Крымская Цусима. К результатам соглашений о разделе Черноморского флота. Болевая точка

1997 год, Независимое военное обозрение, № 47

К. Ф. Затулин, В. И. Романенко

Прошло шесть месяцев со дня подписания соглашений между Россией и Украиной по разделу Черноморского флота. С высоты сегодняшнего дня можно сделать некоторые выводы о том, что получила Россия в результате этого раздела, улучшилась ли ситуация в Крыму, Севастополе и черноморском регионе в целом?

Завоевание независимого положения России в Черноморском регионе потребовало многочисленных жертв и потерь, титанических усилий многих поколений российских политиков, дипломатов, военных. Как не сложен был этот путь, Россия, имея четко обозначенные цели национальной политики, всегда находила силы и способы изменять положение в регионе в свою пользу, занимать доминирующее положение.

Черноморский флот был создан более двух веков назад для защиты национальных интересов России, которая нуждалась в самом коротком и выгодном торговом пути в Европу, на Ближний и Средний Восток.

После второй мировой войны и Ялтинской конференции 1945 г.Черное море на многие годы стало практически внутренним морем Советского Союза. Гарантом защиты интересов страны до последнего времени являлся Российский Черноморский флот. Оперативная зона ответственности Черноморского флота включала в себя Средиземное, Черное и Азовское моря и прилегающие сухопутные театры. О геостратегическом значении этого региона — узла мировых торговых путей — говорит состав входящих в него стран, появление здесь новых суверенных государств, наличие «большой» нефти.

В результате распада Советского Союза Россия потеряла многие незамерзающие порты на Черном и Балтийском морях. Вместе с тем в связи с начавшейся транспортировкой каспийской нефти и, возможно, в будущем казахской нефти и газа значение южного направления торговых путей все более возрастает — на его долю в настоящее время приходится более четверти внешнеторгового оборота России. Как известно, каспийский проект предусматривает удвоение годовых объемов транспортировки нефти ежегодно в ближайшие несколько лет. Этим и обусловлен взрыв внимания к региону со стороны транснациональных нефтяных компаний. Преимущественное развитие именно сырьевых отраслей экономики в результате реформ в России подвели к необходимости подтверждения и усиления традиционной роли Черноморского флота. Не вызывает сомнения, что проекты России на Каспии, в Иране, Сирии и Ливии, ныне находящихся под неусыпным контролем США и НАТО, вновь потребуют постоянного военного присутствия России на Черном и Средиземном морях, а также в районе Персидского залива. Это аксиома.

В недалеком прошлом (а Черное море было практически закрытым, именно русским морем), визиты иностранных военных кораблей в черноморские порты носили эпизодический характер. Однако после распада СССР и проявления повышенного интереса транснациональных нефтяных корпораций к каспийской нефти ситуация кардинальным образом меняется.

В 1994 г. Черное море посетили 24 военных корабля и судна из 9 стран, которые находились в его акватории суммарно около 400 суток; в 1995 г. — уже 37 кораблей и судов из 8 стран с общей продолжительностью пребывания более 500 суток. В 1997 г. постоянное оперативное соединение НАТО не покидает Черного моря, осуществляя визиты во все причерноморские страны и организовывая совместные учения Военно-морских сил (крупнейшим из которых явилось учение «Си Бриз-97» с участием ВМС девяти государств. Так незаметно возрастает присутствие и влияние НАТО в этом регионе в дополнение к его продвижению на восток. Чем отвечает Россия? К августу 1992 г. (начало раздела) в составе Черноморского флота находилось 894 корабля и судна, в том числе 12 подводных лодок, 8 ракетных кораблей, 35 противолодочных кораблей, 19 минно-тральных кораблей, 24 десантных корабля, 63 боевых катера, большое количество обеспечивающих и вспомогательных судов. Морская авиация флота имела более 400 летательных аппаратов морской ракетоносной, штурмовой, противолодочной, разведывательной и транспортной авиации. Береговые войска флота имели 28 противокорабельных ракетных пусковых установок, 258 средних танков, 826 боевых бронированных машин, 457 артиллерийских систем, 357 средств ПВО. Противовоздушное прикрытие флота осуществлялось силами и средствами армии ПВО.

Инфраструктура флота размещалась на побережье Черного моря от Дуная до Батуми (1750 км по протяженности и 200 км в глубину территории). Система передового базирования включала в себя базы флота в Болгарии, Сирии, Египте и других странах Средиземноморского театра (в разные периоды).

Ударные группировки 5-й оперативной флотилии несли боевую службу в Средиземном море. В ее составе были атомные подводные лодки, авианесущие крейсера, ракетные, противолодочные, десантные (с морской пехотой на борту) корабли Черноморского, Северного и Балтийского флотов. Флоту придавалась часть сил стратегической авиации.

