогический институт имени Пушкина в Бресте, Общество русской культуры имени Пушкина в Америке и парижская масонская ложа «Александр Сергеевич Пушкин» в составе Великой ложи Франции. Премия Пушкина, медаль Пушкина… Всего не перечесть.
Цитата (Николай Васильевич Гоголь): «Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа: это русский человек в конечном его развитии, в каком он, может быть, явится через двести лет».
К. Затулин: Что ж, и впрямь минуло двести лет с пушкинских времен, – пора, пожалуй, задуматься, стали ли мы соответствовать высокому пушкинскому стандарту? Кажется, Гоголь поторопился. Мы, конечно, успели навести на Пушкина и всё с ним связанное хрестоматийный глянец, но понимаем ли мы его, извлекаем ли из его судьбы и творчества настоящие уроки?
Сюжет: За двести лет оценки Пушкина не раз менялись самым радикальным образом.
Цитата (Александр Герцен, революционер): «Одна лишь звонкая и широкая песнь Пушкина звучала в долинах рабства и мучений; эта песнь продолжала эпоху прошлую, наполняла мужественными звуками настоящее и посылала свой голос отдаленному будущему. Поэзия Пушкина была зовом будущего и утешением…».
Цитата (Дмитрий Писарев, критик, революционный демократ): «В так называемом великом поэте я показал моим читателям легкомысленного версификатора, погруженного в созерцание мелких личных ощущений и совершенно неспособного анализировать и понимать великие общественные и философские вопросы нашего века».
Цитата (Аполлон Григорьев, поэт): «Пушкин – наше все».
Сюжет: Вскоре после Октября 1917 года возникла было попытка «сбросить» Пушкина «с корабля современности» как представителя дворянско-буржуазной культуры. Но большевики быстро спохватились и предпочли создать из поэта – революционера, борца с самодержавием. В ход пошли даже утверждения об участии царя Николая в убийстве Пушкина!
Цитата (Милица Нечкина, академик, исследователь декабризма): «На долю Пушкина-поэта выпала роль одного из идейных организаторов системы революционных убеждений декабристов».
Цитата (Из советского учебника литературы): «Пушкин не вошел в состав тайного общества, но это не помешало ему стать по характеру творчества одним из виднейших вдохновителей декабристского движения».
Сюжет: В ходе горбачевской Перестройки и позднее на свет вышла противоположная версия – о Пушкине-охранителе, консерваторе, совершенно лояльном престолу и глубоко православном.
Цитата (Митрополит Анастасий (Грибановский): «Русское национальное самосознание проникало его насквозь. И так как оно неотделимо от православного миропонимания, то естественно, что в нем осуществился органический союз той и другой стихии; чем более он был русским по душе, тем ярче в нем сквозило сияние нашей православной культуры».
К. Затулин: Каким же Пушкин был на самом деле? Революционером? Реакционером? Республиканцем? Монархистом?
Сюжет (Наталья Михайлова, зам. директора по научной работе Государственного музея Пушкина): «На этот вопрос может ответить читатель, насколько понят им Пушкин. Когда-то Гете говорил о том, что каждый понимает меня настолько, насколько может меня в себя вместить».
Сюжет: Юность Пушкина пришлась на чрезвычайно бурную эпоху, начавшуюся Великой Французской революцией и наполеоновскими войнами и закончившуюся борьбой греков за свободу, заговорами карбонариев и восстанием декабристов. Вернувшись победителями из заграничного похода, насмотревшись на новые европейские порядки, лучшие представители высшего русского общества возмечтали о переменах.
Сам император Александр, воспитанный швейцарцем Лагарпом, подпал под обаяние свободолюбивых идей. Окружив себя молодыми друзьями (портреты: Кочубей, Новосильцев, Строганов, Чарторыйский), царь приступил к реформам, даровав полякам – Конституцию, финнам – самоуправление, а эстонцам и латышам – свободу от крепостного права. Вот только русский народ, вынесший на своих плечах Отечественную войну 1812 года, не получил ничего, кроме славы и аракчеевских военных поселений.
Молодой Пушкин с лицейской поры оказался в водовороте антимонархических идей. Недаром в лицее преподавал, к примеру, француз Будри – родной брат одного из главных демонов Французской революции, Жана-Поля Марата. В 1818 году написано знаменитое стихотворение «К Чаадаеву»:
Цитата:
«Товарищ, верь: взойдет она,
Звезда пленительного счастья,
Россия вспрянет ото сна,
И на обломках самовластья
Напишут наши имена!»
