Ближние страны

Литературная газета

Итоги года, только что прожитого народами наших бывших союзных республик, подвёл директор Института стран СНГ депутат Государственной Думы Константин ЗАТУЛИН
– Российская Федерация была и остаётся главной страной в постсоветском пространстве, без которой СНГ ни дня бы не просуществовал. Значит, важнейшим итогом 2003 года стали результаты выборов в Государственную Думу, которые продемонстрировали, может быть, не столько необыкновенные способности «Единой России», сколько твёрдое желание граждан страны поддержать президента и политическую стабильность.
Всё остальное, что обычно связывают с итогами выборов 7 декабря, – приложение: и провал правых, и кризис в КПРФ, который всем стал очевиден, и рост национал-патриотического электората. Этот рост, кстати говоря, может иметь и разные истолкования, и разные последствия. Наши соотечественники за рубежом вправе надеяться на большее внимание к своей судьбе и на более активную внешнюю политику России вообще и в новом зарубежье в частности.
В течение 2003 года руководство страны продемонстрировало самостоятельность во внешней политике, что особенно проявилось в связи с иракским кризисом. Война в Ираке стала поводом для нахождения очень перспективного внешнеполитического вектора России, направленного на более тесное схождение со старой Европой – Германией, Францией. Это позволяет надеяться на то, что в России и дальше будут находить силы и возможности, чтобы оппонировать в случае необходимости утверждению везде и всюду Pax Americana.
Тревожно, что пространство бывшего СССР ныне раздирается больше, чем когда-либо по приоритетам и ориентирам каждого из государств, входящих в СНГ, и республик Прибалтики. Восстановление позиций России на международной арене с тревогой воспринимается политическими и националистическими элитами во многих государствах. Там ищут под американским или натовским зонтиком гарантий от российского влияния.
В течение года мы прошли через холодный душ в отношениях с Украиной, где неожиданно для несведущих возник кризис в Керченском проливе и вокруг вопроса об использовании вод Азовского моря. Кажется, под занавес 2003 года Путину удалось подписать договор с украинским руководством. Судьба этого документа мне сейчас не вполне ясна, ибо мы видели много договоров, которые Украина, однажды подписав, не выполняла. Но если он вступит в силу и будет соблюдаться обеими сторонами, значит, история с косой Тузлой была не зря.
Сама по себе эта история означает для нас начало переоценки ценностей в отношении как нынешнего режима в Киеве, так и всего контекста российско-украинских отношений.
Украина в очередной раз решает свою судьбу в связи с теми поправками в законодательство, которые должны продлить срок полномочий президента Кучмы. Конечно же, борьба вокруг толкования Конституции и вопроса о выборах украинского президента (или о его избрании парламентом) отражает глубокий кризис политической элиты Украины. Мы видим, что, пытаясь его преодолеть, в Киеве стремятся опереться на Запад.
Не остался без внимания вояж главы украинского МИДа Грищенко по государствам Восточной Европы и Турции, где этот министр, входящий в правительство Кучмы–Януковича, фактически зондировал возможность более активного противодействия политике России в странах ближнего зарубежья. Оппозиция Украины (скрытая или явная) попыткам России организовать постсоветское пространство – проблема стратегическая, которая, конечно же, будет в центре внимания в 2004 году, а может, и не только в 2004-м.
Вывод? Не следует безоглядно поддерживать какого-либо украинского политика. Когда имеем дело с политической элитой Украины, надо располагать возможностью для маневра и опираться прежде всего на последовательно и традиционно дружественные нам силы. Никакие комбинации с политиками типа Кучмы не гарантируют прочности наших взаимоотношений.
В начале 2003 года четыре президента, в том числе украинский, подписали Соглашение о едином экономическом пространстве. Однако к концу года от этого соглашения ничего, кроме декларации, не осталось как раз из-за того, что Украина заняла особую позицию в расчёте на благодарность за её поведение во время войны в Ираке.
Остаются сложности в отношениях с Белоруссией. Интеграция наталкивается на эгоизм с обеих сторон.
