— Константин Фёдорович, как лично вы трактуете то, что произошло, 6 января этого года в Вашингтоне, когда сторонники Трампа захватили Конгресс? Это провокация или просто ситуация вышла из-под контроля?

— Там были разные люди. Исключить элемент провокации вряд ли возможно, прежде всего потому, что сам факт вторжения на территорию Капитолия в дальнейшем стал разыгрываться как доказательство заговора Трампа против демократии, выборов и существующей политической системы США.

И однозначно он выгоден Байдену и его команде. Я думаю, что, если говорить о Трампе, события вышли из-под контроля. Он, конечно, был заинтересован в том, чтобы в момент голосования продемонстрировать, что народ против.

Но он вряд ли был заинтересован в том, чтобы кто-то врывался в Капитолий, потому что само по себе это действо было бессмысленным: те, кто ворвался, не объявили себя правителями, не отменили Конституцию, не запретили Байдена. Они даже не имели таких планов.

Просто кто-то, как всегда бывает в таких случаях, спровоцировал, и, может быть, это были противники Трампа, которые смешались с толпой, которая ходила по Вашингтону. В Вашингтоне же свой протест выражали миллионы, а ворвались же десятки, может, сотни.

С этой точки зрения все смахивает на провокацию.

— Для чего в таком случае нужна была бы провокация, если она все-таки кем-то организована?

— Провокация эта, если она была, связана не с тем, кому отдать корону в этом году, — этот вопрос решен. Вопрос, который разыгрывался, — это вопрос о будущем. Это борьба за будущее — чтобы Трамп, у которого есть достаточно высокие шансы остаться в политике, был лишен этих шансов. Чтобы движение, которое он возглавляет, не получило возможности для реванша.

Я думаю, что, если учесть предательство группы республиканцев в Сенате или в Конгрессе, может сложиться ситуация, когда Демократическая партия и часть Республиканской создадут полуторопартийную систему, чтобы не дать вернуться к власти Трампу или кому-нибудь от имени Трампа к моменту следующих выборов.

Трамп на протяжении всего этого периода — во время и после выборов — был заинтересован в том, чтобы как можно больше его сторонников были проникнуты острым чувством несправедливости. Я уже постарел, выступая по этому поводу, говоря, что справедливость и несправедливость — это аргумент, моральный двигатель любых революций и бунтов. Именно под этими лозунгами происходят события, которые называются революциями.

И, конечно, он был заинтересован, чтобы это чувство у людей возникло и как можно дольше сохранялась, и чтобы при каждом повороте дальнейшей истории при президентстве Байдена у него была возможность сказать: а мы вас предупреждали, мы же вас предупреждали, что выборы были нечестными, что Байден — не тот, кого нужно было выбирать.

— В администрацию вместе с Байденом придут люди из команды Обамы. Например, та же Виктория Нуланд, которую все запомнили по печенькам на киевском Евромайдане, а на пост директора ЦРУ — бывший посол в России Уильям Бернс. Говорит ли это, что для России снова наступают трудные времена в отношениях с Вашингтоном?

— Я не думаю, что нам следует ожидать какого-то улучшения отношений в этом вопросе. Милые бранятся — только тешатся — в этом вопросе у них есть консенсус, и при Байдене, как и при Трампе, сохранится антироссийская риторика и, самое главное, антироссийские действия. Просто упор будет сделан на разные вещи.

Понятно, что Байден продолжает определенную линию — глобалистскую. Он попробует взять на вооружение риторику о правах человека, хотя ему, конечно, будет сложнее это сделать после всего происшедшего. После того как Америка сейчас при Байдене демонстрирует двойные стандарты.

Когда захватывают здания где-нибудь на Украине при демократических президентах — это называют борьбой за свободу, а когда это произошло в США, то это нарушение норм демократии. Этих людей нужно не только вычислить, нужно бороться с инакомыслящими, отключать их от возможности выступить и т. д.

Что касается тех лиц, которых вы назвали, я не могу сказать, в какой степени Нуланд возвращается. Если она возвращается, это означает, что приходит железобетонная дама, которая в духе того, что я сказал, совершенно не готова узнавать себя в портрете. Она уверена в том, что Америка превыше всего, и все, что ни делает Америка, — это прекрасно.