Александр Пушкин. «К Чаадаеву»
Цитата (Из письма императора Александра Первого директору Царскосельского лицея Дмитрию Энгельгардту): «Пушкин наводнил Россию возмутительными стихами: вся молодежь их наизусть читает. Пушкина надобно сослать в Сибирь».
Сюжет: К счастью, вмешались Карамзин, Жуковский, Александр Тургенев. Сибирскую ссылку заменили на южную – в Бессарабию.
Тем временем, узел, завязанный, с одной стороны – правительством, а с другой – будущими декабристами – молодыми друзьями Пушкина, затягивался все туже. Ужасно то, что обе стороны чувствовали свою обреченность, но продолжали двигаться навстречу гибельным событиям.
Роковая судьба свершилась. 14 декабря 1825 года на Сенатской площади произошла катастрофа, наше национальное несчастье, определившее трагический путь России на века вперед.
Сюжет. (Наталья Михайлова, зам. директора по научной работе Государственного музея Пушкина): «Пушкина 8 сентября доставили в Кремль, в Чудов дворец Московского Кремля, где состоялась аудиенция Пушкину у Николая Первого. И мы со школьных лет знаем, из воспоминаний современников, что на вопрос Николая Первого: «Где бы ты был 14 декабря?», Пушкин ответил: «Я встал бы в ряды мятежников. Все друзья мои были в заговоре, и я не мог не принадлежать к ним». И в этом и благородство и величие души Пушкина, потому что нам известно, что к этому времени Пушкин уже не разделял воззрения своих друзей, братьев, товарищей, так называл он декабристов. Но, тем не менее, он ответил именно так».
К. Затулин: Встреча царя и поэта, поводом к которой стало восстание декабристов, состоялась. Открылась принципиально новая страница в отношениях Пушкина и верховной власти. Конечно, не столь однозначная и прямолинейная, как порой представляют.
Сюжет. (Наталья Михайлова, зам. директора по научной работе Государственного музея Пушкина): «Мы знаем о том, что Николай Первый, когда расстался с Пушкиным, то на балу недалеко отсюда (герцог Мармон – посланник Франции, устраивал прием в честь коронации в честь Николая Первого) Николай Первый сказал: «Я сегодня беседовал с умнейшим человеком России». Это были слова сказанные об Александре Пушкине. Но мы знаем и другие слова: когда Пушкина не стало, Николай Первый сказал: «Карамзин жил и умер как ангел. А Пушкина мы насильно заставили умереть по-христиански»
Сюжет.: Поэт пытается уверить общество в том, что остался прежним, что сердцем он по-прежнему с друзьями, жертвами ужасной судьбы. Однако годы шли, унося с собой память о юношеском вольномыслии, событиях злосчастного декабря 1825 года.
Мысль Пушкина не оставляла попыток разгадать судьбу России, открыть ту грань между властью и стихией бунта, по которой надо пройти, чтобы обрести гармонию.
Через долгие восемь лет после трагедии на Сенатской площади эти раздумья вылились в повести «Капитанская дочка», а более того – в «Истории пугачевского бунта». Квинтэссенцией стали знаменитые слова, цитируемые у нас все чаще: «Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный!»
Пушкин последних лет своей жизни – радикально иной, во многом он стал противоположностью самому себе, былому.
К. Затулин: У нас в гостях историк и искусствовед Виктор Листов. Виктор Семенович, скажите, Пушкин, как поэт и общественный деятель — это цельная, внутренне непротиворечивая фигура или Пушкин, как сейчас бы сказали — это «два в одном»?
В. Листов: Видите ли, Пушкин, не два в одном, Пушкин гораздо больше в одном, чем два. Он ведь Протей, который перевоплощается в своих героев и очень иногда трудно отличить голос Пушкина от голоса героя. Поэтому, возникает поразительная полифония, это не два в одном, это сотни в одном и каждый из них в каком-то смысле Пушкин.
К. Затулин: Это что означает? Это означает, что вообще нельзя докопаться до его «я»?
В. Листов: Можно, но, не в конечном счете потому, что он поэт и потому, что он перевоплощается все время. И когда мы говорим, что «Пушкин наше все», извините за эту истасканную формулу, в этом есть и этот тоже смысл. Он все мы. И поэтому, когда его растаскивают по партейной принадлежности, у каждого казалось бы есть свой резон. Но только мало кто понимает масштаб этого резона, это какая-нибудь одна сотая.
К. Затулин: Ну вот все-таки некие периоды в жизни Пушкина, как правило, литературоведы отмечают: в один период, в другой период, уж не говоря о поэтических сезонах — Болдинская осень или южные стихии во время ссылки в Кишинев и дальше в Крым.
