Моё детство было счастливым, но нелёгким

В «Парламентской газете» сегодня, 13 декабря, вышло моё интервью. К сожалению, в редакционной правке и сокращении. Мне не удалось убедить редакцию опубликовать полный текст. Его авторский вариант ниже.

В России 2024 год объявлен Годом семьи. «Парламентская газета» попросила известных политиков рассказать про свои семейные традиции и поделиться самыми яркими воспоминаниями о своих родных и близких. Читайте каждую пятницу в печатной версии нашего издания и на сайте PNP.RU. Наш собеседник сегодня — первый заместитель Комитета Госдумы по делам Содружества Независимых Государств, евразийской интеграции и связям с соотечественниками Константин Затулин.

Вопрос: Самое яркое воспоминание детства

Ответ: Моё детство было счастливым, но нелёгким. Третий, последний ребенок в семье, живший в замечательном городе Сочи с родителями, я в восьмилетнем возрасте, по сути, лишился матери, которую в Новый год на моих глазах настиг инсульт. Мы были в гостях у старшего брата в Куйбышеве, теперь Самаре, – к этому времени старший брат и сестра давно обзавелись семьями и жили отдельно от нас.

Вера Ивановна Федорова (Затулина), моя мама, жена красного командира Фёдора Ивановича Затулина, была удивительной женщиной – скакала на лошади, рубила лозу, танцевала на сцене Большого Кремлевского дворца в концертной программе самодеятельности погранвойск СССР. Она приучила меня к чтению и собиранию книг. И вдруг она ушла из активной жизни, прожив ещё десять с лишним лет с парализованной речью, левой рукой и ногой. С этого момента мы фактически остались один на один с отцом, — полковником, почётным чекистом, большевиком ленинского (1924 года) призыва, ставшим в Сочи уважаемым депутатом и директором, на военной пенсии, Управления городскими пляжами самого длинного Черноморского города Сочи.

Мне дорого вспомнить о том, как в пятом классе мы с отцом и его друзьями на дизель-электроходе «Украина» совершили вояж в Ялту и Севастополь. Отец гордился тем, что я водил его и его друзей по памятные местам Города-Героя Севастополя, — на Четвёртый бастион, Малахов курган, Панораму обороны Севастополя в Крымскую войну, — о которых я успел начитаться в книжках, доставшихся от матери.

А ещё помню, как примерно в таком же возрасте, мы слетали с отцом в Ленинград. И опять я бегал по Эрмитажам, музеям, Аврорам, обретая сопричастность к героической истории. Но когда мы застряли в аэропорту Ленинграда с отложенным рейсом и вернулись в наш Сочи поздно ночью, я никогда не вдыхал так полной грудью насыщенный Югом воздух родного города.

Я помню этот пьянящий, по контрасту с жарой и суетой Ленинграда, сочинский воздух всю свою жизнь.

Моими проводниками в жизнь, кроме отца, матери и сестры, были Сочинская средняя школа №1 и двор на углу улиц Набережной и Парковой в Сочи. Они были моими университетами, и без каждого из них я бы не состоялся.

Вопрос: Любимые блюда детства – какие, что из них сейчас готовят дома, по какому поводу.

Ответ: Когда в нашей квартире на улице Набережной в Сочи (25 кв.м. полезной площади) собирались гости, мать ставила на газовую плиту таз и варила баклажанную икру. А ещё готовила из сельди, яйца и яблок одесский форшмак, который освоила за годы совместной с отцом службы на советских границах.

Я везде до сих пор ищу такую баклажанную икру и форшмак. Не нахожу и продолжаю искать.

Старшая сестра, которая заменила мне мать, умела готовить котлеты и хинкали. Её хинкали по форме были большими пельменями. Но ничего вкуснее я никогда не ел. Она говорила: «Костик, в прошлом году ты съел семь хинкалей. А в этом – только шесть. Что случилось?».

Моя сестра Элла Фёдоровна была добрая, толстая и красивая. Не знаю, добрый и красивый ли я. Но точно толстый.

А в университетские годы бурятки – соседи по общаге – приобщили нас с женой к позам, которые теперь называются бузами. Без них у нас дома не праздник.

Вопрос: хобби, увлечения родом из детства, к которым приобщили родители, бабушки-дедушки, что из них переняли дети-внуки?

Ответ: У мня пятеро внуков и внучек от одной дочери. Никто из них, как и я, никогда не видел своих дедушек-бабушек и их родителей, кроме, конечно, меня и моей жены Зины, с которой мы учились вместе на одном курсе на историческом факультете МГУ. Других бабушек и дедушек, кроме родителей моего зятя, в нашей семье на самом деле не было.

Но память о них, переданная из уст в уста, продолжает теплиться. Мой дед, Иван Иванович Затулин-Беспалый, набравшийся в Тифлисе большевистских идей, был расстрелян в 1918 году белоказаками в Новочеркасске. Другой мой дед по матери, ростовский мещанин Иван Иванович Фёдоров, умер в преклонном возрасте в Ростове во время немецкой оккупации в годы Великой Отечественной войны.

Я унаследовал от матери любовь к книгам и пытаюсь привить её своим внукам и внучкам. Всё свободное и несвободное место в моей квартире отдано книгам. Кажется, внуки начинают, несмотря на интернет, приобщаться к чтению.

И ещё: отец в Сочи таскал меня по утрам на рыбалку на море. Он уже перестал охотиться, как во времена своей службы на границах в Закавказье и Туркмении, а вот азарт не потерял. Я теперь тоже рыболов, но не охотник.

Вопрос: Воспоминания об отношении дедов-бабушек, переживших войну, к детям, как это повлияло на Ваши отношения к собственным детям-внукам?

Ответ: Великая Отечественная война, как ни странно, прошла в отношении моей семьи по касательной. Отец писал заявления на фронт, но все годы войны был должен стеречь границу на Кавказе – от турецких «друзей», которые ждали падения Сталинграда. Он окончил ускоренные курсы Академии Генерального штаба им. М.В. Фрунзе, был награжден Орденом Ленина, тремя орденами Боевого Красного знамени и полководческим Орденом Кутузова Второй степени. Он провел при Сталине два года в Тегеране, отправленный туда в командировку на две недели.

Он и есть главный герой в моей семье.