Константин Затулин: «Не хочу, чтобы страной руководили по-горбачевски и по-ельцински»

Русское лицо кавказской национальности, оптимист со стажем — такую характеристику как-то дал себе Константин ЗАТУЛИН, депутат Государственной думы РФ и директор Института стран СНГ. Оптимизм Константина Федоровича недавно подвергся испытанию: 5 апреля российский парламент принял решение освободить его от должности первого заместителя председателя думского комитета по делам СНГ и связям с соотечественниками. С этого кадрового решения и начался наш разговор.Сразу поясню, почему мой собеседник отнес себя к лицам кавказского происхождения: он родился в Батуми. А о кадровых переменах речь у нас зашла потому, что и в российских, и в украинских СМИ вслед за словами «Затулина сняли» сообщалось, что он вообще покинул ряды упомянутого комитета Госдумы. Поэтому первым делом я попросил Константина Федоровича внести ясность в этот вопрос.

— После того как депутаты Госдумы проголосовали по постановлению, внесенному фракцией «Единой России», о моем освобождении от должности, пост первого заместителя председателя комитета занял Александр Козловский. Раньше он работал заместителем председателя парламентского комитета по международным делам. А я в соответствии с этим постановлением теперь остаюсь рядовым членом комитета по делам СНГ и связям с соотечественниками.

Собственно говоря, за всю свою думскую жизнь (это мой третий депутатский мандат) я работал только в этом комитете. В 1993 г., в первой Государственной думе, я был его председателем. В прошлом составе от чести быть заместителем председателя отказался. Был председатель, первый заместитель, еще шесть заместителей и я — рядовой член комитета. Мне показалось, что быть одним из этих заместителей — значит смешить людей. Нынешний комитет в соответствии с пакетным соглашением между фракциями был отдан ЛДПР, и его возглавил Алексей Островский. Я согласился представлять в нем партию думского большинства в роли первого заместителя, «политкомиссара» от «Единой России».

Но думская жизнь так скроена, что основную роль в комитете всегда играет председатель. На него работает весь аппарат комитета. Алексей Островский в силу своей молодости и амбиций был особенно заинтересован, чтобы я его не «заслонял». Почувствовав, что фракция «единороссов» меня поддерживает не всегда и не во всем, он пошел на обострение наших отношений и, насколько мог, блокировал мои инициативы. Мои коллеги из «Единой России», которых в комитете большинство, предпочитали в таких случаях «держать нос по ветру». В конце концов я добивался каких-то решений не потому, что был формально первым заместителем, а настойчивостью, аргументацией и благодаря своему опыту.

Да, некоторые депутаты, не зная где звон, принялись рассказывать, что я якобы сам попросился в другой комитет. Такое предложение мне действительно было сделано — чтобы перевести вопрос в другую плоскость и избежать публичного объяснения причин моего увольнения. Я отказался. Для меня принципиально работать в комитете, отвечающем за отношения с ближним зарубежьем и связи с соотечественниками.

— Что изменилось после вашего освобождения с должности зампредседателя думского комитета?

— Я испытываю огромное облегчение от того, что нет необходимости делать вид, что все в стране перед выборами идет по плану. Как вы знаете, я никогда не скрывал своих мнений, когда дело касалось оценки происходящего на Украине, в других странах СНГ, в зонах конфликтов — в вопросах, относящихся к сфере моей прямой думской компетенции. При этом до сих пор, как правило, я воздерживался от критики процессов внутренней политической жизни России. Дальше молчать было нельзя. В реальности жертва, которую я ради этого принес, не так уж велика. Просто все сделано демонстративно, в назидание другим.

Важен не сам по себе факт моей отставки, а то, насколько он взаимосвязан с развитием политической ситуации в стране, в партии «Единая Россия», как в нем отразился рост политической напряженности по мере приближения выборов.