Вот можно ли считать восстание декабристов каким-то поводом для переоценки Пушкиным своих ценностей?
В. Листов: Нет. По причинам, даже не только идейным и нравственным, но и просто по причинам чисто хронологическим. Пушкин написал стихотворение «Свободы сеятель пустынный» о своем разочаровании в либеральных, революционных идеях еще в 23-м году. До восстания декабристов еще жить и жить. А тем не менее Пушкин уже сделал шаг навстречу Карамзину, навстречу к совершенно другим понятиям, которые можно было бы, скажем по-современному назвать, «монархизм с человеческим лицом». И вот когда он в своих общественных взглядах становится уникальным монархистом, объясняющим свою позицию, вот тут мы застаем его в интереснейшие периоды его жизни.
К. Затулин: Вы имеете в виду уже период после 25-го года, николаевский период?
В. Листов: Сформулировал он это все после. И об этом точно пишет Гоголь. Он говорит о том, что Пушкин был монархистом почему? Потому, что он понимал, что в словах закона человек чувствует что-то не братское, что-то чужое и нужен кто-то, человек, который стоит над законом и который…
К. Затулин: То есть справедливость выше закона?
В. Листов: Да. Благодать выше закона. И что, когда человек обращается к монарху, монарх должен иметь право нарушить закон в пользу человека — вот пушкинский монархизм.
К. Затулин: И все-таки Пушкина отличали достаточно натянутые отношения с Александром и все более доверительные с Николаем I. Это связано с изменениями взглядов Пушкина или с тем, что Николай просто оказался, как многие говорили, ловчее, нашел верный тон в отношениях с Пушкиным?
В. Листов: Николай, несомненно оказался умнее. Но, дело в том, что и с Николаем у него отношения к 34-му году очень сильно испортились.
К. Затулин: Из-за Натальи Николаевны?
В. Листов: Нет. Вот это всеобщая ошибка. Никакой Натальи Николаевны здесь нет. Они испортились потому, что он не провел тех реформ, которые он ему, Пушкину, обещал, когда принимал его.
К. Затулин: То есть эта поддержка или это взаимопонимание, которое начало вроде бы намечаться между царем и поэтом, оно истончилось от того, что поэт стал замечать, царь не выполняет того, что должен.
В. Листов: Разумеется. Вульф в своем дневнике прямо и пишет: «за Пушкиным я перехожу в оппозицию». Это между 33-м и 34-м годом, это рубеж.
К. Затулин: Пусть простят меня фанаты Пушкина, я знаю, что они есть, Пушкин в николаевские годы — это такой верный путинец или член координационного совета Болотной оппозиции?
В. Листов: Ни то, ни другое. Мы уже говорили о пушкинском монархизме, как он себе строил это. Царь может нарушать закон для человека. А что делает царь? Он например, не прощает декабристов, что для Пушкина большой удар. Он свой «Современник», журнал, начинает с чего? С стихотворения Петра I о том, как Петр прощает виноватого.
К. Затулин: Это на самом деле миф. Петр не сильно прощал виноватых. Если только увлекает «Полтава», где он пьет за здоровье шведов, но мы то знаем, чем закончили пленные шведы. Мало их вернулось в Швецию.
В. Листов: Это я тоже знаю. Дело в том, что Пушкин ведь стоит на сочинении Голикова, что касается Петра.
А у Голикова много страниц посвящено тому, как Петр прощает.
К. Затулин: По отношению к декабристам тоже на самом деле…
В. Листов: Быть может, это миф, но миф, который влиятелен, который имеет материальную силу.
К. Затулин: Конечно, Пушкину должно быть не по себе от того, что «немного царствовал, но много начудесил, 125 в Сибирь сослал и 5-рых повесил». Но, между прочим, повесил и сослал считанное число людей. Можно себе представить, как новые времена, поздние исторические времена, какие знают казни.
В. Листов: Разумеется. Конечно. И Пушкин оценивал все это. И конечно, не декабристы были здесь самым важным. А самым важным было то, что кончились реформы, не ослабело крепостное право, зажималась печать. Но это не влечет Пушкина на Болотную площадь. У него другой подход. В николаевские годы он пишет историю Петра. И пытается из петровского наследия вынуть что-то человеческое и у него это не получается.
К. Затулин: Пишет то он историю Петра, а написал то он историю Пугачевского бунта.
В. Листов: Правильно. И то, и другое — это части одной большой истории XVIII века, которую он задумал.