Данный состав сил Черноморского флота обеспечивал Большой России — СССР — соотношение сил 2,5:1 в свою пользу, позволял поддерживать наше безусловное влияние в Черном море, успешно решать задачу блокирования проливов и достижения требуемого превосходства в Восточной части Средиземного моря. В этом составе Черноморский флот не только демонстрировал свой флаг, но и реально обеспечивал безопасность судоходства и рыболовства в самых удаленных районах. Мы не знали позорных явлений захвата и остановки судов, ставших фактом нашего времени.

После распада Советского Союза Россия как его правопреемница лишилась в черноморском регионе группировки Южной группы войск на кавказском направлении и группировки войск Юго-Западного направления, оставшейся на территории Украины и реформированной в вооруженные силы Украины. Черноморский флот, являвшийся стержневой структурой обеспечения национальных интересов России на южном и юго-западном стратегическом направлениях, оказался на острие противоречий между Россией и Украиной. Патриотическая позиция, занятая командованием и офицерами ЧФ, отвергнувшими в 1992 г. переприсягу на верность Украине, в течение всего последнего времени позволяла пророссийским силам в Крыму и Севастополе активно сопротивляться насильственной украинизации, опираться на авторитет флота. Даже будучи яблоком раздора между бывшими союзными республиками, в период, когда Кавказский регион стал кровоточащей раной на юге России, Черноморский флот своим присутствием и действиями не допустил разрастания грузино-абхазского и внутригрузинского конфликтов в 1992-1994 гг., спас жизнь многих тысяч беженцев, вывезенных из этих районов.

Способность флота решающим образом определять ситуацию в регионе тем не менее не остановила «новых» политических и военных реформаторов, кторые в период российской смуты пытаются внушить необходимость постановки вопроса — а нужен ли вообще Черноморский флот? Безразличие на государственном уровне, оправдываемое рассуждениями о бесперспективности флота в условиях закрытого Черного моря, непонимание новых долгосрочных интересов России в регионе привели к тому, что решение судьбы Черноморского флота было отдано на откуп высокопоставленных клерков вроде адмирала Ф. Громова, бывшего Главнокомандующего ВМФ РФ (о роли которого в развале Военно-морского флота России в канун его 300-летия необходимо говорить отдельно). Руководимый этим могильщиком флота Главный штаб ВМФ в процессе подготовки и подписания Договора о дружбе и соглашений с Украиной по Черноморскому флоту занял беспринципную, соглашательскую позицию, противоречащую интересам России. К чему это привело — судите сами.

Первое. Подводные силы флота понесли невосполнимые потери. В результате физического износа и списания старых подводных лодок, а также раздела оставшихся в строю между российским и украинским флотами, в нынешнем составе Российского Черноморского флота осталась всего одна дизельная подводная лодка, способная плавать и выполнять боевые задачи. Расформирована дивизия подводных лодок, состоявшая из нескольких бригад и отдельных дивизионов. В связи с расформированием 5-й оперативной флотилии из зоны Средиземного моря выведена группировка атомных подводных лодок. Таким образом, в сставе Черноморского флота отсутствует боеспособная группировка подводных лодок, и тем самым он лишен главной ударной силы современного флота, что определяющим образом сказывается на его боевых возможностях. Полуанекдотические переживания об отсутствии подлодок посетили Администрацию Президента РФ только в момент бессилия перед захватом террористами сочинского парома «Аврасия» в разгар чеченской войны.

Второе. Надводные силы флота претерпели значительные организационные и численные сокращения, что привело к снижению более чем на 50% их боевых возможностей. Главный штаб ВМФ столь прозорливо и своевременно решал проблемы флота, что Черноморский флот лишился своего флагманского корабля: старый флагман — противолодочный крейсер «Москва» списан и продан Индии на металлолом, а новый — ракетный крейсер «Москва» (бывший «Слава») седьмой год находится в капитальном ремонте. Не адмирал Феликс Громов, а мэр Москвы, спасая честь флота, обращается к президенту страны и добивается решения о выделении 100 млрд. руб. на завершение ремонта. Но Главное техническое управление ВМФ по-прежнему бездействует, и 10 декабря 1997 г. Юрий Лужков вынужден вылететь в г. Николаев, чтобы на месте с дирекцией судостроительного завода «Имени 61 коммунара» вновь убедиться в том, что деньги на завод так и не поступили: для кредитования ремонтных работ мэрия срочно выделяет еще 15 к прежде направленным 10 млрд.рублей. В результате естественной убыли, раздела и организационных перемен боевые возможности ударных и противолодочных сил флота значительно снизились.

