— Константин Федорович, Россия подала в ЕСПЧ иск против Украины. Почему именно сейчас, а не семь лет или два года назад? С чем это может быть связано?

— Просто у России есть такой недостаток: она долго запрягает. Мне кажется, то, что мы должны были сделать раньше, мы делаем только теперь. Но, как говорят в таких случаях, лучше поздно, чем никогда.

Полагаю, что с учетом происходящего я лично настаивал в Государственной Думе, как только возникла тема «оккупации» Крыма, навязываемая Украиной, чтобы мы вернулись к событиям 1954 года и приняли специальное решение, подчеркивающее нелегитимность акта о передаче Крыма Украине, чтобы выбить почву из-под ног у людей, разглагольствующих на тему об «украинском Крыме», об «украинской земле» в Крыму.

Но тогда возобладала точка зрения, что все вопросы закрыты в 2014 году фактом возвращения Крыма и Севастополя. Считаю, что мы до сих пор допускаем ошибку, не привлекая на официальном уровне факт передачи Украине Крыма в обоснование своей позиции по возвращению полуострова в состав России.

То же самое и с подачей иска. В нем добросовестно собраны самые разнородные факты нарушения Украиной Конвенции о защите прав и свобод. Основной вопрос, который сегодня по этому поводу возникает у критиков этого обращения России в ЕСПЧ, связан с нежеланием признать, что Россия вообще вправе интересоваться большей частью этих вопросов.

Всё, о чем идет речь, происходило на Украине, и то, что сейчас происходит с Крымом, например водная блокада и прочие акты дискриминации, — разве это не повод, который получила Россия, чтобы судиться с Украиной по этим вопросам? Повод.

В самом иске мы ссылаемся на известные факты, когда участники Конвенции, которыми являются и Россия, и Украина, предъявляют друг другу претензии за неисполнение этого документа, касающиеся больших групп людей, объединенных между собой по политическому, национальному признаку. Там упомянуты иски Австрии против Италии, иски Кипра к Турции, иски Ирландии к Великобритании.

У меня нет уверенности, что Европейский суд по правам человека, который, на мой взгляд, действует, исходя из двойных стандартов, когда дело касается Европы и членов Европейского союза и когда дело касается России, примет наши аргументы во внимание.

Но возможный аргумент, что не дело России предъявлять иск к Украине, заранее опровергается.

— В таком случае каковы у нас перспективы в ЕСПЧ по нашему иску? Если все-таки ЕСПЧ полностью или частично удовлетворит наш иск, то какие положительные последствия это будет иметь для России и для пророссийской оппозиции на Украине?

— Большой уверенности в том, что европейский суд присяжных, а ЕСПЧ таковым по своей сути и является, будет объективен, когда дело касается России, у меня нет.

Более того, у меня есть собственный опыт обращения в ЕСПЧ по поводу действий властей Украины, которые много раз мне запрещали въезд на территорию Украины и депортировали меня с территории Украины под предлогом того, что я для этой страны представляю угрозу. Это были времена еще до 2014 года.

В украинских судах, на всех этапах, которые я добросовестно прошел, было ясно, что их тезис об угрозе для Украины украинские власти доказать не могут. Но тем не менее они считали себя вправе запрещать въезд в свою страну, как бы из превентивных обстоятельств.

На этом основании можно кого угодно к чему угодно приговорить, предполагая, что если этого не произойдет, то он может совершить какое-то преступление.

Это что-то вроде фантастического рассказа Роберта Шекли, в котором заранее истребляли тех, кто потенциально мог совершить преступление, но до того, как они преступление совершали. В результате общество превратилось в Ад.

Когда я прошел все судебные инстанции Украины, то подал иск в ЕСПЧ. Ответ я ожидал в течение 2 лет и в конце концов узнал, что мой иск оставлен без ответа и без объяснения причин, почему он не будет рассматриваться. ЕСПЧ просто записал себе такое право: не объяснять причины, по которым он отказывает вам в рассмотрении вашего заявления.

То же самое, как мне кажется, будет с иском России, потому что присяжные не увидят никакого нарушения прав человека, например, в Прибалтике, где официально существует такая категория, как неграждане. Несмотря на все попытки привлечь внимание к этому как дискриминации, ЕСПЧ ничем не разразился, потому что эти присяжные всегда были ангажированы и всегда считали, что надо поддерживать эти прибалтийские государства за их антирусскую, антироссийскую позицию.