К. Затулин: А вот почему, кстати, вот вы никогда не задумывались (наверное, задумывались), почему Пушкин хотел писать про Петра, а написал про Пугачева?
В. Листов: У меня про это целая работа вышла совсем недавно.
К. Затулин: Так.
В. Листов: Дело в том, что Пушкин начал с культа Петра. Вот в его заметках по русской истории XVIII века выведен идеальный государь, лучше которого быть не может. Но, потом, когда в 31-м году он прикоснулся к реальной истории Петра, когда он увидел деспота, который выбивает зубы на допросах у заключенных, когда он увидел жуткое пьянство при дворе, когда он увидел излишнее низкопоклонство перед Западом, все это он увидел… «Я не могу писать историю Петра, потому, что он совместим с моими понятиями о чести», — сказал Пушкин. И вот это повлекло его в другую сторону. Он начал писать историю XVIII века, в частности историю Екатерины.
К. Затулин: Получилось то, что Пушкин вместе с этой историей сохранился в нашей памяти словами: «Русский бунт — бессмысленный и беспощадный».
В. Листов: Эта книга о Пугачеве — это предупреждение дворянству — вот, что будет, если вы будете выколачивать из мужика последнюю копейку.
К. Затулин: …это вообще-то соответствовало настроениям Николая, потому, что Николай всю жизнь готовился. Он фактически подготавливал отмену крепостного права и то, что она в сжатые сроки при его преемнике, при его сыне произошла — это было подготовлено все-таки во времена Николая.
В. Листов: Разумеется. Но, поэт ведь нетерпелив.
К. Затулин: Понятно.
В. Листов: Это очевидно.
К. Затулин: А историки так вообще заклеймили Николая за то, что он такой крепостник и прочее.
В. Листов: Нет, у Николая вообще поразительные отношения с Пушкиным. Конечно, они не такие плоские, как нам рассказывали при советской власти. И опять-таки не было полного понимания тоже. Потому, что поэт не может повторять за властью то, что власть скажет.
К. Затулин: Но и полного восторга со стороны Николая тоже не было… Пушкин, его перетягивают все время с тех самых времен. И в его время, при жизни перетягивали. И после смерти в еще большей степени.
Он больше революционер или контрреволюционер? Или он за стабильность?
В. Листов: Вы знаете, молодой Пушкин конечно, очень близок к революции. Дальше становится все гораздо сложнее.
К. Затулин: Он в духе этого «Если смолоду не был либералом, то нет сердца. Если к старости не стал консерватором, то нет головы»?
В. Листов: Совершенно верно. У Пушкина, конечно, здесь отношения очень странные. Вот, например, он пишет о Радищеве очень показательно.
К. Затулин: Ну да.
В. Листов: Он понимает Радищева, который болел всеми идеями французской революции. И понимает крах Радищева, почему? Потому, что Радищев дожил до того, что услышал все эти великие соображения о равенстве и братстве на баррикадах, на площадях. И вот он проделал тот же путь. Он сначала безумно потерялся…
К. Затулин: То есть Радищев пережил крах своих иллюзий?
В. Листов: Конечно. И Пушкин в какой-то степени. Но, Пушкин гораздо раньше по возрасту пришел к этому.
К. Затулин: Вот влияет ли Пушкин, как в прежние годы на нашу молодежь, на мировоззрение нашей молодежи? В прежние годы он влиял, потому что он был официальным поэтом № 1 и в школе везде был Пушкин. А теперь что?
В. Листов: Сегодня я боюсь, что это уже не так.
К. Затулин: Интернет разрушает Пушкина?
В. Листов: Да не Интернет разрушает Пушкина. Пушкина разрушает общее безкультурие. …раньше Пушкин был сначала, скажем, поэтом, потом после Достоевского еще и философом.
К. Затулин: После речи Достоевского в дворянском собрании.
В. Листов: Да. Потом в 20-е годы он у нас был на правом краю левого декабризма или что-то в этом роде.
К. Затулин: Революционер.
В. Листов: Но, сегодня то он у нас муж Натальи Николаевны. Это же стыдно.
К. Затулин: Да, муж Натальи Николаевны. Да еще и вдобавок до этого такой замечательный во всех отношениях Дон Жуан. Список.
В. Листов: Чем меньше свободы в стране, тем больше нужен Пушкин. Потому, что он отвечает на все вопросы. Когда свобода, когда легко и просто к нему не обращаются. Но, когда ситуация становится покруче, вот тогда очень многие начинают понимать в чем смысл фразы: «Пушкин — наш современник». Он все-таки объясняет очень многое и очень многим. В этом смысле я бы не хотел, чтобы Пушкин опять вернулся.