Десантные силы флота претерпели столь серьезные изменения, что не в состоянии принять на борт десантных кораблей даже батальон морской пехоты со всеми положенными ему средствами усиления, боевого, специального и тылового обеспечения. А ведь флот располагает бригадой морской пехоты, отдельными частями и подразделениями береговых войск и обязан иметь десантные средства необходимой вместимости. Уместно отметить, что высадка морских десантов на протяжении всей истории Черноморского флота была первостепенной задачей. К сожалению, возможности флота в проведении морских десантных операций в настоящее время сведены к минимуму. Минно-тральные силы как по численности, так и по составу способны решать только отдельные тактические задачи, в основном ограниченного оборонительного характера.

Третье. Морская авиация флота практически полностью ликвидирована. Флот лишился нескольких дивизий и полков морской ракетоносной, штурмовой противолодочной, разведывательной и транспортной авиации. Оставшийся на флоте авиаотряд способен обеспечить выполнение отдельных частных, в основном транспортных задач. А ведь на долю морской авиации приходилось, по разным оценкам, от 30 до 40% ударных возможностей Черноморского флота.

Четвертое. Береговые ракетные части флота претерпели значительное сокращение. После раздела и переформирования они по личному решению адмирала Громова выведены в район Новороссийска. Их дислокация в Крыму и в районе Севастополя позволяла держать в зоне своей досягаемости всю центральную, а при условии маневра и западную часть моря, что обеспечивало флоту решающее влияние в ключевых зонах Черного моря. С передислокацией береговых ракетных частей на побережье Новороссийска такая возможность была полностью утрачена флотом.

Расформирована дивизия береговой обороны и потеряны пункты базирования в г. Симферополе, Евпатории, п. Перевальном, п. Межгорье. Значительному сокращению подверглась и бригада морской пехоты флота. В результате на флоте остались: 31 танк (было 258, сокращены в 8 раз), 211 боевых бронированных машин (было 826, сокращены в 4 раза), 54 орудия и миномета (было 335, сокращены в 6 раз).

Пятое. Тыл флота лишился на территории Украины и в Крыму эшелонированной системы хранения и подачи запасов материальнотехнических средств. Практически тыл флота работает «с колес». Все поставки на флот в полном объеме облагаются украинской стороной таможенными пошлинами. При этом необходимо учитывать, что на новороссийском побережье Краснодарского края флот не имел развернутой системы тылового базирования и только в последнее время приступил к ее созданию. Почти полностью утрачена система передового базирования флота.

Более 80% судостроительных и судоремонтных предприятий, с которыми ранее флот напрямую взаимодействовал, отошли к Украине. В результате значительно уменьшились судоремонтные возможности флота, поскольку сотрудничество с украинскими предприятиями возможно только на договорной основе, предусматривающей, как правило, предоплату.

Шестое. С обретением независимости Украиной и Грузией российская часть побережья Черного моря составила немногим более 330 км, украинская часть — более 1110 км побережья, а грузинская — более 300 км. Планируемый по первоначальному варианту раздел береговой инфраструктуры Черноморского флота в соотношении 50% на 50% в результате непрерывного давления Украины и постоянных уступок российской стороны закончился нашим полным поражением, так как вся инфраструктура флота за пределами Севастополя и Феодосии стала украинской. Российскому флоту отведены 4,5% территории города Севастополя, при этом объекты флота разобщены по разным районам. Таким образом, даже главная база флота не отвечает нормативным показателям боевых документов Российского флота, так как под военноморской базой, согласно нормам, понимается часть суши со всей инфраструктурой, прилегающей акваторией моря и воздушным пространством. Из-за подобного размещения флота в Крыму и в Севастополе в условиях, когда в военной области поведение Украины можно охарактеризовать как демонстративно-антироссийское, способность привести его в боевую готовность чрезвычайно проблематична.

Седьмое. После раздела кораблей, объектов и инфраструктуры и подписания соответствующих соглашений по флоту получили новое развитие согласованные, спланированные по этапам совместные действия Украины и НАТО по вытеснению Черноморского флота России из Крыма и Севастополя. Раздел флота поставил в отчаянное положение семьи моряков: Россия и Украина требуют от них определиться с гражданством — или российское или украинское. Получение семьями российского гражданства ведет к ущемлению их в правах, увольнению с работы, может привести к потере жилья. В случае принятия украинского гражданства офицеру или мичману приходится делать выбор между семьей и службой. На флоте начались семейные трагедии и разводы. Если на первом этапе раздела Черноморского флота в ВМС Украины уходили далеко не лучшие офицеры, то сейчас нарастает исход лучших офицеров флота.

Не решены многие финансовые проблемы и вопросы собственности флота на территории Украины — даже жилье, построенное на деньги правительства г. Москвы может стать собственностью Украины. Таким образом, социально-бытовые проблемы Черноморского флота стали рифом, способным погубить его севастопольскую эскадру. Восьмое. Следствием подписания Договора и соглашений по флоту с Украиной стали новые проблемы: статуса Азовского моря, раздела становящегося международным Керченского пролива, границ территориальных вод и экономических зон. В закрытое Азовское море-озеро привнесено понятие нейтральных вод. Недалеко то время, когда мы станем свидетелями того, как через международный Керченский пролив в нейтральные воды Азовского моря проследует военная армада «партнерства» под американским флагом и с «томагавками» на борту.

