Испытание Украиной. Экзамен на общенациональную внешнюю политику.

Независимая газета

Константин Затулин

Чтобы правильно задать вопрос, нужно знать большую часть ответа.

Роберт Шекли

Президент Российской Федерации в очередной раз отложил свой визит на Украину. Он поступил правильно и, что вдвойне удивительно, поступил так в разгар избирательной кампании.

Внешняя политика новой России с самого ее начала ходила в падчерицах у «высших соображений» внутриполитической борьбы. Рекорды Андрея Козырева, дольше других пребывавшего в министрах и спецрейсах, обязаны его сообразительности: на каждую «тройку» по основному предмету он отвечал «пятерками» по поведению. Яркими выступлениями против коммунизма, национализма, тоталитаризма, в защиту демократических ценностей наш главный дипломат довел Министерство иностранных дел до почти полной благонадежности и растопил сердца в холодном Мурманске. Хотя Россия и уступила Андрея Козырева Мурманску, идеология, пустая фраза, внутриполитическая конъюнктура по-прежнему путают наших партийных деятелей в общенациональных вопросах внешней политики. Чем, кроме как желанием еще раз отмобилизовать и сплотить свой предвыборный блок, можно объяснить такое нерасчетливое обращение прокоммунистической Думы с ржавой «беловежской миной»?

В выводах открытых парламентских слушаний о возникновении СНГ, доложенных прошлой Государственной Думе еще в 1994 году, вместе с осуждением поспешного подписания и ратификации Беловежских соглашений содержалась и рекомендация воздержаться от их денонсации по крайней мере до тех пор, пока не соблюдены важнейшие условия. Прежде чем подступиться к отмене злополучных соглашений надо было бы иметь по этому вопросу твердую общую позицию всех российских властей, принимающих по Конституции участие в процедуре. Если это условие не выполнено вместо акта общенациональной воли мы порождаем очередную коммунально-кухонную склоку между властями, ожесточенный внутренний спор среди сторонников разных типов интеграции. Второе, не менее важное условие хотя бы относительный порядок и согласие в своей собственной стране. Будьте уверены, если вы завязли в Чечне, то любой самый искренний ваш призыв к объединению будет оболган врагами его как попытка забрать на войну сыновей украинских, казахских, грузинских матерей. И, наконец, наберитесь терпения добиться подходящей международной обстановки. Потребовалось пятнадцать лет целенаправленных усилий царской дипломатии, чтобы в одностороннем порядке денонсировать невыгодные России пункты Парижского мирного трактата по итогам Крымской войны. Франко-прусский конфликт отвлек внимание европейских держав, и решение России не стоило ей солдат, денег и изоляции. Даже если все внутренние условия соблюдены, последний, международный довод решающий. Разве не убеждали вечно обманывающихся депутатов КПРФ, что нельзя впустую поднимать противников распада СССР у нас и в новом зарубежье в психическую атаку против Беловежских соглашений? Что прошлые вожди большевизма, как Ленин, умели отличать настоящие цели от лозунгов, никогда не попадая в плен даже к лозунгу «Вся власть Советам!»? Не кто иной, как автор этих строк, приватно и публично, с трибуны прошлой Государственной Думы предупреждал, что затея с денонсацией недостающая нота оратории «Дело НАТО живет и побеждает».

Впустую. «На тридцать третьей минуте в финале по водному поло Иванов, перехватывая мяч, устремляется к воротам. «Отдай мяч Забубыкину», кричит тренер, потом команда, потом все трибуны хором. Но Иванова не остановишь выход один на один удар г-о-о-л! Вот только Забубыкин утонул». Вопреки тому, что нельзя, ретивое взяло верх: приняв сразу два постановления на известную тему, Дума родила не то сына, не то дочь, не то обоих сразу.