Резюме К. Затулина: Лучше Пушкина не скажешь: «Хотя лично я сердечно привязан к государю, я далеко не восторгаюсь всем, что вижу вокруг себя. Как литератора – меня раздражают, как человек с предрассудками – я оскорблен, – но клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить Отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам Бог ее дал».
К этим словам из письма к Петру Чаадаеву не принято что-либо добавлять. И все же рискнем: «Лучшие и прочнейшие изменения – суть те, которые происходят от одного улучшения нравов без насильственных потрясений политических, страшных для человечества».
История России могла бы пойти по-другому, если бы современники и потомки по достоинству оценили эти «Мысли на дороге» – статью, написанную Александром Сергеевичем незадолго до смерти. А, может быть, еще не поздно?
«Язык мой – друг мой»
К.Затулин: На прошлой неделеРоссия, Белоруссия, Украина, Болгария и Македония, весь православный славянский мир отметили 1150-летие славянской письменности – кириллицы, созданной в 863 году святыми братьями Кириллом и Мефодием.
Сюжет: Из житийной литературы известно, что святой равноапостольный Кирилл происходил из города Солунь (современные Фессалоники), который находился на границе между греческим и славянским мирами: здесь жили славяне-македонцы и греки. В городе обычным явлением были смешанные семьи. Именно в такой семье родились братья Константин-Кирилл и Мефодий, которым суждено было стать христианскими православными просветителями славян. Св. Кирилл и Мефодий создали славянскую грамматику и богословско-философскую терминологию, ставшие основой церковно-славянского и русского языков и всего гуманитарного корпуса русской науки, породили русское богословие и литературу.
Сюжет (Валентин Асмус, протоиерей. Настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы в Красном Селе): «Есть славянские народы, которые традиционно пользуются латиницей, но у них при этом возникают трудности. Потому что многие звуки их языков нельзя передать одной латинской буквой. В латинском алфавите букв не хватает для передачи звуков славянских языков, также как их не хватает для передачи современных германских, даже романских языков.
Одна единственная русская буква «Щ» по-немецки выражается семью буквами. Это очень неудобно, конечно».
Святой Кирилл для каждого звука изобрел особую отдельную букву, иногда заимствуя эти экзотические для него – грека, буквы из достаточно экзотических алфавитов: еврейского, коптского. Поэтому его дело гениально. Он предвосхитил, то, что начали делать в девятнадцатом века, когда, наконец, пришли через столько веков после солунских братье, пришли к фонетическому принципу алфавита.
Роль церкви в становлении и в жизни культуры была несравнимо больше, чем в Византии, от которой мы эту культуру и приняли через посредство южных славян – болгар. Потому что в Византии традиционным хранителем культуры было государство, церковь параллельно с государством участвовала в созидательной культурной деятельности. У нас же церковь оказалась, можно сказать, монополистом в этой области, хотя совсем не нужно приуменьшать культурный уровень светской верхушки Киевской Руси. Там были люди не просто грамотные, а, иногда очень высокой культуры и серьезного образования».
Сюжет: В России история празднования Дня славянской письменности восходит к 1883 году, когда Священный Синод в связи с тысячелетием просветительской миссии солунских братьев постановил ежегодно праздновать их память 11 мая по старому стилю или 24 по-новому. В Советском Союзе в 1986 году 24 мая было объявлено «Днем славянской культуры и письменности», а 30 января 1991 года вышло постановление Президиума Верховного Совета РСФСР о ежегодном праздновании Дней славянской письменности и культуры.
Восстановление праздника – в первую очередь заслуга выдающегося русского скульптора Вячеслава Клыкова, первого президента Международного фонда славянской письменности и культуры, созданного по благословению Святейшего Патриарха Алексия Второго. Клыкову принадлежит авторство памятника Кириллу и Мефодию на Славянской площади, бывшей площади Ногина, переименования которой добился опять-таки Клыков.
Сюжет (Николай Бурляев, народный артист России, вице-президент Фонда славянской письменности и культуры): «Клыков Вячеслав он был мой друг, именно ему я обязан, что появился «Золотой витязь» в 92-м году. Потому что он тогда был членом оргкомитета славянской письменности и культуры — праздника, который тогда чуть ли не шепотом праздновался. Вообще начали, чуть ли не подпольно, где-то в Вологде. Так полуподпольно провели первый праздник славянской письменности и культуры. Второй в Великом Новгороде был уже вечевым колоколом! Был праздник уже в полный голос! Дрожали мостовые и мосты ходили вот так от тысяч людей, которые поднимали голову! И Россия стала просыпаться, и в этом огромная заслуга Вячеслава Клыкова, который успел поставить памятники- зарубки по всей Руси нашим подвижникам и героям. Он один из тех, кто грудью прокладывал дорогу нашей славянской культуре.
