Константин Затулин: Мы находимся в войне

— Вы были одним из немногих в Госдуме, кто никогда не сом­невался в том, что, как поётся в песне, «Этот город вернётся домой», и всегда открыто и последовательно отстаивали свою позицию. Позвольте от имени коллег и читателей вас за это поблагодарить.

— Мне пришлось в своё время опубликовать статью, где я написал о том, что при всех своих бедах, одно счастье есть у армянского народа: в хорошую погоду из столицы Армении Еревана всегда виден Арарат.
И не надо больше армянам рассказывать, кто у них друг, а кто враг. Это священная гора армянской истории, армянского народа, она даже на гербе советской Армении присутствовала, но она находится в Турции. До неё всего километр, но она в Турции.
И не надо объяснять людям, которые живут в Армении, кто их исторический соперник, кто занимает сегодня их территорию. Вот если бы у нас из Москвы во все времена, пока шла борьба за Крым и Севастополь, за их возвращение, если бы мы все видели Малахов курган с любой точки, то, может быть, это произошло бы раньше. Но я считаю, что огромная роль в том, чтобы город-герой Севастополь, главная база Черноморского флота, вновь оказался в России, принадлежит, конечно, подвигу моряков Черноморского флота, которые в самый запутанный момент, в самой предательской обстановке разобрались в происходящем. Благодаря командующему и Военному совету, Игорю Владимировичу Касатонову и его команде, флот отказался от переприсяги. С этого начинается точка отсчёта возвращения Севастополя в Россию.

— В отличие от Крымской области, Севастополь никогда официально УССР не передавался и с распадом СССР был фактически оккупирован Украиной, так что Киев владел городом русской славы незаконно лишь благодаря миролюбию московских властей.

— Да, конечно, Севастополь был выделен в 1948 году в отдельный административно-хозяйственный центр решением Иосифа Виссарионовича Сталина, и мы не уставали об этом напоминать все эти годы, когда вели полемику с нашими соседями на Украине. Говорили, что это несправедливо, это не соответствует правде, что сегодня Севастополь числится в составе Украины. Действительно, Верховный Совет в 93-м году, уже находясь во враждебных, конкурентных отношениях с президентом Ельциным, принял решение о российском статусе Севастополя. Это решение, к сожалению, пало жертвой внутриполитической борьбы в России. Хочу сказать тем, кто не помнит или не знает этого, за день до принятия этого решения Борис Николаевич Ельцин выступал, по-моему, на Липецком заводе и, отвечая на вопросы рабочих, сказал: «Севастополь — это русский город». А как только Верховный Совет, с которым он боролся за власть, принял такое решение, он тут же отработал назад.
И как вы знаете, наши дипломаты даже получили указание поддержать украинскую версию в Совете безопасности. Украина осудила решение Верховного Совета, использовав для этого механизм Совета безопасности ООН. И наша дипломатия к позору пропустила это мимо ушей, так как подчинялась верховному главнокомандующему, тому верховному главнокомандующему. В 2014 году Севастополь, а вместе с ним Крым, вернулись в Россию, я помню эти дни, потому что я был здесь. И даже сделал неудачную попытку баллотироваться в Севастопольское городское собрание. Главной причиной, почему я вообще стал участником этой избирательной кампании, было то, что я, осознавая, каковы надежды севастопольцев, часто здесь бывая, несмотря на запреты Украины, понимал и то, что может возникнуть несовпадение ожиданий и того, что будет в реальности. Прекрасно понимая, что многие увидели возвращение в Россию как возвращение в бывший Советский Союз, из которого выпали Севастополь и Крым в 91-м году. И тогда, и сегодня я пытаюсь вместе с моими коллегами, в том числе теми, кто представляет Крым и Севастополь в Государственной Думе России, сделать так, чтобы быстрее все ожидания реализовались, чтобы меньше трудностей пришлось преодолевать севастопольцам. Они их не заслужили.

— Как бы там ни было, нам удалось вернуться на Родину, а вот судьба соотечественников Донбасса до сих пор не решена. Наши трудности не идут ни в какое сравнение с тем, что выпало на их долю. Не говоря уже о русских, оказавшихся на территории победившего украинского нео­нацизма. Вот им-то как помочь?

— Хочу заметить, что в Государственной Думе мы обсуждали закон о гражданстве, поправки в закон, которые внесены были Правительством Российской Федерации. Надо сказать, что у нас в Думе нет недостатка инициатив по облегчению, упрощению получения российского гражданства прежде всего для тех, кто оказался в России, — беженцев с Украины, для тех, кто, может быть, думает о том, чтобы переехать в Россию, из числа наших соотечественников. Нас не устраивает, какими темпами эта работа ведётся. Правительство сейчас, после всяких размышлений, предложило проект закона. На мой взгляд, он носит такой немного солдатский характер: просто-напросто записали, что все категории лиц для упрощённого получения гражданства определяет президент. Могли бы сразу назвать категории. Но перепоручили это президенту. Мне кажется, у него с этим никаких проблем и раньше не было.