И все, что ни требует Америка, — это законно, справедливо и должно быть выполнено. Что же до уже объявленного назначения Уильяма Бернса на пост главы ЦРУ, это кадровый дипломат, человек, работавший заместителем госсекретаря и, безусловно, человек, подготовленный для своей роли.

Я обращаю внимание на его книгу «Невидимая сила: как работает американская дипломатия», которая была издана на русском, с рассказом о его работе в качестве посла в России. Я бы сказал, что это грамотный специалист. То, что он профессионал, конечно, не означает, что он должен любить Россию, но, по крайней мере, с ним можно было бы выстраивать диалог. То, что его назначают в Центральное разведывательное управление, означает, что никакого диалога не предполагается.

Потому что, если бы его назначили на пост госсекретаря, такие слухи ходили несколько месяцев назад, это бы открывало возможности, по крайней мере, для разговора на этом уровне между министерствами. А то, что его назначают в ЦРУ, означает, что его качества ценятся, но ему предоставлено то место, которое предполагает проведение тайных операций, предполагает аналитику, а он хороший аналитик.

Я могу это утверждать, прочитав его книгу. Но он точно не то лицо, которое должно участвовать в осуществлении внешнеполитической линии публично. И с этой точки зрения его возможности смягчить положение, если бы он этого хотел, не могут быть реализованы. У него другая роль.

— Стоит ли ожидать при Байдене эскалации конфликта на Донбассе? Мы ведь помним, что именно он, как «смотрящий» по Украине от Обамы, подтолкнул Турчинова, тогдашнего и.о. президента Украины, к началу АТО и реальным боевым действиям.

— Это вполне возможно. На каком-то этапе, но не сразу. Потому что сейчас забот полон рот и во внутренней политике.

Но в принципе я вижу, что фигуранты на Украине возбуждены приходом близкого человека, очень рассчитывают на то, что он со своим бэкграундом, связанным с Украиной — ему не нужно объяснять, кто есть кто, и что есть что, и за что нужно бороться. Они будут проявлять инициативу в надежде на то, что Америка будет их поддерживать, поэтому обострение ситуации вполне возможно.

— Что относительно Белоруссии?

— Думаю, что и тут будет линия та же самая. Администрация Трампа до некоторой степени заигрывала с Белоруссией до 9 августа 2020 года. Вспомним, что Помпео ездил в Минск, встречался с Лукашенко.

Они пытались вбить клин между Россией и Белоруссией. Были заинтересованы в том, чтобы поощрить какие-то индивидуальные выступления Лукашенко, показать ему, что его оценивают и готовы признать в случае, если он будет демонстрировать фронду по отношению к Москве.

Конечно, это стало сложнее делать после выборов 9 августа и событий в Белоруссии, но и здесь США в отличие от Европы большой активности не проявляли. Я думаю, что сейчас стоит ожидать ужесточения американской линии по отношению к Лукашенко.

Конечно, в Америке сознают, что Лукашенко очень уязвим после всего происшедшего в Белоруссии, и я думаю, что они просто перехватят ту инициативу, которая была у европейцев, и будут действовать более активно.

— Как вы считаете, возможно ли возбуждение уголовного дела против Трампа? Похож ли Трамп на Януковича? Ведь тот и тот фактически струсили и не проявили боевых качеств в критическую минуту, когда надо было принять решение жестко отстаивать свои интересы и интересы своего электората.

— Это разные персонажи, действующие в разных условиях. Условия Украины не совпадают с условиями, которые давно уже сформировались в США. Я сейчас участвую в различных ток-шоу, где хватает энтузиастов, которые увидели в происходящем признаки гражданской войны в США. И, такое ощущение, успели уже несколько раз напророчить, что она вот-вот начнется. Я в это не верю.

Никакой гражданской войны сейчас не начнется. Для того чтобы она началась, должны быть гораздо более весомые поводы, и этот порог не пройден. Очень может быть, что к этому может подойти в ходе дальнейших событий, и демократы своей нетерпимостью создают для этого поводы.

Но непосредственно сейчас, в момент передачи власти не будет никаких событий, хотя есть заинтересованные, в том числе и в Демократической партии, чтобы устроить еще какую-то провокацию, чтобы уже на этом основании попробовать Трампа пригвоздить к позорному столбу.

С другой стороны, Трамп тоже заинтересован, притом что он будет гнуть свою линию о нечестности выборов, чтобы это не выплеснулось в какие-то силовые акты. Потому что эти силовые акты идут ему во вред. Что касается возможности дальнейшего преследования, они существуют.