Мы все дети одной матери, просто нас разделили так умело через века, и отдалили от нас. Там сербы, болгары, стали западные границы православия и славянства — их так, так сказать, уничтожают. И это мы видим в Сербии, где на Косово что делается с нашими братьями.
Это душа, это сердца – язык, и поэтому нет ничего более важного, чтобы сохранить кириллицу, сохранить русский язык. Потому что пока будут они живы и не размыты, а попыток очень много, будет жива наша душа славянская.
…Счастье наше в том, что русский народ – не шовинист, он и беды переживет, ибо высоко небо этого народа….
К.Затулин: Юбилейные торжества, посвященные Дню славянской письменности и культуры прошли в этом году с особым размахом.
Сюжет (Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, 24 мая 2013 г.): «Сегодня в центре Первопрестольного града Москвы мы с благодарностью вспоминаем память святых равноапостольных Кирилла и Мефодия. Мы вспоминаем их как основоположников нашей культуры и с ними связываем все последующее духовное развитие нашего народа и всех славянских народов».
К.Затулин: Славянская письменность, кириллический алфавит — это не только вопрос культуры. Это и вопрос политики, причем самой что ни на есть современной.
Сюжет: Алфавит, система письма глубочайшим образом связаны с народным архетипом и неотделимы от него. Поэтому алфавит был и остается в центре борьбы за души людей, за цивилизационный выбор народов. Противники православной русской цивилизации прекрасно осознают значение св. Кирилла и Мефодия и «кириллицы». Так, власти Австро- Венгрии, осуществляя политику денационализации русских Австро- Венгрии, не просто создавали по сути новый дерусифицированный язык, но фабриковали его на «латинице», чтобы подчеркнуть необратимость выхода Галиции из православной русской цивилизации. Это же самое пытались осуществить в самой России ленинские большевики в 20-е годы в борьбе со своим главным врагом — православным русским самосознанием. Была развернута целая программа перевода языков народов СССР на латинскую графику. Разработан был латинский алфавит и для русского языка. После распада СССР вновь начинаются попытки сделать процесс дезинтеграции необратимым с помощью отказа от кириллицы.
Президент Ющенко издал специальный декрет, предусматривавший постепенный перевод Украины на латиницу. Его план не удался. Но дело его не умерло.
Цитата (Николай Жулинский, руководитель Института литературы в Киеве, экс-вице-премьер): «Латиница была бы выгодна Украине прежде всего в свете европейских устремлений Киева, и я не исключаю, что мы еще вернемся к этому вопросу».
Сюжет: Уже в этом году в Верховной раде был зарегистрирован законопроект о введении латиницы. Естественно, ради приобщения к европейским ценностям и необратимости европейского выбора.
В Молдове, Азербайджане и Узбекистане с кириллицей уже покончено. В конце прошлого года с инициативой перевести на латинскую графику казахский язык выступил и Президент Казахстана Назарбаев.
Цитата (Нурсултан Назарбаев, Президент Республики Казахстан): «Необходимо уже сейчас начать подготовительную работу по переводу в 2025 году казахского алфавита на латинскую графику… Это послужит не только развитию казахского языка, но и превратит его в язык современной информации»
Сюжет: Об отказе от кириллицы мечтает и антирусская оппозиция в Белоруссии. Так писатель-оппозиционер Николай Орлов убеждает своих читателей, что латиница – это исконно белорусский алфавит, в отличие от кириллицы русских оккупантов.
Цитата (Николай Орлов, член Союза белорусских писателей): «Мне очень хочется, чтобы белорусы не забыли свою латиницу, на которой были созданы многие великие произведения искусства нашими известными предками».
К.Затулин: В нашей студии директор института славяноведения Российской академии наук Константин Никифоров. Константин Владимирович, какую роль в жизни славянских народов сыграла азбука Кирилла и Мефодия?
К.Никифоров: Ну вы знаете, это конечно, огромное событие, если выражаться так, немножко фигурально, это как человек, который был безграмотный, овладел письменностью.
К.Затулин: Системообразующее такое начало.
К.Никифоров: Конечно. Славянские народы вообще много спорят, критерии цивилизации какие есть. Один из критериев — это письменность. То есть славянские народы стали цивилизованным народом после того, как овладели письменностью. Это колоссальный, конечно, сдвиг, который оказал влияние на все дальнейшее развитие, славянскую культуру и так далее. Я думаю, вот мы в прошлом году отмечали 1150 создания древнерусского государства, вот это точно такая же дата сопоставима вполне с той датой.