Политики должны понять, что провал идеи союзного государства очень больно ударит и по России, и по Белоруссии. Удар такого рода будет более чувствителен для Белоруссии. Но и для России чрезвычайно важно, чтобы идея объединения с Белоруссией не была снята с повестки дня. Немало возникает сложностей в личных взаимоотношениях политиков, в том числе глав наших государств. И всё же было бы очень хорошо, если бы 2004 год стал годом прорывным, а не застойным в российско-белорусской интеграции.
Администрации президента Путина не удалось осуществить свой план молдавско-приднестровского урегулирования. Думаю, это веское основание для того, чтобы переоценить отношения с руководством Молдовы и наконец взглянуть на него глазами не влюблёнными, а трезвыми и расчётливыми. Неразумно в создавшейся ситуации игнорировать Приднестровье. Речь не идёт о том, чтобы завтра признать его суверенитет и направить посольство в Тирасполь. Но эксклав Приднестровье расположен в очень проблемной и чрезвычайно важной для России зоне – между Молдовой и Румынией с одной стороны и Украиной с другой. Поэтому всякие заигрывания с выводом войск, с исполнением давно уже потерявших свой смысл и значение договорённостей надо оставить.
После того, как разместили свои контингенты на территории государств СНГ (в Киргизии, Узбекистане, Грузии) страны НАТО, не имеющие исторически никакого отношения к этим территориям, Россия, существовавшая на этом пространстве в течение сотен или тысячи лет, должна почему-то быть паинькой и исполнять договорённости, которые морально и фактически устарели.
В отношении Грузии у России много поводов для беспокойства. Тот вариант президентских выборов, который навязал после свержения Шеварднадзе победивший триумвират, призван в очередной раз в обстановке эйфории (если не истерии) подарить Грузии ещё одного «мессию». Таких «мессий» за время независимости республики было как минимум двое – Гамсахурдия и Шеварднадзе. И мы помним, с каким энтузиазмом их избирали (вернее, приглашали на трон) и чем заканчивалось их правление. По-видимому, Грузия, в невероятной спешке избрав президента, игнорируя при этом интересы и своеобразие своих регионов, в очередной раз наступает на грабли.
Похоже, стабильности в Грузии ещё долгое время не будет, а приходящие к власти силы ещё менее, чем уходящие, способны эту стабильность обеспечить. Из-за своей молодости, недостаточной опытности они скорее осложнят проблемы Грузии, нежели решат.
В центре нашего внимания остаётся положение в Абхазии. Официальная точка зрения российского руководства была высказана президентом. Но, выражая эту линию, надо иметь перед глазами ясную перспективу. Нельзя допустить, чтобы интересы даже такого маленького народа, как абхазский, были проигнорированы. Россия не должна отторгать от себя абхазов, оказывая на них какое-то пусть даже самое минимальное давление и вопреки их воле принуждать Абхазию на условиях проигравшей стороны к воссоединению с Грузией.
Территориальная целостность Грузии не наша проблема, это проблема самой Грузии, а наша задача заключается в том, чтобы не допустить войны в этом регионе.
Нужно извлечь уроки из всего, что было в наших отношениях с Грузией, и принять меры по оживлению экономической жизни в Абхазии. Российский миротворческий контингент должен оставаться на берегах реки Ингур, защищая не только Абхазию, но и наши границы в этой очень уязвимой точке на карте России. Мы не должны допустить реализации каких-либо кровавых реваншей в отношении Абхазии, вмешательства туда каких-то интернациональных сил. Планы втянуть в абхазские события как можно большее число иностранных участников были у Шеварднадзе и сохраняются у нынешних руководителей Грузии.
Нам, по-моему, не приходится особо беспокоиться за российско-армянские отношения. Они объективно дружеские. Армения остаётся российским «Израилем» на Кавказе. И особых проблем в 2004 году здесь как будто не предвидится. Армении хочется пожелать спокойствия внутреннего, решения экономических проблем и, безусловно, национального единства.
В Азербайджане в прошлом году физически закончилась эпоха Гейдара Алиева, но фактически она продолжается. Ему унаследовал Ильхам Алиев. Остаётся вопрос: насколько пришедший на смену отцу сын способен гарантировать интересы того социального слоя, который привёл его к власти, готов ли он так же искусно, как и его отец, дирижировать очень непростой внутренней ситуацией в Азербайджане? Способен ли Алиев-младший утвердиться во власти, когда магия имени отца будет постепенно сходить на нет? По всей вероятности, в течение 2004 и 2005 годов станет ясно, насколько прочна конструкция режима в Баку, оставленная покойным Гейдаром Алиевым.