— Мне приходилось слышать самые разные версии, почему Госдума приняла постановление, которое мы обсуждаем. Назову некоторые из них: Затулина «сняли» за критику Константина Косачева; за связь с Лужковым; за поддержку Путина против Медведева. Хотелось бы услышать ваше мнение по этому поводу.

— Инициатива моего разжалования из «мичмана Панина» в рядовые матросы не принадлежала «Единой России». Очевидно, что Косачев, хоть он занимает в партии и фракции более начальственное положение, чем я, продиктовать такое решение не мог (другое дело, что он всячески ему ассистировал).

Что касается ярлыка «человек Лужкова». Не собираюсь отрицать, что много лет я работал с Юрием Михайловичем. Факт моего сотрудничества с правительством Москвы — в связи с активной ролью Москвы в поддержке Крыма, Севастополя, Черноморского флота, соотечественников за рубежом — общеизвестен, и я не стыжусь этого. Иначе надо начать увольнять продавцов газет или директоров магазинов на том основании, что они работали при бывшем мэре, а значит, являются «его людьми».

От эмоций перейдем к фактам. Лужкова уволили в сентябре 2010 г. Если я — его думская копия, чего ж со мной церемонились так долго, аж до апреля следующего года? В Думе более 30 депутатов с разными должностями были избраны в нынешний состав по рекомендации столичной организации «Единой России», то есть при Лужкове и с его согласия. Этот порочащий факт никто, слава Богу, не додумался сделать поводом к чехарде в Думе за полгода до ее переизбрания.

В Москве хорошо известно, что мои общие с Юрием Лужковым взгляды на многие проблемы в СНГ никак не сопровождались участием в предпринимательской деятельности его супруги или в каких-либо других коммерческих или хозяйственных проектах. Доверительно сообщаю об этом г-ну Белковскому, директору института чьих-то национальных стратегий, который, по-моему, уже измучился в поисках мифических коммерческих интересов, ставших одному ему известной причиной моей отставки. Кстати, только что разместил на нашем сайте (www.materik.ru) копии своей и жены деклараций о доходах за 2010 г. Боюсь, Белковского они разочаруют.

Должен огорчить и тех «пикейных жилетов», которые уверены, что меня наказали за мои неправильные взгляды на отношения с Украиной, Азербайджаном или какими-то другими постсоветскими странами. Я уже 15 лет слышу критику в свой адрес по связанным с СНГ поводам, и если меня еще не похоронили как специалиста, так это потому, что в большинстве случаев сбываются прогнозы мои, а не моих критиков.

Причина моей отставки — кстати, не первой и не последней в этом ряду — в том, что цели и интересы Дмитрия Медведева и его окружения стали все больше расходиться с целями и интересами Владимира Путина и его команды, с первоначальными договоренностями о тандеме, о которых мы можем догадываться. В этих условиях самая скромная похвала Владимиру Путину за его оценки по Ливии прозвучала громко и вызвала в стане президента совершенно неадекватное раздражение. Фракции было продиктовано решение, и она сочла преждевременным с ним спорить.
Третьего не будет

— Прошлой осенью, когда зашла речь об увольнении московского мэра, Лужков пытался поиграть на противоречиях между Путиным и Медведевым. Например, 1 сентября в «Московском комсомольце» появилась статья, на которую из администрации Дмитрия Анатольевича ответили, что власти Москвы переусердствовали в своих попытках столкнуть президента и премьер-министра. Что вы ответите человеку, который скажет, что Константин Затулин занимается тем же?

— Юрий Михайлович так и не смог найти общий язык с Дмитрием Анатольевичем, хотя, когда президентский пост занимал Владимир Владимирович, дело обстояло иначе. Для многих людей в Кремле по традиции Лужков был виноват уже тем, что требовал особого к себе отношения. Проработав столько лет в должности московского мэра, оказавшись источником всего хорошего и не только хорошего для москвичей, Лужков не стал терпеть нагоняи, которые ему устраивали от имени Медведева. Например, претензии по части якобы бегства Лужкова из Москвы во время пожаров в Подмосковье, за которые он не мог нести ответственность, поскольку в столице торфяники не горели. В этом смысле Лужков не играл, а боролся за выживание, попытавшись в «МК» дать ответ на обвинения. И сама попытка сопротивления подтолкнула дальнейшее развитие событий.