— Как долго мы собираемся терпеть у своих границ агрессивный неонацистский режим? Его выходок даже западные покровители начинают пугаться. Они каждый день стреляют по мирным жителям. А мы всё терпим. Так доколе?

— Государственная Дума, в которой я работаю вот уже четвёртый раз в одном и том же комитете, по делам СНГ и связям с соотечественниками, буквально две недели назад приняла очень жёсткое заявление, мной написанное. Правда, оно прошло разные редакционные изменения, я предлагал его назвать
«О нарастании угрозы с Украины», вышло оно под заголовком «Об обострении ситуации на Украине», но, тем не менее, основные мысли в тексте сохранены. И что мне кажется самым главным в заявлении, — а я выступал на эту тему как автор от имени фракции большинства, то есть «Единой России», — там сказано, что Государственная Дума уверена в том, что при попытке нового широкомасштабного наступления Украины в Донбассе, продолжении терактов, самым подлым из которых было убийство Александра Захарченко 31 августа, на это будет дан адекватный ответ.

— Что под этим понимается?

— Мы считаем адекватным ответом такую же реакцию, какая была на авантюру Саака­швили в 2008 году против Южной Осетии. То есть признание Республики Южная Осетия и Республики Абхазия, а если дело касается Украины, — признание Донецкой и Луганской Народных Республик. Действительно, у нас возникла пауза. Люди не всегда понимают, в чём состоит линия Российской Федерации на данный момент в этом конфликте и вообще в отношениях с Украиной. Мы всеми силами пытаемся осудить страсти на Украине, а они только разгораются. Действия киевских властей, которые уверены в своей связи с Западом, поддержке американцев, западноевропейцев, всё более дерзкие. И вы видите, что буквально за несколько последних месяцев ситуация резко обострилась.
Я упомянул убийство Захарченко, до этого были другие убийства, теракты по сути, которые превращают Украину в террористическое государство.
Вы, наверное, знаете о принятии на Украине разного рода законов, где Россия называется «страной-агрессором». Кроме прямого объявления войны России, в Киеве всё остальное уже делается. В Верховной Раде принят в первом чтении закон об условиях функционирования украинского языка как государственного, по которому русский язык вычёркивается отовсюду. Теперь для того, чтобы, скажем, получить, медицинскую помощь, врач и пациент должны договориться, на каком языке они будут обсуждать эти проблемы. Если они не договорятся, медицинская помощь на законных основаниях может быть не оказана. Если этот закон войдёт в силу после принятия во втором чтении, написание географических названий на русском языке на Украине будет происходить под неусыпным контролем так, чтобы они были записаны, как они звучат на украинском языке. То есть город Киев будет писаться через «ы» и «й», как это слышится на украинском языке. Мы в Государственной Думе многое можем, но никогда не правили украинский язык, понимая, что это не наш язык и не наша прерогатива. Они сегодня перешли к тому, что они правят русский язык, учат, как надо по-русски разговаривать, как называть те или иные места. Как Киев — мать городов русских. Ну и, конечно, обращаю внимание на раскол церкви и желание восстановить одних верующих против других. Их цель — создать воюющую церковь, которая бы освящала убийства на Донбассе, освящала бы вражду с Россией.

— Вот положа руку на сердце, давайте признаем, что антироссийским украинский режим стал сразу после обретения «незалежности». А как вы считаете, могло вообще быть по-другому?

— В своё время, в 1996 году, я написал, — считаю для себя, — программную статью в «Независимой газете».
Я сказал, что нам от Украины нужно по большому счёту три вещи, чтобы быть уверенными, что наша дружба, партнёрство и сотрудничество существуют. Это, во-первых, федерализация Украины: Восток и Запад Украины имеют равные права, и в случае чего восточные регионы могли затормозить всякое сползание в НАТО. Во-вторых, это, конечно, русский язык в качестве государственного, потому что не может быть на самом деле антироссийского государства с государственным русским языком. И, наконец, третье — это единство нашего православия. Как видите, они выступают против всех этих условий на протяжении всей своей истории. Сейчас особенно активно.
Поэтому я хочу сказать, что роль Крыма в целом и Севастополя в особенности как опорного форпоста сопротивления бандеризации Украины возрастает. Если этого кто-то не понял из гражданских властей, то должен это понять. Потому что мы видим обострение ситуации в Азово-Черноморском бассейне. Желание разорвать отношения по морю вслед за разрывом того самого Договора о дружбе, сотрудничестве и партнёрстве, который вообще-то им был односторонне выгоден, потому что признавал присутствие Севастополя и Крыма в составе Украины. Но в Киеве настолько сегодня уже «кушать не могут», когда слышат о дружбе, сотрудничестве и партнёрстве с Россией, что этот договор разорвали, чтобы даже самой мысли не было о дружбе, сотрудничестве и партнёрстве. Теперь они хотят разорвать соглашение о совместном использовании Азовского моря, которое мы ратифицировали в 2004 году. Поскольку они не признают нахождение Крыма в составе России, это повод к бесконечным провокациям и стычкам.