К.Затулин: А православие? Идет это рука об руку?
К.Никифоров: Как бы тут немножко шире.
И Кирилл, и Мефодий, которые славянские первоучители, они одинаково чтутся и в западном христианстве и в восточном, поэтому они более объединяющие фигуры. Но, конечно, православие, поскольку мы собственно пользуемся этой азбукой.
К.Затулин: Понятно. А вот славянская идея, это вообще миф, вчерашний день или это какая-то перспектива? Насколько в самом деле нас объединяет и объединяла общая письменность, культура, православие?
К.Никифоров: Славянская идея понятно, она возникла в XIX веке, когда единственным независимым славянским государством была России и другие славянские народы с надеждой глядели в сторону России.
К.Затулин: Или в XVIII?
К.Никифоров: Ну, в общем, считается в первой половине XIX все-таки.
К.Затулин: Вот нам, политикам, на этой почве, на этом основании есть, что строить в славянском мире?
К.Никифоров: Ну, а как же. Вообще вы знаете, Россия так устроена интересно, Россия в принципе ищет себя на таких трех плоскостях. Россия — Запад, Россия — Восток, Россия — Славянский мир, о чем мы сегодня говорим. Отсюда наше и общественное мнение, общественные мысли. Всегда были славянофилы, западники, чуть позже евразийцы…
К.Затулин: Почему с одной стороны всегда западники, с другой стороны не восточники, а славянофилы?
К.Никифоров: Евразийцы, которые больше в сторону востока глядели, все-таки появились потом.
К.Затулин: То есть теперь получается, что место славянофилов в этом споре с западниками заняли евразийцы?
К.Никифоров: В какой-то степени, может быть. Хотя…
К.Затулин: Это что умирание славянской идеи получается?
К.Никифоров: Я думаю, что все-таки славянская идея базируется на более прочном основании, чем евразийская идея. Хотя евразийцы, кстати говорили, что в отрицании западного вектора развития, они тут немножко все-таки смыкались со славянофилами. Но, славянофилы, мне кажется, все-таки более прочная основа. У нас все-таки у всех двойное…
К.Затулин: Благодаря Кириллу и Мефодию.
К.Никифоров: В какой-то степени да. У нас двойное самосознание. У нас есть и более широкое самосознание, мы понимаем, что мы еще славяне помимо всего прочего. То, что мы евразийцы я не знаю, насколько все мы понимаем это.
К.Затулин: Это немножко искусственно, тем более, что каждый вкладывает в понятие евразийство свое.
К.Никифоров: Абсолютно верно. И часто оно возникало на…
К.Затулин: Евразийство Назарбаева это не евразийство Устрялова и Трубецкого.
К.Никифоров: Вот в том то и дело, что евразийство скорее больше развивается как раз в Казахстане, где-то в среднеазиатских республиках, оно их делает больше европейцами. А для русских, мне кажется, евразийство… Конечно, нам надо развивать отношения на востоке. Это абсолютно бесспорно, но…
К.Затулин: Вот вы недоговорили Константин Владимирович. Вы хотели, наверное, сказать, что для русских быть азиатами не очень почетно. Вы это хотели сказать?
К.Никифоров: Да я ничего не имею против. Просто вся русская культура, она конечно, христианская, она конечно, европейская. Славяне — это европейский народ. Но, хочу напомнить славяне занимают примерно одну треть всех европейских народов, 1/3 германцы, 1/3 франки, 1/3 славяне. И мы, конечно, европейский народ. Другое дело, что мы расселились потом до Тихого океана.
К.Затулин: А вот в создавшейся сейчас ситуации после распада Советского Союза, славянская идея может быть положена в основу какого-то более тесного сближения России с Белоруссией, Украиной? С Белоруссией, как известно, у нас Союзное государство, с Украиной ничего похожего.
К.Никифоров: Вполне это естественно, особенно восточно-славянский союз. Конечно, это единый был массив, он сейчас в какой-то степени размывается. Он размывается, даже я бы сказал, на терминологическом таком уровне: называется сейчас такой термин — Центрально-Восточная Европа.
И даже наши иногда официальные…
К.Затулин: Все хотят быть центром.
К.Никифоров: Это очень хитрая идея. Что такое Центрально-Восточная Европа — это Центральная Европа плюс Белоруссия и Украина, но минус Россия. Россия получается такой, восточной Европой. То есть размывается этот единый восточнославянский мотив.