Думские жернова еще не успели пропустить в свет последнюю редакцию принятых решений, как госсекретарь Кристофер уже ободрил Восточную Европу отказом от бюрократических проволочек при рассмотрении заявок в НАТО, а Леонида Кучму американскими гарантиями территориальной целостности Украины. Президент братской Украины, со всей откровенностью бывшего производителя крылатых ракет, признался в крепнущих чувствах к НАТО. Эдуард Шеварднадзе, узурпировавший власть в Грузии, и Сапармурад Ниязов, прославивший Туркмению масштабом дворцового строительства, все первые секретари, перешедшие на президентскую работу, глубоко огорчились наступлением антидемократических сил в России. Президент России чуть было не поднялся на последний, решительный бой с Госдумой и, пока этот вопрос решался, предоставил полную свободу отечественному телевидению поучаствовать во всемирной борьбе с призраком коммунизма. Родное телевидение, как-то не обратив внимания на то, что на второй же день борьба с призраком коммунизма превратилась в борьбу с призраком России, надеждами и болью ее соотечественников за рубежом, довело мазохистское удовольствие до экстаза. Подведем итог: вместо апогея воссоздания Союза сплошной апофигей, стыдливое думское адажио как увертюра к натовскому крещендо. Попытки задним числом объявить несостоявшуюся денонсацию прологом к «Союзу четырех», а тем более к российско-белорусскому сближению, оказывают на самом деле медвежью услугу интеграции, унижая ее до роли подручного средства во внутриполитической суете. Приходится признать, что последние месяцы перед президентскими выборами не лучшее для национальных интересов время жатвы на ниве внешней политики.

Вот почему я и не надеялся, что неприятная правда российско-украинских отношений не будет подмалевана в угоду охоте за предвыборными поцелуями. И хотя президент в шестой раз не поехал на Украину, тревога за интересы России не оставляет. Потому что именно сегодня, на пороге ХХI века, предстоит решить, как мы пройдем главные два экзамена на общенациональную внешнюю политику. Сцилла и Харибда, сгущающиеся на горизонте России испытание Украиной и Каспийское нефтяное искушение (Каспий тема отдельного разговора). Начнем с Украины.

Если ваши украинские прапрадеды ходили за плугом в Полтавской губернии, а сами вы, с легкой руки МИД Украины, объявлены персоной нон грата в Крыму и врагом украинского народа, не грех сразу признаться кое в чем, приступая к разговору об Украине.

Признание первое: я, как и миллионы людей в России и на Украине, не рад расколу, проходящему через земли, семьи и историю. Однако я вижу путь, при котором новые суверенитеты не угрожают друг другу, а росссийско-украинские отношения не превращаются в сербо-хорватские. Суверенитеты, парламенты, гимны и флаги при этом не отменяются. Признание второе: в интересах неконфронтационного пути развития России и Украины необходимо как можно более скорое заключение как можно более содержательного Договора о дружбе, сотрудничестве и стратегическом партнерстве между нашими странами. Нужен договор, а не декларация только о «подтверждении государственных границ Украины и ее территориальной целостности» (эта жертва уже многократно принесена Россией на алтарь российско-украинской дружбы). Подписание договора призвано снять всякие сомнения относительно того, в чем, кроме признаний целостности, ныне состоит известная нам нерушимая дружба и созданы ли для нее условия, необходимая атмосфера.

Признание третье: уверен, что подлинному значению российско-украинских отношений лучше всего соответствует ситуация, когда президент России часто и запросто гостит на Украине, и при этом страсти не возбуждаются, как на полотне Иванова, долгим ожиданием его явления украинскому народу…

Что же из этого следует? Следует вывод: если визит президента России до сих пор не состоялся, а договор так и не подписан, то это потому, что России пока хватает ума удержаться от последней Каноссы, уготованной нам хлебосольным украинским руководством. Ведь нет никакой дружбы, сотрудничества и партнерства между Россией и Украиной ни в межгосударственной практике, ни в том документе, что с такой пышностью наряжают к подписанию. Есть с одной стороны пятилетняя хроника двуличия, слабости и обмана, необъявленных экономических и политических санкций против России, русского языка и всякого российского влияния на Украине. С другой стороны отсутствие понимания собственных интересов и целей, разброд ведомств и партий и как следствие тактика умиротворения, опережающих уступок, уязвимость для шантажа.

Мы открыли в прошлом веке Антарктиду, в этом Северную Землю. Занятые космосом и неизвестными землями, мы не заметили, как к концу самого длинного для нас столетия столкнулись с существованием терра инкогнита у себя под боком. Можно только гадать какой была бы политика новой России, если бы люди, принимавшие решения, с самого начала отдавали себе отчет в мотивах поведения своих партнеров с Украины.

