После «Крымской весны». «Крымская осень»

В воскресенье, 23 февраля, мне на мобильный позвонил из Севастополя Алексей Михайлович Чалый: «У нас сегодня митинг. Собираемся создавать исполком, брать власть в свои руки. Ваше мнение?»

Я: «Как к этому отнесется Яцуба?» (с Владимиром Яцубой, главой Севастопольской городской администрации, у меня, как и у Алексея Михайловича Чалого, выстраивались нормальные взаимоотношения. Он, конечно, не был и не мог быть нашим единомышленником в деле возвращения Севастополя России, но он был порядочным человеком и лучшим, на моей памяти, руководителем города за все эти годы «незалежности». Никак не хотелось, чтобы в такой момент градоначальник оказался в стане врагов севастопольцев, поднявшихся против государственного переворота в Киеве).

Чалый: «С Яцубой мы договоримся. Поддержит ли нас Россия?»

В разговоре возникла пауза. Это был прямой, главный вопрос и на него надо было отвечать прямо. Зная, что разговор, скорее всего, прослушивается – ведь ни при Кучме, ни при Ющенко, ни при Януковиче я, по крайней мере, никогда не мог пожаловаться на отсутствие внимания со стороны СБУ. Но, самое главное, за эти двадцать с лишним лет ни в чем не приходилось так сильно разочаровываться, как в поиске желанного ответа на этот вопрос. Чалый, конечно, знает, что я не командую в Москве парадом, но ему нужна ясность – поймут ли на этот раз Севастополь в России.

Песок вытек. «Алексей Михайлович, Россия поддержит тех, кто встанет сам. Но если встанет Севастополь, Россия не сможет не поддержать».

Так закончился этот разговор. Не знаю, как Алексею Чалому – мне он врезался в память, встроенный в цепь всех последовавших событий. Впереди была «крымская весна»: тревоги и надежды, митинги и флаги, блокпосты и «вежливые люди». Референдум, речь Путина в Георгиевском зале, возвращение Крыма домой. И прилив гордости за то, что Россия не убоялась разделить свою судьбу, свое будущее с людьми, так долго к ней прорывавшимися.

Благодарность за то, что все мы стали современниками исправления кричащей исторической несправедливости, по праву заслужили двое: русский народ в Крыму и Президент Российской Федерации. Но для меня, как и для многих в Москве и Севастополе, несомненными были и персональные заслуги моего собеседника, Алексея Чалого — «человека в свитере», впервые в прошлом году появившегося в российском телеэфире в нашей передаче «Русский вопрос». На наших глазах из бизнесмена, не чуждого благотворительности, родился герой без страха и упрека, объединивший и позвавший за собой людей.

Первые сомнения зародились, когда Чалый внес на утверждение нелюбимых им депутатов городского Совета (теперь Законодательного собрания) новый устав Севастополя, не предусматривающий прямых выборов губернатора. Тут надо заметить, что в течение всех лет «украинского пленения» Севастополя лозунг «Изберем себе мэра сами» являлся непременным элементом протестного движения: ведь по причинам своей «русскости» Севастополь оказался единственным городом на Украине, главу которого назначали, а не выбирали. И вот теперь протестанты – победители сами отказали горожанам в этом праве, которым в России наделены жители других городов федерального значения, Москвы и Санкт-Петербурга. «Народный мэр» не счел необходимым обсуждать с народом свой проект Устава Севастополя, а те нещедрые объяснения, которые он дал по этому поводу, не рассеяли недоумений. Если ограничение права прямых выборов главы города временное, то в Уставе, как и в нашей Конституции 1993 года, можно было назвать это «временным переходным положением». Это предложение не было услышано.

Следующим сомнительным шагом стал пролоббированный Алексеем Чалым перенос выборов в городское Законодательное и районные муниципальные собрания с осени 2015 на 14 сентября 2014 года. В город, где не всеми еще получены российские паспорта, ринулись российские партии, принявшиеся расхватывать сколь-нибудь известных людей для своих партийных списков: возникло множество клонов бывшей Партии регионов, чьи активисты разбежались по разным политическим адресам.

Допускаю, что Алексей Михайлович, демонстративно отказавшийся от включения в сформированный им список «Единой России» каких-либо действующих депутатов Заксобрания, испытал на первых порах удовольствие от метаний других севастопольских политиков и общественных деятелей, повально объявленных «коррупционерами» и «коллаборационистами». Я учитываю жгучее желание поквитаться с прошлым и сменить лица в депутатском сословии. Но, во-первых, надо быть уверенным, что придут лучшие, а не наоборот. А во-вторых, борьба с «врагами народа», как всегда бывает, привела к множеству чисто человеческих коллизий, войне компроматов и облыжных обвинений. Со времен Рима еще никому не удавалось составить честные и справедливые проскрипционные списки. В Севастополе начало избирательной кампании сразу стало основанием для деления на «своих» и «чужих». В этой возне мельчает и истончается то самое патриотическое единство и дух Севастополя, которые заставляли меня, приезжая, гордиться, что я – русский, и считать Севастополь самым русским городом в мире, не исключая Россию.