Как известно, Палата представителей проголосовала за импичмент. Ясно, что этот импичмент совершенно бессмысленен с точки зрения реального графика. 20 января должна быть инаугурация.

А только 19 января сможет собраться Сенат. И за день до выхода президента в отставку Трампа снимут с должности. Это, конечно, яркая политическая месть, и именно так это будет действовать на сторонников Трампа и заводить их в свою очередь. Будет ли Сенат голосовать за импичмент? Будет, но только если у республиканцев будет предательство.

Прецеденты этого предательства появляются. Глава республиканского большинства в Сенате Митч Макконелл уже склоняется к тому, чтобы проголосовать. Он недоволен Трампом, они с конца декабря не общаются. Правда это или нет, в ближайшее время увидим. Но исключить совершенно возможность импичмента нельзя. Хотя она очень маловероятна.

В случае, если импичмент будет, я уверен, что и дальше экзальтированные сторонники Байдена будут подталкивать его к уголовному преследованию Трампа, чтобы уж совсем законопатить его в политическом плане. Если же импичмента не будет, то уголовное преследование Трампа проблематично. И собственно, в этом-то и приз, ради этого все и разыгрывается, чтобы обезглавить это трампистское движение.

— Что из всего этого следует?

— Что политический кризис не уходит со сцены после инаугурации Байдена. Он не уходит прежде всего потому, что под ним есть очень серьезные основания. Эти основания межнациональные — белые-черные, основания, связанные с несовершенством избирательной системы и законов, которые довели до этого.

Зададимся вопросом: законны выборы в США или нет? С точки зрения действующих в США законов — законны, но законы сами по себе несовершенны, начиная от системы выборщиков и кончая всеми новшествами, связанными с такой формой голосования, когда в день голосования президентом стал один, а потом оказывается, что по почте президентом стал другой, это очень серьезный упрек всему этому процессу.

Тем не менее с точки зрения закона все законно. И, естественно, все произошедшее является большим шоком американоцентричной системы во всем мире. Заметьте, что наши отпетые оппозиционеры, вроде Навального или Илларионова, первыми забеспокоились по этому поводу. Илларионов, на днях выступая в своем институте в Соединенных Штатах, выступил против трактовки демократами произошедшего.

Потому что он понимает, что если таким образом США демонстрируют чудеса демократии, то как же завтра все поклонники США в нашей оппозиции будут критиковать власть за отсутствие демократии. Ее в таком случае будет труднее оценивать как менее демократичную, чем в США, которая занимается охотой на ведьм и преследованием инакомыслящих.

— Что думаете о поведении владельцев американских соцсетей, которые отключили Трампа и его сторонников от них? Каков в этом урок для России?

— Конечно, это просто сейчас было ярко продемонстрировано на самом доходчивом примере, но это было ясно и раньше. То, что все это изобретение — интернет — стало инструментом политической борьбы. Это задумывалось как расширение демократических свобод в духе Сороса — открытое общество.

В этом «открытом обществе» часть общества закрывают ради того, чтобы другая часть общества властвовала и доминировала. Это политическое орудие. Это аргумент. Не знаю, возможно ли такое в США, но у нас это аргумент к национализации всего этого.

Потому что вопрос, кому принадлежат нефтяные и газовые месторождения — это вопрос суверенитета. Для многих. Например, на Ближнем Востоке в свое время национализация западных компаний была главным шагом к суверенитету. У нас сохраняется государственный контроль за ресурсами — он есть не в полной мере. Очень важно установление контроля над подачей информации.

— Сегодня подача информации становится угрозой суверенитету. Почему европейцы так озабочены блокировкой аккаунта Трампа в «Твиттере»?

— Европейцы Трампу не сочувствуют, если иметь в виду элиту ЕС. Они от Трампа настрадались. При этом они сегодня вынуждено выступают в его поддержку, потому что понимают: сами оказались в плену у американских международных информационных гигантов, которые их самих могут отключить от всего.

Потому что у них же нет никаких национальных сетей. Все интернет-сети, как правило, североамериканские. Они поняли, что это по ним звонит колокол о независимости, об угрозе суверенитету и манипулировании политическим процессом в отдельных странах с возникшей внешней информационной монополией.