Большая игра. Часть 3. Выпуск от 19.03.2023

Специальный представитель Государственной Думы РФ по вопросам миграции и гражданства, первый зампред Комитета Госдумы по делам СНГ, евразийской интеграции и связям с соотечественниками, руководитель Института стран СНГ Константин Затулин в программе «Большая игра»:

«Знаете, как-то неловко спорить с таким дипломатом, как наш Министр иностранных дел. Конечно, количество часов, дней, месяцев и лет, которые он провёл в переговорах, в обсуждениях, в представлении позиции России в ходе встреч с иностранными лидерами само по себе гарантия того, что его мнение надо учитывать.

Но я бы сказал, что в конечном счёте договариваться о чём-либо с этой породой политиков можно только в том случае, если они вынуждены будут принимать ваше мнение во внимание. То есть если вы их вынуждаете, ставите их перед ситуацией, когда они потеряют больше, чем найдут, не договариваясь с нами, только в таком случае реально можно рассчитывать на какие-то договоренности. Какие именно при этом я оставлю за скобками, потому что разные могут быть договоренности.

Собственно говоря, на данный момент всё, в чём они заинтересованы – в том, чтобы Россия не прибегла к ядерному оружию. Они его боятся. Конечно, они не настолько представляют себе последствия глобальных военных катастроф, как их предшественники, участвовавшие в войнах. Например, как Эйзенхауэр во Второй мировой войне. Может быть некоторым из них иной раз кажется, особенно гражданским, не военным, что море по колено. В принципе, они очень сильно заинтересованы в том, чтобы это грань не была пройдена. И они всё время намекают на то, что этого быть не может, потому что не может быть никогда.

С другой стороны, они совершенно осмелели в том, чтобы нарушать эти условные красные линии, которые как термин сами же и изобрели когда-то под Балаклавой во время Крымской войны – тонкая красная линия, известная история с атакой кавалерии под Балаклавой. Ничем хорошим это не закончилось, но стало поводом для прекрасных стихов Теннисона о насыщенном часе. Насыщенный час жизни важнее многих лет спокойного, безмятежного и бесцельного существования.

Я просто хочу сказать, что, конечно, без испытания на прочность, которое вполне возможно в связи с происходящим – на прочность их союзов, на прочность их атлантической солидарности — военными событиями на Украине, надеяться на договорённость, на какое-то чуть ли не помилование с их стороны просто бессмысленно. Я думаю, что это все прекрасно понимают, и поэтому даже разговором о временном прекращении военных действий, не достигнув целей, которые вы заявляли, вы даете им возможность интриговать после прекращения военных действий, пытаться дестабилизировать Россию изнутри, поддерживать все деструктивные силы, которые только возможны, и сплачивать их на самом деле.

Причём сплачивать на абсолютно беспринципной основе – тех, кто за то, чтобы эта война шла до победного, и тех, кто категорически против этой войны. Претензии есть и у тех, и у других: за то, что не так воюем, за то, что вообще воюем. Но в данном случае неважно, какие претензии, главное, чтобы они были к власти, чтобы эту власть можно было поколебать, а ещё лучше – свергнуть».