Если все эти опыты на общественном поприще, даже ошибочные, еще укладывались в какую-то политическую логику, то следующее решение вождя прозвучало как гром среди ясного неба. Алексей Чалый 14 апреля подал в отставку с поста руководителя Севастополя, рекомендовав Президенту назначить исполняющим обязанности губернатора вице-адмирала Сергея Меняйло. Что и было сделано. Чалый заявил о необходимости сосредоточиться на задачах стратегического развития города и открыл соответствующее Агентство, в офис которого первым делом был врезан кодовый замок.

Несть числа объяснений этому факту. Лично я по этому случаю вспомнил Гавриила Попова, на волне перестройки в 90-е годы избранного сначала председателем Моссовета, а затем мэром Москвы. Через год, убедившись, что нескончаемые просители отрывают его от вечных мыслей разговорами о протекающих крышах, Гавриил Харитонович, укротив честолюбие, добровольно передал полномочия Юрию Лужкову. Чем, безусловно, заслужил благодарность москвичей. Вот и Чалый, думалось мне, на шестой день Создания решил отойти от суеты – его, бизнесмена и изобретателя, тяготящегося публичности, можно понять. Но понять – не значит извинить: всколыхнув людей в Севастополе, по-настоящему «народный мэр» не вправе без совета с народом «умывать руки», ставя свой комфорт выше интересов доверившихся ему людей. Город в запущенном состоянии: в домах четверть века не было никакого ремонта, половина территории никем не убирается, в городском водохранилище воды осталось на полтора месяца. А жители на следующий день по возвращению в Россию ждут чуда. Куда Вы, Алексей Михайлович?

Я не услышал честного ответа на этот вопрос, когда задал его тогда Алексею Чалому. Переложив ответственность за состояние дел в городе на Сергея Меняйло, Чалый остался фактическим хозяином «Единой России» в Севастополе и использовал свое влияние, чтобы сформировать предвыборный список «ЕР» из близких себе людей. В этом не было бы ничего странного, если бы по мере приближения часа Х чаловские «единороссы» не переходили бы все больше к конфронтации с и.о. губернатора, идущим в их избирательном списке вторым номером. Губернатор, конечно, не агнец, но в то время как его товарищи по списку клеили по городу двусмысленные плакаты «Русская весна»…что дальше?», ему приходилось отвечать перед жителями за вчера и за сегодня, за Украину и за Россию в Севастополе. Вместо совместной работы с ним – суд скорый и неправый.

«Врачу — исцелися сам». «Команда Чалого», злоупотребляющая обвинениями в засилье «чужих» — принятых на разгребание авгиевых конюшен отдельных чиновников из других городов – обзавелась более чем экзотическими советниками «со стороны», в основном почему-то из глубины сибирских руд. Отставной мэр Томска, за которым гоняются штрафные предписания; методолог оргдеятельностных игр (решение вопросов через конфликт), еще недавно объяснявший почему России надо забыть о соотечественниках за рубежом, и прочие ландскнехты подтолкнули Алексея Чалого вновь бросить на чашу весов свой авторитет. Долго назревавший конфликт, источником которого стали авантюрные ходы «команды Чалого», с его легкой руки вырвался наружу. В позапрошлую субботу, 23 августа, горожан призывали на митинг, чтобы предъявить «черную метку» губернатору, а заодно и Москве, «которая не понимает». Этот митинг, однако, не состоялся.

Если у кого-нибудь и были сомнения, Алексей Михайлович Чалый своим видеообращением на следующий день, 24 августа, их рассеял. Чалый, по сути, подтвердил: идя в депутаты, он вновь метит в губернаторы – хочет «исправить ошибку», заставив Президента внести свою кандидатуру. Ради этого не грех раскачать ситуацию в Севастополе и сквозь пальцы смотреть на шалости в интернете, где блогеры изощряются в сарказмах уже не по поводу губернатора и постпреда Президента в Крымском округе, а в адрес России, наступающей в Севастополе на грабли,

Не исключаю, что к тем, кто заигрался в игры, постепенно примазываются желающие провала или хотя бы компрометации эксперимента по возвращению Крыма в Россию. Не будем забывать, что все происходит на фоне продолжающейся гражданской войны на Украине, где каратели вымещают на Донецке и Луганске злость за утрату Крыма и Севастополя; накануне очередного витка санкций и нападок на Россию; в момент, когда предприняты наиболее масштабные со времен холодной войны усилия, чтобы подорвать доверие лично к Путину и российской власти изнутри. Политики заходят далеко, когда не знают, куда идут – и это самое щадящее Алексея Чалого объяснение: отсутствие реального политического и управленческого (на городском уровне) опыта уже сыграло с ним злую шутку.

И все-таки Алексей Михайлович Чалый нужен Севастополю – вряд ли как губернатор, возможно как депутат и совершенно точно как часть легенды. Вот только Севастополь меньше Афин, а двух Алкивиадов даже Афины не выдержали бы. Не сводите себя с пьедестала, да не сводимы будете.