Между тем идеология нынешней украинской независимости зарождена в западных, галицких землях в австро-германские времена. Настроения протеста против Австро-Венгерской империи, вдохновлявшие на идеи «Галицкого Пьемонта», скоро сменились на практику сотрудничества с германским «натиском на Восток». Нет ничего удивительного в том, что именно на окатоличенной, униатской Западной Украине Россия была на вечные времена объявлена главным препятствием Великому украинскому проекту. Почитайте труды представителей «национально сознательного украинства» (как теперь именуют некоторых авторов конца ХIХ начала ХХ века в киевских учебниках для средней школы): они сплошь подчинены поиску доказательств отличия украинца от русского, козака от казака. Эту фундаментальную задачу первозванная Германией Скоропадская Украина передала по наследству будущим попыткам украинской государственности. На большей части территории нынешней Украины, в исторической Малороссии и Новороссии, борьба с русским духом никогда сочувствием не пользовалась. Геродоты и фукидиды из Минпроса Украины, уже обнаружившие украинские следы в захоронениях Трипольской культуры IV тыс. до н.э., даже под микроскопом не отыщут в прошлом Левобережья народно-освободительные движения против России. Люди на Левом берегу, считающие себя украинцами, себя от русских не отделяют.

Двойное, и украинское и русское самосознание большинства населения настоящий кошмар украинских борцов за антирусскую национальную идею. Если по сей день, несмотря на все усилия, большинство избирателей упрямо голосуют за надежду союза с Россией за Кравчука против Чорновила, за Кучму против Кравчука, то можно представить, как плохи казались дела после поражения в гражданской войне.

Однако «ленинская национальная политика» интернациональной советской власти оказалась на удивление подходящей для дальнейшего утробного развития украинского национализма. Факт остается фактом, именно благодаря советской власти Украина обрела республиканский статус в никогда дотоле не существовавших границах. Именно в годы советской власти академик-секретарь АН УССР Михаил Грушевский, бывший председатель Центральной Рады, сумел поставить свой эксперимент по перенесению спор западноукраинской политической культуры в среду формируемой общеукраинской «социалистической» интеллигенции. Пакт Молотова-Риббентропа, который в последние годы почему-то не осуждают на Украине, привел не столько к ее «воссоединению», особенно с чужой Буковиной, сколько к запуску адской машины саморазрушения общего русско-украинского пространства.

Украинские националисты должны быть благодарны секретарям ЦК не только за Буковину, Бессарабию, Причерноморье, Донбасс, Крым, но, главным образом, за гремучую смесь политических амбиций местной партноменклатуры с энергией западных земель. Привыкнув к насилию над разноустремленными частями ради единой и неделимой УССР, кадры Компартии Украины, не подвергшиеся при президенте Украины N 1 никакому преследованию, быстро усвоили реалии суверенности. Желание если не съесть, так надкусить зеленый плод «самостийности» настолько вскружило голову прежним интернационалистам, что Руху впору кусать локти от того, что он загодя не взял патент на русофобию на Украине. И сам Леонид Кравчук, признававшийся, что независимая Украина всегда настороже, так как спящий с ней в одной постели российский слон может ее задавить, и нынешний спикер социалист Александр Мороз, считающий, что «сосед хорош, если хорош забор», эти, казалось бы, столь разные руководители Украины едины в опасениях российской угрозы.

Я не думаю, что украинское руководство когда-либо всерьез допускало возможность агрессии со стороны Российской Федерации. И Леонид Первый, и Леонид Второй как раз должны были бы быть полностью удовлетворены вегетарианством России в спорных вопросах: при такой податливости опасаться военного вмешательства России уж совсем нечего. Российская угроза для украинской старшины это угроза со стороны большей части собственного народа, противящейся антироссийскому курсу и западноукраинской политической ассимиляции. Внутренний враг найден в русскоязычности русского и украинского населения, в общей с Московским Патриархатом церковной системе, в воинских традициях и историческом прошлом, в идеях федеративного устройства Украины. То светская власть проявляет избыток рвения в разрушении тысячелетнего единства Православной Церкви, то младший чин Мулява возносится в гетманы, генерал-полковники, всеукраинского Епишева за инициативу экзаменовать офицеров вопросом: «Готовы ли вы воевать с Россией?» Когда уже при Кучме жители наполовину русской и полностью русскоязычной Луганской области, приняв предвыборные обещания за чистую монету, высказались на местном референдуме за русский язык как государственный на территории области, прокурор Украины лично выкорчевал крамолу. (Русский язык в Луганской области удостоился лишь чести быть «приемлемым». Говорят, что попытка прокурора Украины обязать областного коллегу внести протест на результаты референдума окончилась неудачей именно потому, что прокурор Луганской области не смог, не зная правильного государственного языка, оформить бумагу как надо. Генеральному прокурору пришлось сделать это самому.)

