Нужно ли двум народам вранье о дружбе двух государств?

17 февраля 1999 года, Московская правда

Константин Затулин

В конце января этого года президент Российской Федерации отозвал из Государственной Думы прежде направленные туда на ратификацию документы: договор «О принципах межгосударственных отношений между РСФСР и Молдавской ССР» подписанный еще в 1990 году, а также Протокол к нему от 1995 г. и заключенное не так давно российско-молдавское Соглашение о выводе российских войск из Приднестровья. Стараниями проштрафившегося МИДа и спикера Геннадия Селезнева факт этот не получил серьезного распространения. Однако для экспертов российской внешней политики ясно, что речь идет о важном прецеденте — исполнительная власть под влиянием части депутатского корпуса (не путать с Селезневым) вынуждена признать недоброкачественность, поверхностность подписанных международных договоров. Как бы ни пытались утверждать обратное виновники дипломатического легкомыслия, соглашения России с Молдовой оказались плохи не потому, что устарели (продолжаем же мы нескончаемые споры вокруг эсэсэровского Договора об СНВ-2). Они устарели потому, что плохи. Потому, что в России вместе с эрой Ельцина заканчивается период безразличия к защите наших национальных интересов за рубежом, отношения к МИДу и его творчеству как к «священной корове».

17 февраля в Совете федерации министр Иванов, я уверен, опять будет доказывать, что Договор о дружбе, сотрудничестве и партнерстве с Украиной отвечает своему названию, является верхом дипломатического совершенства, а все мелочные «околодоговорные» проблемы, которые его ведомство не в состоянии разрешить в переговорах с 1991 г. — узаконение положения Черноморского флота в Севастополе, отказ от раздела Азовского моря и Керченского пролива, настоящие гарантии русскому языку и русским людям в Крыму и на Украине — все как по маслу уладится, стоит только проголосовать за ратификацию. Лучшие кадры Шеварднадзе и Козырева рука об руку с администрацией президента и украинским посольством в Москве трудятся сейчас над тем, чтобы доказать упрямым сенаторам всю прелесть и необходимость закрепления итогов Беловежских соглашений в отношениях между Россией и Украиной. Ассистентами в этом благородном деле по традиции выступают вожди КПРФ, озабоченные солидарностью своих избирателей с Юрием Лужковым (при этом один Геннадий, как добрый следователь, не устает обещать Лужкову, как и Украине, свою «дружбу, сотрудничество и партнерство». Другой Геннадий — злой следователь — предает Лужкова анафеме со всех трибун, временами впадая, по изящному выражению «Интерфакса», в «беспрецедентно жесткую критику». То есть истерику).

Все это более чем понятно. По данным всех без исключения опросов, проведенных за последние три недели ВЦИОМ, агентством «Росбизнесконсалтинг», радиостанциями и телеканалами (в интерактивном режиме), от 72 до 91% опрошенных выступают против Договора, означающего согласие с окончательной утратой Крыма и Севастополя. Если большинство населения России право а своей оценке совершенной без его участия сделки с Украиной, то придется согласиться с тем, что почти 15 пет беспрерывных унижений и провалов не прошли бесследно для нашей политической элиты, дипломатов и депутатов, власти и «системной оппозиции». Что научившись сдавать и предавать, бесконечно уступать и отступать в международных делах, «уполномоченные лица» потеряли профессиональную способность добиваться нужного для России результата и выработали целую философию для оправдания этого. В общем, в связи с судьбой Договора назревает дилемма, неприятная для ряда господ и нескольких товарищей: «Либо мы поведем ее (Россию) в загс (с Договором), либо она нас — к прокурору. Рано или поздно». В такой обстановке каждый несогласный с Договором быстро становится личным врагом или нежелательным свидетелем (сужу об этом на собственном примере: с некоторых пор спикер Госдумы с пристрастием допрашивает своих заместителей и аппарат в случае моего появления на балконе для посетителей. Аппарат Совета федерации в свою очередь готовится оградить впечатлительного министра Иванова от моего сглаза, ужесточая доступ в зал заседания).