Медведев, насколько я понимаю, поставил вопрос ребром: или он, или Лужков. Владимир Путин не хотел раскола в тандеме, тем более задолго до парламентских и президентских выборов. Он вынужден был удовлетвориться тем, что провел в мэры Сергея Собянина, руководителя своего аппарата. Но, как говорится, осадок остался.

Мой случай похожий, но есть и различия. Все происходит существенно позже, буквально накануне старта парламентско-президентской избирательной кампании, когда намерения самого Дмитрия Медведева (а в еще большей степени его сотрудников и союзников) переизбраться стали явными. Когда у нас уже успел побывать вице-президент США Джозеф Байден, публично заявивший о нежелательности возвращения Путина в президенты Российской Федерации. Когда уже состоялась общественная презентация доклада Института современного развития (ИНСОР), из которого следует, что возможное избрание Путина в 2012 г. станет крахом надежд, прологом стагнации и развала страны, а переизбрание Дмитрия Медведева — спасением. Утверждать после этого, что своей репликой по Ливии я нанес непоправимый ущерб единству тандема, — значит принимать людей за идиотов.

Мой случай — лишний повод обратить внимание председателя «Единой России», самой партии и всего общества на ненормальное положение: сторонники Медведева, поставив целью его переизбрание, используют административный ресурс, чтобы методом запугивания добиться от потенциально конкурентной «Единой России» принятия вредных, ослабляющих ее решений. У меня нет личных претензий ни к Путину, ни к «Единой России». Но необходимо общественное движение в поддержку возвращения Владимира Путина на президентский пост. Как всегда в таких случаях, велик риск опоздать с мобилизацией.

— Вы сказали, что Дмитрий Анатольевич собирается остаться в Кремле на второй срок. Но у людей наблюдательных его поступки вызывают, скажем так, удивление. Вы упомянули доклад ИНСОРа, который называется «Россия XXI века: образ желаемого завтра». В этом документе, к примеру, РФ предлагается вступить в НАТО. Подобные советы выглядят вызывающе и провокационно, а попечительский совет ИНСОРа возглавляет президент, и как он с такими экспертами пойдет на выборы?

— Многое, что в последнее время готовится, объявляется, то, во что втягивают президента, вопиюще провокационно. Разве не таковы тезисы по десталинизации*, подготовленные советом по гражданским правам, который назначил сам Медведев? Они еще более вызывающи, чем доклад ИНСОРа. Кто-то счел, что, размахивая жупелом десталинизации, легче будет оболванить политических конкурентов. Чем не вариант отвергнутого украинским избирателем Виктора Ющенко, который пытался открыть «охоту на ведьм» с помощью требования уголовного преследования за непризнание голода 30-х геноцидом украинского народа!

________________________________
*С текстом этого доклада можно ознакомиться на сайте «2000»

— Да, но в документе, подготовленном ИНСОРом, разве что отсутствует рекомендация поменять местами Путина и Ходорковского.

— Если Владимир Владимирович по каким-то причинам не станет баллотироваться, я убежден, что ему придется выбирать не между президентством или премьерством, а между президентством и уголовным преследованием, которое будет задействовано против него через какое-то время. Как долго его не будут трогать — зависит от конъюнктуры. Все эти доброхоты, сторонники освобождения Ходорковского будут добивать Путина, если тот не вернется в Кремль.

— Но сам Дмитрий Анатольевич в последнее время ведет себя несколько странно: то собирается в каждом дворе проверять, чисто ли он убран, то предлагает после 22.00 электричеством не пользоваться. Из этого может сложиться впечатление, что Медведев своими руками делает все, чтобы провалить собственную предвыборную кампанию.