Наиболее «национально сознательное украинство» во все времена питало слабость к коллаборационизму с немцами ли, с американцами кто посильнее. Стремление «новых украинцев» разыграть из себя последних крестоносцев постепенно было оценено на Западе. К 1996 году Украина стала третьим по объему, после Израиля и Египта, получателем гуманитарной помощи США. Одновременно с демонстративным сокращением общего с Россией информационного поля в четыре раза возросло вещание на Украину «Голоса Америки», «Немецкой волны», «Свободы». «Без Украины Россия не империя», слова, настойчиво повторяемые Збигневом Бжезинским, похоже, положены в основу насаждения двоецентрия на постсоветском пространстве, превращения Украины в бастион против интеграции. До последнего времени Россия как бы не замечала подведения антироссийского фундамента под новую украинскую государственность, продолжая полагаться на прошлое, русских жен украинских руководителей и свою роль донора украинской экономики. Даже тупик на бесконечных двусторонних переговорах (одним из поводов к которым стала перспектива превращения Черноморского флота в броненосец «Потемкин») не пробудил Россию, усыпляемую в делах с Украиной иллюзиями оторванной от жизни оппозиции, проукраинским лобби во властных структурах и безразличием общественного мнения. Вместо переговоров о содержании и условиях стратегического партнерства, статусе русского языка, положении русских как одной из государствообразующих наций на всей Украине или хотя бы в Крыму, вместо обсуждения темы двойного, «спящего» или общего второго гражданства, мы дали завести переговоры на мелководье раздела черноморских кораблей. Упаси меня Бог недооценивать работу государственной делегации: когда на ее стороне бывала настоящая, последовательная политическая воля, пусть не наша, она добилась соглашения о выводе ядерного оружия с Украины. Но две сотни соглашений, заключенных между нами за последние пять лет, оказываются лишними в стратегии дальнейшего развития Украины. А экономический детерминизм посткоммунистической России сыграл с ней злую шутку, превратив ее как главного кредитора и нефтегазоэкспортера в заложника Украины: захочет не заплатит, захочет не пропустит (и не платит, и не пропускает).

Даже когда, казалось, судьба давала шанс России опереться на сочувствующие союзу с ней политические, народные движения на Украине, мы, из скромности ли, из гордости, чурались сотрудничества с ними. Нет лучше примера, чем Крым, за который Россия пролила реки своей и чужой крови, а Украинское государство несколько капель чернил в 1954 и 1991 годах. Вспомним: на гребне низового, народного протеста президентом Крыма с оглушительным успехом избирается Юрий Мешков, кандидат блока «Россия». Вслед за ним и под его влиянием в депутаты Верховного Совета Республики Крым проходят сторонники тесных связей с Россией. Весной 1994 года, столкнувшись с нежеланием украинского руководства идти на компромиссный федеративный договор с Крымом, Юрий Мешков решает хотя бы вернуть Крыму юрисдикцию над правоохранительными органами. Киев негодует, но власть на Украине парализована досрочными парламентскими и президентскими выборами. Ничего, кроме отказа в финансировании крымской милиции, Киев предпринять не может. Если бы в тот момент отечественные обломовы, занятые рассуждениями о Великой России, помогли Крыму материально хотя бы в тех объемах, в которых Турция финансирует крымскотатарский меджлис, избранный 80% населения президент Крыма не оказался бы через год под арестом в собственном кабинете. Но нет, денег жалко. Мудрый г-н Шохин, тогдашний вице-премьер РФ по делам СНГ, ограничивается десантированием на полуостров г-на Сабурова, слишком претендующего на место самого г-на Шохина в правительстве России. Господин Сабуров, став вице-премьером Крыма, дает в день больше интервью, чем все другие политические деятели России и Украины вместе взятые (через некоторое время он настраивает против себя и Мешкова, и Верховный Совет, что естественно, когда считаешь позвавших тебя людей круглыми дураками).

