Большая игра. Часть 3. Выпуск от 28.01.2025

Актуальная информация о ходе военной спецоперации России на Украине. Главы МИД стран ЕС договорились продлить санкции против РФ. Еврокомиссия дала Венгрии энергетические гарантии ради санкций против России.

Специальный представитель Государственной Думы РФ по вопросам миграции и гражданства, первый зампред Комитета Госдумы по делам СНГ, евразийской интеграции и связям с соотечественниками, директор Института стран СНГ Константин Затулин в программе «Большая игра»:

«Если мы перенесёмся на какое-то время вперед, — не знаю, на какое, — допустим, всё прекратилось. И Трамп тоже сыграл в этом какую-то роль. Он, как бы это не прекратилось, скажет, что это его заслуга. Что бы ни произошло — в пользу России, в пользу Украины. Он скажет и будет добиваться признания в США, что это его заслуга. А если это будет действительно нужная для нас договоренность, мы ему даже в этом поможем».

<…>

«Конечно, мы должны знать мнение о себе, которое распространяется в других странах. Но прислушиваться, тем более делать выводы на этом основании, которые бы в чём-то нас ограничили, мы совершенно не обязаны. Мне кажется, мы излечились от этой болезни, во всяком случае, вышли из тех псевдо-европейских структур, которые были созданы, кстати говоря, по следам Хельсинского акта 75-го года — Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе, её Парламентская ассамблея и Совет Европы. Всё это организации, которые во многом были созданы именно для того, чтобы учить нас жить и заставлять нас оправдываться. Я должен вам сказать, что, конечно, не могу этого не отметить, кое-кто у нас включился в эту работу не без удовольствия. Потому что, например, когда дело касалось депутатов или членов Совета Федерации — периодические поездки в Страсбург, Брюссель, ещё куда-то, для того чтобы там представлять позицию и так далее. Я не хочу считать себя умнее других, но я вот, например, никогда не рвался членствовать в постоянной делегации Государственной Думы, ни разу там не был, — хотя я пять раз уже избран был депутатом, — потому что я считал, что это совершенно бесполезная затея.

Более того, мне было очевидно, что когда дело касается их самих, например, где-нибудь в Великобритании если бы вы спросили, а вот вы знаете, что ОБСЕ наблюдает за выборами или может высказать какое-то свое «фи» по поводу референдума в Шотландии… Абсолютно никто не знал на западе о существовании этих организаций в странах старой Европы, по крайней мере, и не следил за тем, что они по этому поводу скажут. Эти организации стали местом для постоянного позиционирования стран вроде той, откуда приехала Кая Калас, то есть вот этой новой Европы, которые таким образом считали, что они вот стали взрослыми и они вершат большую политику.

Я вообще, как человек, родившийся в Советском Союзе, проживший в нём часть жизни, конечно, всегда волнуюсь, когда говорят о том, плохая у него была политика или хорошая. Прав он был или неправ. Но, мне кажется, следует признать. Мы вспомнили вот этот европейский акт 75-го года. Он ведь в Советском Союзе подавался как высшее достижение нашей дипломатии. И мне кажется, что вот здесь нас уловили в тот момент на нашем святом желании сделать так, чтобы войн больше не было.

Мы не хотели больше никаких войн. У нас у руля находилось поколение политиков, которые сами прошли через войну, знали что это значит. Брежнев и все остальные, и они искренне стремились к миру. Программа мира XXIV съезда, программа мира XXV съезда КПСС и так далее. Их на этом поймали, потому что им показалось, что первые два раздела Хельсинского акта, где говорится о территориальной целости — это наше главное достижение. И они совершенно пропустили настояние западных стран, вот этой третьей корзины, которая по сути была оправданием любого вмешательства и попыток взорвать ситуацию изнутри. Что, собственно, и произошло. То есть нам казалось, что мы главное обеспечили, то, что теперь не будет поводов для территориальных конфликтов.

А на самом деле стратегия Запада к этому времени состояла именно в том, чтобы попробовать сработать на противоречиях внутри советского блока, внутри самого Советского Союза. Они это активно использовали. Это не значит, что этих противоречий не было, что они их придумали. Они были, но они были оркестрированы. Они были преувеличены. Они были поставлены во главу угла и главным образом как раз проблема прав человека.

Так что здесь наша замечательная советская дипломатия, к сожалению, в тактическом плане она была безупречна, но вот в стратегическом плане она допустила, на мой взгляд, просчет, потому что создала повод, и этот повод был в полной мере использован западными странами в процессе перестройки и прочих забот».

<…>

«Хочу сказать, о чём идёт разговор. Он действительно идёт в связи с тем, что публично кандидат в президенты, затем президент Соединённых Штатов, страны, которая является главным спонсором Украины и всего этого конфликта со стороны Украины, стал заявлять о необходимости прекратить этот конфликт и переступить к переговорам. Значит, тема переговоров действительно обсуждается, причём обсуждается в том числе и публично нашим Президентом, он говорит о том, что мы готовы на переговоры и так далее.