— Но ведь с разрывом соглашения Киев теряет вообще какие-либо права на Азовское море.
А условия со стороны России для заключения нового соглашения могут быть жёстче, учитывая, что Украина больше не является не только дружественным, но и нейтральным государством. Так зачем же они пилят сук, на котором сидят?

— Если это соглашение будет ими разорвано, мы окажемся в ситуации Советского Союза, потому что до этого соглашения это были воды Советского Союза. И начнётся борьба. Вы, наверное, обратили внимание, что она уже идёт — резолюция Европарламента по поводу Азовского моря. Вы знаете, что эти замечательные украинские флотоводцы и обслуживающие их политики строят всякого рода планы, собираясь повторить подвиг Черноморского флота времён Первой Севастопольской обороны и затопить в фарватере Керченского пролива свои корабли. Это всё, конечно, фантазии. Но эти фантазии требуют с нашей стороны очень чёткого представления, понимания, уверенности в том, чтобы этого не допустить. Мне кажется пауза, которая была взята в связи с надеждами на то, что удастся как-то реализовать Минские соглашения, завершена.

— То есть сами Минские соглашения, по-вашему, уже мертвы?

— Не я подписывал эти соглашения. Я считаю, в своё время была допущена ошибка в 2014 году, когда ополчение было остановлено под Мариуполем. Если бы оно продолжало движение, очень может быть… Мост Крымский всё равно был нужен, но такой срочности и необходимости в этом не было бы. Самое главное, был бы ответ на запрос русскоязычного населения Одесской, Николаевской, Херсонской и других областей Востока Украины.
Я мечтаю о том времени, когда Черноморский флот вернётся в свои базы в Одессе. У меня был друг, который недавно ушёл, мечтавший вместе со мной об этом по своим причинам, Станислав Говорухин. Вы знаете, он свои лучшие фильмы снял на Одесской киностудии. Так вот я хочу сказать, что до тех пор, пока у власти в Киеве будут сменять друг друга Порошенко и им подобные, мы будем находиться в состоянии то холодной, то горячей вражды с Украиной. С той Украиной, где угнетают русских, где из антироссийского это государство превращается по сути в антирусское, что неизбежно. Понятно, что эта страна не выдержала бы и одного дня, если бы не поддержка со стороны наших «друзей» и «товарищей», стран Запада. Очень сложная ситуация. Трудности, которые мы переживаем, ошибки, которые мы делаем, пенсионные реформы, которые мы делаем, связаны с тем, что мы находимся в войне. И хоть эта война не столь кровопролитна, как Великая Отечественная, международные условия ничуть не лучше, а может быть, и хуже. У нас нет теперь Советского Союза, который выступал в вой­не с фашистской Германией. Многие части этого Союза стали нашими соперниками и конкурентами. Мы не враждуем с Белоруссией, мы с ней в союзном государстве, но 70% дизтоплива для танков, которые воюют на Донбассе, российского топлива, поставляется через Белоруссию. А что говорить о Прибалтике, грузинах? За нами нет никакой антигитлеровской коалиции. Мы можем рассчитывать на налаживание какого-то диалога с Китаем, но Китай не рвётся за нас решать наши проблемы. Вы сами понимаете, что у нас какой-то период сближения с Турцией на сирийском фронте, но сказать, что это наши исторические друзья, на которых мы можем положиться, мы не можем. Вам это здесь понятней, чем кому-либо. Кто поддерживает меджлис? Конечно, Турция. Где находится тот патриарх, который принял решение об автокефалии украинской церкви? Он — гражданин Турции, капитан турецкой армии. Ясно, что, если бы не хотела Турция, он бы не принял этого решения. При всех наших экономических взаимоотношениях и встречах президентов.

— Тем не менее, самые богатые люди России стали ещё богаче. Похоже, что тяготы войны в нашем обществе распределяются, мягко говоря, неравномерно.
И этим фактом активно спекулируют противники режима. Как им можно возразить?

— К сожалению, ситуация такова, что все вынуждены жертвовать. Я согласен с тем, что жертвовать должны все, а не только те, кто мало получает. Что жертвовать должны и наши олигархи. Я выступаю в Государственной Думе за прогрессивное налогообложение. Считаю, что так должно быть хотя бы из справедливости. Понимаете, сегодня очень важно, чтобы Россия при всех своих внутренних спорах, партийных пристрастиях, оставалась единой. Единство России — это залог того, что Севастополь и Крым никогда не подвергнутся унижению. А разброд в России, даже из лучших побуждений, как это у нас бывало во времена революции в октябре 17-го и во время перестройки в 89-90-х, способен нас развалить.