Брошенный официальной Россией, Мешков пытает счастья в большой украинской политике и поддерживает Леонида Кучму. Благодаря голосам крымчан и севастопольцев Кучма становится президентом Украины, хотя будь Крым действительно сепаратистом, эгоистичнее для него было бы, как Татарстану, вообще не голосовать. К осени 1994-го власть на Украине вновь консолидирована, а Евгений Марчук, восходящая звезда на киевском небосклоне, назначается главным уполномоченным по умиротворению Крыма. Школа сгинувшего КГБ вновь себя показывает: в Крыму, с опозданием по сравнению с Россией на год, разражается типичный для послесоветских демократий конфликт между президентом и Верховным Советом. Юрий Мешков делает роковой шаг, обращаясь за поддержкой к обязанному ему коллеге президенту Украины (мне всегда была противна охота на Мешкова, устроенная в российских и украинских средствах массовой информации: он-де и тщеславен, и неопытен, и проч. Можно подумать, что современные Мешкову президенты стран СНГ дипломированные отцы своих наций и что судьей в этом конкурсе может стать наша жадная и пустая пресса.

Президент Крыма находился под огромным давлением со всех сторон и на какой-то момент предпочел честным советам авантюрные инициативы пристроенных у него искателей приключений). Кучма выслушал, не возразил. Но когда Мешков опубликовал злополучный указ о роспуске Верховного Совета Крыма, умыл руки.

Дальнейшее можно считать началом агонии Крымской автономии. Скомпрометированный Мешков ушел в тень, Сабуров был освобожден от утомлявшей его работы, и впервые настал черед Верховному Совету Крыма обольщаться насчет дружбы крымских козлят с киевским волком. Почти год потребовался Верховному Совету, чтобы разобраться в происходящем и попробовать призвать к отчету подсунутое Киевом правительство Франчука. В марте 1995 года Юрий Мешков и Сергей Цеков, справившийся с происками против своего спикерства, впервые публично пожали друг другу руки. Уполномоченная российская власть, толком ничем не поддержавшая ослабленное русское движение в Крыму, сделала робкую попытку согласовать с Евгением Марчуком возможность приглашения в Москву Мешкова, Цекова и Франчука «для снятия с их стороны критики подготовленного к подписанию российско-украинского договора» (того самого, что не подписан до сих пор). Евгений Марчук настолько обрадовался этому плану, что, как честный маклер, тут же спустил с тормозов все недовольные Крымом фракции Верховной Рады Украины: из принципа нельзя было допустить, чтобы Москва выглядела посредником в крымских делах. 19 марта 1995 года и правые, и левые депутаты Украины по призыву присутствовавшего на заседании Леонида Кучмы отменили Конституцию Крыма, упразднили пост президента Республики Крым и постановили возбудить уголовное дело против Юрия Мешкова. В эти же дни правительственная делегация Российской Федерации подписала в Киеве документ об отсрочке на 13 лет долга Украины в размере 2,5 млрд. долл. Прошедший после описанных событий год не принес успокоения Крыму, Украине и России. Сабурова, Мешкова, Касатонова, Балтина постепенно выжили в Москву, но вот уже второе после Цекова руководство Верховного Совета Крыма, пережив период обольщений, пробует фрондировать Киеву и новому украинскому Альбе наместнику Дмитрию Степанюку. Экономика полуострова развалена пуще прежнего, неплатежеспособная Украина с 1992 года взвинтила численность своих войск в Крыму с 4 до 90 тыс. человек, а очередь в Керчи, с пожитками бегущих на вечное поселение в Россию уже в несколько рядов (кто-то подсчитал, что потребуется 150 лет напряженной ежедневной работы российской консульской группы в Симферополе, чтобы удовлетворить всех ищущих российского гражданства). «Из едущего вышло едомое, из сильного вышло сладкое», но я надеюсь, что не зря так подробно описываю временное поражение крымской идеи: по существу, это история упущенных возможностей взаимопонимания России и Украины, отказа от обязательств пред живущими в Крыму русскими и украинцами (а разрешения от бремени проблемы нет, как не было в 1918 году, когда буржуазное «правительство Тавриды» безуспешно пыталось договориться с унитаристом Скоропадским об условиях Крымской автономии на Украине).