Но пока к переговорам не приступили. Можно обсуждать, почему не приступили, кто тянет с этим, но факт остается фактом. Идея переговоров, к ней призывают не только мы, не только американцы. О ней говорят страны мирового большинства, наши партнеры и союзники, что надо вести дело к переговорам.

Кто запретил себе участвовать в переговорах, мы знаем. Зеленский запретил. И он запретил себе участвовать в переговорах ещё в 22-м году. И всё это время мы обращали внимание, что мы-то за переговоры, а президент Украины, вообще сам себе и всем остальным на Украине запрещал с нами вступать в переговоры. Всё это время он молчал, он никак не реагировал на то, что мы говорили. А тут вдруг он заговорил: что нет, вы знаете, я всем запретил, но я-то сам могу участвовать в переговорах.

Чего вдруг он это сказал именно сейчас, через два года, после того, как он это сделал? Потому что он чувствует ситуацию».

<…>

«В рядах консолидированной в борьбе с Россией Европы, Европы, которую консолидировали в этой борьбе Соединенные Штаты, тоже находятся диссиденты. Ну, мы знаем про Венгрию, мы знаем про Словакию. Сегодня была безуспешная попытка отправить в отставку правительство Фицо.

Парламент не собрался. Попытка перенесена на завтра, на 10 утра. То есть чем виноват Фицо? Тем, что он прямо говорит о том, что Украина создает угрозу для его страны. Словакия терпит ущерб ну хотя бы от того, что Украина пресекла транзит российского газа. Вот сейчас мы наблюдаем, что в тот момент, когда Трамп обретает всё больше стать и полномочия, в этот момент как раз те в Европе, кто уже не может отрешиться от своей роли в борьбе с Россией, они делают отчаянную попытку зацементировать эту Европу в борьбе с Россией. Поэтому Туск нападает на Орбана, поэтому возникают беспорядки или попытка свержения правительства в Словакии. Поэтому вот сейчас, именно сейчас Молдова создаёт проблему Приднестровью, связанную с тем, что люди страдают от того, что опять-таки транзит газа российского туда прекращен. Специально создают повод для того, чтобы втянуть в данном случае весь Запад в дальнейшую конфронтацию. Зацементировать. Хотя поворот совершился. Люди уже понимают. Многие понимают и политики на Западе тоже, что дальше так нельзя».

<…>

«Я приветствую идею, что нам нужен большой военный успех. Висло-Одерская операция или что-нибудь в этом роде, с продвижением в темпах, которые мы показывали в Великую Отечественную войну. Возможно это или нет, это вопрос к военным. А вот то, что касается того, что Трамп на десятый день своего президентства уже отказался от идеи вмешиваться в дела, связанные с Украиной, я вот с этим совершенно не готов соглашаться. Хотя бы просто по той причине, что не отпали на самом деле причины, почему вообще Трамп этим заинтересовался с самого начала. Вот вы же начали с того, что щелчок по носу американскому самолюбию — это успехи китайской компании. Вот для Трампа, мне кажется, успехи Китая — это серьёзная проблема. Главная проблема, с которой он пытается бороться ради того, чтобы обеспечить лидерство в этой гонке Соединённым Штатам.

Тут нет никаких сомнений. Он безусловно достаточно опытный человек для того, чтобы говорить комплименты Си Цзиньпину. Приглашать его на инаугурацию, — приехал туда, мы знаем, вице-президент Китайской Народной Республики, — но при этом его шаги с самого начала не оставляют сомнений в том, что он стремится победить в этой конкуренции с Китаем.

А для того, чтобы победить в конкуренции с Китаем, важно не допустить, чтобы у Китая были союзники, которые могут в этой конкуренции оказать ему существенную поддержку или гарантировать, например, его безопасность. Кто этот главный союзник? Вполне возможно, Российская Федерация. Поэтому причина, для чего надо, по крайней мере, затормозить складывание союза России и Китая, отбить у нас охоту и энтузиазм по поводу мирового большинства, складывания чего-то в Евразии. Это желание продемонстрировать возможности для того, чтобы решить проблемы на Украине. Это главнее чем какие-то усталости на 10 день от того что мы передумали, вчера думали, сегодня передумали. Я не вижу причин для того чтобы мы это заявляли. Действительно, десятый день всего-навсего, — и даже меньше с момента, как он получил полномочия, — и он уже несколько раз заговаривал о необходимости достичь мира, провести переговоры и так далее. Причем он это делает потому, что во-первых, надо сделать всё для того, чтобы оттащить Россию от Китая. А это один из, как ему кажется, рычагов для того, чтобы затормозить складывание этих союзов. Второе. Не хочется, не нужно тратить деньги на Украину. Надо переложить это на Европу. Вообще отказаться от больших трат на Украину, потому что они бессмысленны. Разве эта причина пропала? Совершенно не пропала. Ну и наконец: «Всё, что сделал Байден, неправильно. Всё что буду делать я, правильно». Субъективно у него есть все основания говорить: «Байден на это поставил. А я ставлю совсем на другое». Поэтому я не вижу причин, почему мы, объективно рассматривая ситуацию, вдруг начинаем сомневаться в том, что эти причины пропали».