В Средней Азии, на мой взгляд, для России остаются основные вызовы со стороны прежде всего осуществляющих культуртрегерство в этом регионе американцев. Идёт борьба за влияние на режимы в среднеазиатских республиках. Полем ближайших испытаний сегодня фактически становится Киргизия – страна не самая ключевая со всех точек зрения. Но там в ближайшее время должны состояться выборы верховной власти. В этой стране, как ни в какой другой, правители склонны заигрывать с демократическими институтами. К тому же конкуренция между кандидатами, придерживающимися разных акцентов во внешней политике, будет очень существенной. Вряд ли в Киргизии есть условия для прямого престолонаследия, как в Азербайджане, в соседних Узбекистане и Казахстане или тем более как в Туркмении…
Возникает впечатление, что избрал свой путь Узбекистан. Это наиболее дистанцирующаяся от нас страна в Средней Азии, в которой живёт половина населения этого огромного региона. Узбекский президент должен решить для себя, будет ли он придерживаться осторожной политики или же нынешний уровень взаимодействия Узбекистана и США гарантирует ему поддержку (американский зонтик) для активизации интриг в отношении более слабых соседей – Киргизии, Таджикистана, а может быть, даже и Туркмении.
Устоит ли режим Туркмен-баши, будет ли он и дальше оставаться вызовом всему миру и нашему общему прошлому, неясно. А для России по-прежнему актуален вопрос: какие принципы во внешней политике предпочесть? Что важнее – выгода от газового соглашения или же права наших граждан, подвергающихся дискриминации в Туркмении?
Не только с моральной точки зрения, но даже с точки зрения прагматизма внешнеполитического важно, чтобы Россия показала пример нелицеприятного отношения к особенностям туркменского режима.
В Казахстане ситуация, казалось бы, для России более благоприятная. Отношения между нашими странами принято ставить в пример. Но при этом не мешало бы нам чуть более пристально наблюдать за всем, что связано с выдвижением новых лидеров в Казахстане, с активностью третьих стран (в том числе или прежде всего Америки), с тем, как решаются экономические вопросы в наших отношениях с этой республикой. Очень часто за счёт России и благодаря нашим уступкам руководство Казахстана решает свои проблемы. Сохраняя общий доброжелательный контекст отношений с Казахстаном, надо проявлять, на мой взгляд, больше прагматизма в оценках внутри- и внешнеполитических действий казахского руководства.
Но особенно важно всё-таки повнимательней присмотреться к положению русского населения Казахстана, права русских там нарушаются…
Мы утрачиваем свои позиции в Таджикистане прежде всего из-за того, что его руководство ищет и находит какие-то формы поддержки у «мирового центра силы». В течение прошлого года и предшествующего времени там происходила медленная переориентация во внешней политике – со всеми оговорками, со всем чисто восточным камуфляжем. Не стоит допускать, чтобы этот процесс зашёл слишком далеко…
Не стали менее важными и острыми наши отношения с государствами Прибалтики, которые не входят в СНГ, уже вступили в НАТО и собираются вступать в Европейский союз.
Ситуация в Латвии и Эстонии – проблема уже не только наших двусторонних связей, ставится под сомнение искренность Европы в её отношениях с Россией.
Положение наших граждан, особенно в Латвии и в меньшей степени в Эстонии, вызывает громадную озабоченность. Фактически в Латвии произошло второе издание крепостничества. Такое происходило в Европе в средние века после великих географических открытий, когда, казалось бы, расширение пределов известного мира должно было привести к расцвету свободы, а привело к закабалению крестьян и новому крепостному праву.
После вступления в европейские структуры Латвии её политическая элита, которой удобно править, игнорируя русских, вычёркивая русское население из числа избирателей, решила, что нет уже необходимости заигрывать с правами человека, демонстрировать готовность к изменению абсолютно несправедливого, дискриминационного законодательства.
И если мы смиримся с этим, то нанесём огромный ущерб своему международному престижу и самое главное – уроним себя в глазах наших соотечественников.