Разве на Украине нет политиков, способных непредвзято взглянуть на более чем скромные просьбы Крыма, испуганного перспективой разорения и крымскотатарской Чечни? Конечно, есть. Но уход России от серьезной борьбы за влияние в Крыму и на Украине отодвигает наших друзей на второй план, разжигая аппетит поклонников антироссийского курса. У «новых украинцев», судя по их словам, уже «болит Кубань» (рассуждения о козаках и москалях были любимой темой очередной «культурной» делегации, недавно гостившей в Краснодаре. В доме, где нет кошки, резвятся мышки). Испытание Украиной это испытание России на способность понимать происходящее, знать, объединять, поддерживать свои силы и из любого положения, как герой Жюля Верна к полюсу, неуклонно двигаться к своей цели.

Эта цель исключение в настоящем и будущем угрозы превращения Украины в плацдарм интриг против России лучше достигается межгосударственным союзом, подтверждающим общность судеб народов Украины и России. Содержание союза: общее таможенное и экономическое пространство, «российско-украинское экю», двойное или общее второе гражданство, совместная охрана и оборона границ, предварительные консультации по основным вопросам внешней и оборонной политики (дополнительное немаловажное замечание: уверенность в союзе у Российской Федерации, наученной горьким опытом, возникнет не раньше, чем на Украине перейдут к адекватному федеративному устройству). Ради такого союза, ради прочной гарантии того, что гражданам обоих государств будет одинаково комфортно в Киеве, Москве или Севастополе можно превозмочь обиды, признать границы, взаимно учесть интересы. Но достичь завтра или послезавтра настоящего союза с Украиной можно, только утвердившись сегодня в понимании нескольких простых истин.

Во-первых, надо убедить украинскую элиту, что она, как это и есть на самом деле, более заинтересована в таком союзе, чем кажется заинтересованной Россия. 8 июня, на неделю раньше первого тура президентских выборов в России, заканчивается срок конституционного соглашения между президентом и Верховной Радой Украины. Известно, что Кучма хочет одобрения проекта новой Конституции, но не хочет перевыборов после этого, а добрая половина депутатов не хотят ни того, ни другого. Остается выяснить, чего на самом деле хочет наиболее вероятный наследник президента Евгений Марчук? Не ждет ли он повода сыграть с Леонидом Кучмой ту же шутку, которую последний, в той же должности, сыграл с Леонидом Кравчуком? (Слияние четырех номенклатурных партий, уход от президента на партийную работу ряда его бывших советников, больше советовавших Марчуку, симптомы исподволь начавшегося выдвижения премьера на первую роль в государстве. Недавние перестановки в силовых ведомствах означают, что Кучма осознает угрозу.)

Что предложат кандидаты-конкуренты русскому и русскоязычному избирателю, дважды решавшему исход выборов? Ведь заключение российско-белорусского таможенного союза, с одной стороны, и будущий выход НАТО на границу с Украиной с другой, вновь с неизбежностью ставят вопрос самоопределения не только перед правящей элитой Украины, но, что гораздо хлопотнее, перед миллионами ее избирателей на востоке (экономическое положение Украины еще долго будет не таково, чтобы можно было пренебречь возможностью многих и многих ее граждан искать прожиточного минимума в России. А с установлением полнопрофильной границы с Россией и Белоруссией волосы трудовой и торговой миграции начнут расти внутрь).

Во-вторых, следует признать, что без жесткой терапии и горького лекарства российско-украинские отношения не выздоровят. До сих пор головокружение в Киеве и Львове прогрессирует (львовские власти только что переименовали улицу Михаила Лермонтова в улицу Джохара Дудаева). Я убежден, что до тех пор, пока украинская старшина и вдохновляющее ее западноукраинское «украинство» не придут к выводу, что, играя с Россией, они рискуют целостностью Украины, до тех пор они будут насильно продолжать эксперимент по взращиванию антирусской политической нации. Если бы на Западной Украине на самом деле не знали, из каких разных частей состоит нынешняя Украина, Чорновил не открестился бы сейчас от лозунга ее федерализации, который он выдвинул в советские годы в надежде на раскол. Проект новой Конституции Украины, предлагающий «гражданам всех национальностей» утвердить Конституцию «на основе осуществленного украинской нацией права на самоопределение», снимает с 12 млн. русских ответственность за судьбу украинской государственности, делая их статистами не своего самоопределения.