Конечно, публике на галерке никто не торопится объяснять простую человеческую подоплеку остроты дебатов по Договору с Украиной. В надежде на понимание населения выдвинуто несколько публичных тезисов в защиту Договора.

Тезис первый: «Договор между Россией и Украиной — плод многолетних усилий, труд выдающихся умов. Куда в нем ни глянь — кругом одно совершенство, искусство компромисса и т.д. и т.п.». Как правило, на этом особенно громко настаивают господа, непосредственно причастные к написанию этого литературного памятника.

Сомнительно. Сам по себе текст носит сугубо формальный характер, преамбула написана почти под копирку с другими договорами со странами СНГ, например с Узбекистаном. Основное содержание Договора — суть протокол о намерениях, не предусматривающий ни гарантий дружбы, ни условий сотрудничества, ни механизма партнерства. Статья 6, например, могла бы стать серьезной гарантией, если бы в ней Стороны брали на себя обязательство не участвовать ни в какой военно-политической организации или союзе без согласия другой Стороны. Однако в этой статье говорится только об обязательстве «не заключать с третьими странами каких-либо договоров, направленных против другой Стороны». Можно подумать, что Антанта, Тройственный союз или НАТО когда-нибудь афишировали свою направленность! Послушать Хавьера Солану — так НАТО потому и продвигается к границам России, что хочет быть ближе к другу.

Статья 12 обещает защиту национальным меньшинствам на территории Сторон. Тем самым Россия отказывается от настояния признать русских, наряду с украинцами, государствообразующей нацией на Украине. К чему это приводит — становится ясным на примере Крыма. В Крыму, где большинство русские, полноправными в языковом, образовательном и прочем отношении оказываются малочисленные украинцы, особые права и привилегии получают крымские татары как коренной, да еще и репрессировамый народ. Русские — третий сорт, материал для дальнейшего «культурно-исторического эксперимента». Новая Конституция Крыма, принятая под давлением Киева, в отличие от предыдущей, закрепляет разный статус русского, украинского и крымско-татарского языков. Разве нельзя было добиться в Договоре хотя бы оговорки для русского населения Крыма? Но еще интереснее то, что, ратифицировав Договор, сделав его федеральным законом, мы пускаем термин «национальное меньшинство», как компьютерный вирус, гулять в российском конституционно-правовом попе. Где, как и когда он вынырнет — в применении к татарам в Татарстане или русским в Дагестане — остается только гадать.

Значительную силу ума проявили российские составители Договора, записав в статье 24 обязательство «обеспечить на паритетной основе организацию теле- и радиопередач в России — на украинском языке, в Украине — на русском языке». В соответствии с этой статьей украинская сторона не только не отказывается от принудительной «украинизации» своего информационного пространства, но и получает основание покрикивать на Россию, не обеспечивающую «на паритетной основе» вещание на украинском языке в Башкирии, в Чечне и на Камчатке. И так далее.

Тезис второй: «К Договору не может быть никаких конкретных претензий, потому что он общий, «рамочный». Но его ратификация создает такое сногсшибательное доверие между Россией и Украиной, что, не приходится сомневаться, в делах с Украиной все пойдет легче, проще и дешевле. По-нашему». Произносится второй тезис вслед за первым и теми же людьми, когда их начинают припирать несовершенством Договора.

Этот довод, конечно, посильнее «Фауста» Гете. По-другому можно было бы сказать, что если ты отказался от наследия своих отцов, бросил на чужой произвол своих соплеменников и привык закрывать глаза на двуличное поведение своего соседа, то такое примерное самоограничение кто-нибудь да должен оценить. К сожалению, эту историю мы уже. проходили неоднократно: под аплодисменты мы ушли из Восточной Германии, дали развалиться Варшавскому договору, сами развалили Советский Союз, ускоренными темпами вывели свои войска из республик Прибалтики. Теперь мы со своей высокой колокольни протестуем против продвижения НАТО, боремся за права человека в Балтии и отбиваемся нотами от попыток объявить тот или иной кусок бывшего СССР зоной чужой «оперативной ответственности». Именно потому, что ты слаб, однажды совершенная уступка перестает что-нибудь стоить.