— Проблема в том, что несмотря на то что имиджмейкеры президента (да и он сам) создают его образ как человека незашоренного, современного и демократичного, сам Дмитрий Анатольевич демонстрирует неприятие критики и сомнений в своей правоте. Играя на самолюбии Медведева, мне кажется, его убедили, что все конфликтные вещи, которые от его имени вносятся сегодня в общество, народ разделяет или все равно проглотит.

— Если внутри российской элиты возникнет раскол: одни будут поддерживать Путина, другие Медведева, — возможен ли вариант выдвижения третьего лица как компромиссной фигуры?

— На мой взгляд, это маловероятно. Нечто из жанра фэнтези.

— Несколько слов о вашем будущем. Чем станете заниматься, если не будете работать в следующем составе Госдумы?

— Я не ставлю все в зависимость от того, буду депутатом или нет. Первая любовь к Госдуме у меня уже давно в прошлом. Мне важнее, чтобы Россия осталась самостоятельной. Не хочу возвращаться в Россию, которой руководят по-горбачевски или по-ельцински. И буду с этим бороться — независимо от того, стану депутатом или нет.
Искусство задавать вопросы Евросоюзу

— 24 марта в думском комитете на «круглом столе», посвященном проблемам русского движения Украины**, вы говорили, что год назад отношения Москвы и Киева стартовали со скоростью реактивного самолета, а сейчас летят медленно, как планер. На ваш взгляд, почему так произошло?

— Во многом потому, что на Украине в последние месяцы занимались укреплением властной вертикали, и соответственно Виктору Януковичу было не до серьезных подвижек в отношениях с РФ. Но мы не будем откровенны, если сведем все только к этому. Мне представляется, что власть Украины не определилась в том, какие отношения ей выстраивать с Россией и Западом. По-моему, превалирует желание занять равноудаленную позицию и проводить политику «качелей», как во времена президентства Леонида Кучмы. Кому-то эта политика, похоже, представляется очень естественной и прагматичной. Вопрос в том, насколько она полезна. На мой взгляд, власть отталкивает от себя многие силы, которые ей снова будут необходимы. Откладываются решения, способные принести выгоду Украине. Вообще, похоже, власть еще не очень осознает, что, собрав все полномочия в одних руках, нужно ими еще распорядиться так, чтобы потом не отвечать за проблемы, которые возникнут в стране.

_____________________________________
**Подробнее об этом мероприятии в статье «Кухаркины» соотечественники» («2000», №13 (552) 1—7 апреля 2011 г.)

— Что вы думаете о решении Венецианской комиссии по поводу закона «О языках в Украине»?

— Ее оценка была ожидаема, и она лишний раз подчеркивает предвзятость любых европейских институтов, когда дело касается того, что в ЕС считают своими интересами. В таких случаях объективность отступает. Не только в отношении Венецианской комиссии, но и других органов Евросоюза можно привести слова американского фантаста Роберта Шекли, который говорил: чтобы правильно задать вопрос, нужно знать большую часть ответа. Те, кто ставил вопрос комиссии, одновременно в кулуарах формулировали, какой они хотят получить ответ. Я имею в виду комитет Верховной Рады по вопросам культуры и духовности, большинство членов которого не хотели принятия этого закона.

— В Беларуси русский язык является государственным. Тем не менее это не мешает Минску и Москве ссориться. Все мы помним, какая напряженность возникла в прошлом году между руководителями двух стран, когда в белорусских СМИ стала заметной антироссийская риторика, а ТВ в прайм-тайм показывало фильм «Крестный батька». Вот, представим, что на Украине русский язык получил официальный статус, и чем это поможет России в случае конфликта?