Коль о русском языке и русских людях не думает власть Украины, о них должна вспомнить Россия. Вопрос о заключении федеративного договора между Украиной и Крымом как гарантии для русского большинства в Крыму должен быть поднят как условие подтверждения границ Украины, а вопрос о принадлежности Севастополя перенесен, при необходимости, в Международный суд в Гааге (необходимость может и не возникнуть, если в обмен на отказ от юридического спора Украина согласится предоставить Севастопольский округ в аренду за символическую плату на 50-100-летний срок. Но в переговорах российская делегация должна исходить из того, что в настоящее время Севастополь де-юре российский город, который, де-факто, управляется властями Украины). В конечном счете, хотя распад Украины не лучший, нежелательный для нас вариант, мы должны понимать, что, может быть, когда-нибудь придется вести прямой диалог с Западной Украиной и теряющим сегодня надежду на всеукраинскую власть Рухом (экс-президент Кравчук сам рассказывал мне об «отлеживающемся в столе» манифесте шести западных областей, готовых провозгласить независимость в случае заключения российско-украинского союза).

Наконец, в общенациональных интересах требуется установить строжайшую дисциплину в организации отношений с Украиной, исключив партийную и ведомственную конъюнктуру. Ненормально, когда делегация Государственной Думы торопится, вперед президента России, в Киев, расписывается в необходимости скорейшего заключения Договора о дружбе и снимает, таким образом, у гостеприимных хозяев опасения за ратификацию нового подтверждения границ. Вдвойне недопустимо, когда главком ВМФ России адмирал Феликс Громов, сводя счеты с Черноморским флотом, ускоренными темпами избавляется от кораблей, частей и баз в Измаиле, Одессе, Донузлаве, Керчи, пока российские дипломаты не ловят его за руку при попытке сдачи позиций в Севастополе.

Реализация жесткого курса на переговорах с Украиной требует от руководства России осторожных, но бескомпромиссных мер по ограничению беспрецедентного влияния проукраинского лобби в структурах власти Российской Федерации. Это влияние, еще в прошлые годы формируясь за счет накопления нерастворимого осадка «выдвиженцев с мест» в союзных министерствах и ведомствах, приобрело совершенно небывалый размах в период приватизации, раздачи квот, лицензий и прочих шалостей при переходе к рынку. Представляя подлинные масштабы пятой колонны в российских властных структурах, мы должны быть особенно деликатны в ее постепенной санации и сокращении, чтобы не выплеснуть с водой ребенка, не подвергнуть риску базовые отношения дружбы между русским и украинским народами.

Пока еще есть все условия для успеха. Мы в союзе с большинством на Украине, из раза в раз голосующим за идеи союза с Россией и за кандидатов, публично выражающих такие идеи. Но без проверки на прочность нашей воли, без принуждения к дружбе, мы не в состоянии достичь союза со старшиной, правящей бал в украинском государстве. Вся наша политика в отношении Украины должна носить гласный, открытый характер и быть направлена на то, чтобы на самой Украине объяснить и поставить все на свои места.

Отрезвление в делах с Украиной, приходящее ценой долгого отказа от своих людей и интересов, слишком дорого досталось России, чтобы ассистировать нынешней попытке Киева усыпить украинских избирателей колыбельной «Киев-Москва: дружба навек». Поэтому президент Российской Федерации может поехать завтра в Киев, как Черчилль в Москву в 1942-м, только для одного: чтобы честно объяснить, почему пока не будет подписан вредный для дружбы, сотрудничества и партнерства между нами Договор о дружбе, сотрудничестве и партнерстве.

Простые истины не привлекают слабых, ибо не оставляют места для самооправдания. Хотим мира с Украиной должны провести нашу внешнюю политику через испытание. Боимся испытаний все равно, как в Мюнхене, мир не убережем, убьем его своей трусостью.