К.Затулин: Россия оказывается Украина и не Европа.
К.Никифоров: Я однажды был в Киеве, мы подписывали договор о сотрудничестве с нашими коллегами, они мне дали подписать — сотрудничество Центральной Европы и Северо-восточной Европы. Я спросил это кто, мы, наверное Северо-восточная? Сказали да, Россия это Северо-восточная.
К.Затулин: На Украине много разных теорий, мне вот например, украинские националисты часто пытались доказать, что на самом деле они и есть наследники Руси, которую у нас только в учебниках называли Киевской. В те время, когда Русь эта была, ее никто Киевской не называл.
К.Никифоров: Это известная болезнь новых государств. Хочется себя сделать более древними и более такими…
К.Затулин: Продлить свою историю.
К.Никифоров: Да.
К.Затулин: Но, каждый раз приходится напоминать о Новгороде, об Изборске, о Пскове. Выясняется, что князь Олег не из Киева в Новгород пришел, а все наоборот. Но вернемся к письменности. Сейчас, мимо вас это конечно, не проходит, в Молдавии, Узбекистане, Азербайджане отказались от кириллицы, как основы для построения местных алфавитов. А вот Казахстан устами президента заявил, что готовит переход на латиницу к 2025 году. Такие попытки — заговорить о переходе на латиницу — они характерны для Украины, для Белоруссии, хотя конкретных планов нет. Вот к каким последствием для наших народов здесь на бывшем советском пространстве может привести этот переход с кириллицы на латиницу?
К.Никифоров: Есть такая тенденция, пытаются особенно тюркские наши новые государства брать в основу турецкий алфавит.
Я думаю, что касается тюркских народов, они наверное, перейдут рано или поздно на новый алфавит, хотя это процесс очень такой опасный.
К.Затулин: А чем он опасен для нас?
К.Никифоров: Да не для нас, он более опасен для этих народов, потому, что они лишаются пласта культуры, который был создан на кириллице. Они отделяют себя от русской культуры, через которую они все-таки попадали в Европу и так далее. Это вы знаете, очень опасно. Я читал, что после реформы, которая была у нас с новым правописанием, когда отменили яти и так далее… Вот Бунин как раз писал после этого: «Не могу писать слово «хлеб» без твердого знака, не так пахнет». Как писатель, он чувствовал слово. Это одна буква. А если поменять все? Это ментальные вещи.
К.Затулин: Вы знаете в нашей программе еще в прошлом году мы выступили в защиту буквы «ё», которую таким же образом пытаются кастрировать.
К.Никифоров: Абсолютно верно. Это очень опасно. Мы же думаем словами, это очень вообще опасная вещь менять так резко весь алфавит.
К.Затулин: Во всяком случае, это какой-то цивилизационный разрыв, это расхождение.
К.Никифоров: Ну, в какой-то степени, конечно.
К.Затулин: И вдобавок это проблема, конечно, для русских, которые живут в этих странах, в Казахстане, например, да и в других тоже.
К.Никифоров: Знаете, как-то мой один коллега в Молдавии попросил в молдавской деревне, чтобы люди написали слово «Кишинев» на латинице. Все сделали ошибки в этом слове. Не так это все очень просто. Ну, наверное, перейдут, конечно, процессы разные бывают.
К.Затулин: Это мне кажется, в том числе и от нас зависит, перейдут или не перейдут. Смотря, что мы им предложим.
К.Никифоров: Это тоже верно.
К.Затулин: Будем надеяться, что эти праздники, которые уже прошли, и которые будут продолжаться, как мы выяснили, до конца года, всколыхнут в исторической памяти и в сегодняшнем сознании наших народов как можно больше общего. И я прежде всего здесь говорю о украинцах, белорусах и русских. Спасибо вам.
Резюме К.Затулина: В прошлом году мы все: русские, белорусы и украинцы, отмечали 1150-летие нашей обшей государственности. Этот год – год 1150-летия нашей общей славянской письменности. А всего через несколько месяцев, в июле, 1025-летие Крещения Руси. Праздники, на которые в равной мере имеют право и в Киеве, и в Минске, и в Москве.
История настойчиво напоминает нам, разбежавшимся по новым государственным квартирам, о славянском цивилизационном, культурном и духовном единстве. Сможем ли, в состоянии ли преодолеть свой эгоизм и мелкие обиды, чтобы когда-нибудь вновь, по-настоящему, быть вместе? Это – русский вопрос.
С вами был Константин Затулин. До встречи через две недели, 19 июня в это же время, на канале ТВ-Центр.