— Какие бы трения ни возникали между нашими лидерами, наличие такой основы, как русский язык, не дает распасться ни Союзному государству, ни Таможенному союзу, который, невзирая на эти противоречия, все равно развивается. И благоприятный фон в этом случае создает именно русский язык.

— На упомянутом «круглом столе» в Госдуме много было сказано о недостатках в работе с соотечественниками на Украине. Но из-за предстоящих выборов подвижек в этом плане пока ждать не стоит. Я прав?

— Отчасти да. Но я лично не собираюсь с этим мириться. Я и остался в комитете, потому что не хочу, чтобы работа с соотечественниками становилась заложницей внутриполитической ситуации в нашей стране. Наверное, не все удастся сделать, поскольку многие программы правительства Москвы (а оно в свое время играло важную роль в этой работе) сейчас под вопросом — у нового руководства другие приоритеты и меньший интерес к этой теме. Но есть и поводы для оптимизма. Так, МИД РФ начинает входить во вкус работы с соотечественниками. Хоть внешнеполитическое ведомство и совершает ошибки, но отказаться от этого направления уже не может, а значит — со временем вероятно ожидать лучших результатов.

— Нынешний состав Госдумы проработал четыре с половиной года. Неужели за это время так сложно было принять закон о т. н. карте русского?

— К сожалению, наша власть при принятии новой редакции закона о соотечественниках отказалась от выдачи им удостоверений, а самое главное — от придания им дополнительных прав. Удалось отстоять необходимость возвращения упрощенного порядка предоставления соотечественникам гражданства Российской Федерации. Продолжается борьба — теперь уже и за реализацию, за содержание понятия «упрощенный порядок». Не вижу трагедии. В свое время руководители России не были готовы признать Южную Осетию и Абхазию, а теперь, как вы видите, все наоборот. Вопрос времени.

Правильно было бы вдохнуть жизнь в институт двойного гражданства, разрешенный нашей Конституцией. Нужно отменить ограничения закона, согласно которым, чтобы получить российский паспорт, нужно выйти из гражданства другой страны. Это просто убивает любое движение в направлении двойного гражданства на просторах СНГ. Политика России должна быть более активной, а у нас при экономической интеграции не проявляется таких же усилий в гражданской интеграции. Это очень странно: хотеть вступления Украины в Таможенный союз, но одновременно вести охранительную политику в сфере предоставления гражданства.

— Вы не раз высказывались за федерализацию Украины. Представим себе, что она стала реальностью. В Донецке и Луганске полная свобода русского языка, георгиевские ленточки и никакого навязывания культа «героев» ОУН-УПА. А на другом конце страны: на каждом углу памятники Шухевичу и Бандере, и западные регионы постепенно превращаются в неонацистские заповедники. Разве это принесет России пользу?

— Если федерализация не состоится, то монументы Бандере будут ставить не только на западе, но и продолжат навязывать востоку. Поэтому для начала нужно, чтобы юго-восток имел неотчуждаемый минимум своих прав. Кроме того, в федеративной стране налоги, которые собираются в государстве, должны справедливо распределяться между регионами. И тогда те области, где открывают памятники оуновским вождям, постепенно станут жить по средствам, и им придется думать, ставить ли очередного бронзового истукана или заняться экономикой и социальной сферой своего региона.

— Если в следующей Думе не будет депутата Затулина, скоро ли его фамилию забудет Украина?

— Я не был депутатом с 1995-го по 2003-й и не испытывал недостатка во внимании, в т. ч. и со стороны СМИ. Каким бы ни был мой статус, Украину бросать не собираюсь. У меня хватает идей и проектов, ждущих своей очереди. Например, никак не закончу книгу «Страсти по Украине. «Украинский вопрос» и русский ответ» — это сборник моих работ за 2005—2010 гг. Осталось написать только предисловие, но этому «осталось» уже несколько месяцев.

А отношения с Украиной настолько важны для России, что не только мне, но еще очень многим найдется немало работы на этом направлении нашей политики. Никакой конкуренции я не боюсь.