Итак, нынешний Черноморский флот по своему организационному и численному составу, боевым возможностям, состоянию и готовности сил и средств не соответствует статусу оперативно-стратегического объединения, каким он был и должен быть. Он уже не способен обеспечить безопасность интересов России в зоне Черного и Средиземного морей.

Сложившуюся ситуацию с большой пользой для себя использовали Турция и страны НАТО, которые за короткий срок осуществили программу модернизации ВС Турции, особенно ее военно-морских сил. В составе турецкого флота насчитывается почти 200 боевых кораблей и катеров, в том числе 17 подводных лодок, фрегаты УРО типа «Меко-200», бывшие американские фрегаты «Нокс» и ракетные катера «Доган». Численность морской пехоты Турции доведена до десяти тыс. чел., активно развивается авиация. В результате Турция получила более чем четырехкратное превосходство над ослабленным Черноморским флотом России и способна уже сейчас диктовать свои условия в регионе. Причем это соотношение не учитывает силы 6-го (средиземноморского) флота США и постоянного оперативного соединения НАТО.

Возникают закономерные вопросы: какую цель преследовало подписание ущербных, фрагментарных соглашений по флоту с Украиной? Зачем потрачены и продолжают тратиться российские деньги? Содержание флота обходится недешево. Россия погасила Украине огромный долг(2,6 млрд. долл.)за аренду территории, причем в эту сумму не включены текущие расходы на содержание флота на севастопольской земле. Флот, финансирование которого приходится осуществлять через украинские банки, платит все налоги, установленные украинским законодательством. Для отдельных флотских организаций они составляют от 37 до 50% фонда заработной платы (сюда не входят таможенные, коммунальные и другие сборы). В результате Украина получает суммы, превышающие по своему объему финансовые затраты на содержание ее военно-морских сил и силовых структур в Крыму. Иными словами, Украина на российские деньги содержит в Крыму ВМС и все свои силовые структуры, само пребывание которых направлены (судя по фактам и тенденциям) против интересов России в регионе. Можно только позавидовать политическим и военным руководителям Украины, которые умудряются на российские деньги достигать собственных стратегических целей, направленных против своего главного спонсора.

Однако, это еще не предел. В настоящее время начала работу комиссия, сопредседателем которой от Украины назначен мэр Севастополя В. Семенов. Она должна выработать дополнения к подписанным соглашениям об условиях пребывания в Севастополе военнослужащих Российского флота и членов их семей, которые должны будут платить ряд дополнительных налогов за жилье, коммунальные услуги, детские сады, школы, транспорт. Все это в несколько раз повысит финансовые затраты на содержание Черноморского флота и сделает кабальным его пребывание в Крыму.

Никого не должны вводить в заблуждение широко разрекламированные совместные учения флотов России и Украины на Черном море в конце октября 1997 г. Как военные маневры они не интересовали ни одну, ни другую сторону. Учения «Фарватер мира-97» служили военнополитической декорацией предстоящей ратификации «большого российскоукраинского договора». Само учение представляло набор показных военных эпизодов в общем сценарии информационно-пропагандистского «шоу» и не преследовало никаких военных целей, что неоднократно подчеркивал министр обороны Украины Александр Кузьмук. Он не допустил в своих оценках возможности интенсивного развития военного сотрудничества и согласованного решения задач обороны южных границ наших стран. Это ли не говорит о долгосрочных целях украинской стороны?

Наполеон, размышляя в своем печальном уединении на острове святой Елены над причинами своих неудач, утверждал в назидание потомкам, что «…морская сила не поддается импровизации,а является плодом долгих усилий целых поколений опытных и знающих военных моряков».

В истории нашего государства только два российских правителя — Петр Великий и Екатерина Великая — широко и достойно оценивали роль флота в достижении целей государства. И только их история назвала ВЕЛИКИМИ. Об этом стоит задуматься нашим нынешним политическим и военным руководителям, на плечи которых возложена ответственность за судьбу России и ее флота. Определенную надежду вселяет участие в судьбе Черноморского флота мэра г.Москвы Юрия Лужкова: дальновидность мэра выразилась в понимании того,что флагман флота с именем Москвы на борту будетя не только символизировать величие возрождающейся столицы России, способствовать сохранению российского влияния, языка и культуры в Крыму и на Украине, но и защищать экономические интересы российских корпораций , штаб квартиры которых прописаны в Москве.

Можно и нужно добиться и новых соглашений по флоту, и усилить флот, фактически дав ему все необходимое, но для этого нужно одно — политическая воля и понимание руководства России.