«Поздравление – не индульгенция для Лукашенко». Что российские власти думают о событиях в Беларуси

В Беларуси десятый день продолжаются протесты, начавшиеся после выборов президента. По данным ЦИК страны действующий президент Александр Лукашенко набрал на них 80% голосов. Тем не менее, по данным независимых экзитполов победу на выборах одержала оппозиционная кандидатка Светлана Тихановская. За все 10 дней единственной официальной реакцией Москвы на происходящее в Минске стало поздравление, которое президент Владимир Путин направил Александру Лукашенко по итогам выборов. Намеренно ли Россия избрала тактику молчания, и что на самом деле думают о минских событиях в коридорах власти? Об этом мы расспросили зампреда комитета Госдумы по делам СНГ Константина Затулина.

П.Лобков:

Страшные ночи похоже позади и теперь люди митингуют на дневных улицах и площадях Минска, а Александр Лукашенко идет в атаку, объезжает предприятия и похоже настроен весьма воинственно. Что Россия по этому поводу думает, официальная Россия? Зампред комитета Госдумы по делам СНГ Константин Затулин сейчас у меня в эфире.

Чем можно объяснить такое затянувшееся молчание официальных лиц по поводу событий в Беларуси несколько дней? Лукашенко звонит Путину, происходит разговор с Макроном и Меркель. Никаких трактовок, никакие пресс-секретари, ни депутаты, ни сенаторы, никто не говорит о событиях в Белоруссии несколько дней. Спасибо что вы согласились что-то сказать. Что вы вообще думаете, о том, как Россия должна себя вести.

К. Затулин

Вы меня пригласили в свою программу именно потому, что я-то как раз всё это время делал свои заявления. Это произошло не со вчерашнего дня, а ещё до выборов. И давал свои комментарии, как и некоторые другие мои коллеги. Так что сказать, что у нас в России никто и ничего на официальном и полуофициальном уровнях не говорит, это не справедливо.

Если иметь ввиду при слове «официальный» депутатов, например, я вот депутат Государственной Думы выступаю по вопросу Белоруссии сегодня уже не первый день. Что касается президента РФ, то президент РФ – это президент России, а не Белоруссии, и он, естественно, прежде всего, в силу межгосударственных отношений не должен комментировать всё и вся, что за рубежом. Он, во-первых, должен быть знаком с ситуацией. Он с этой ситуацией судя по всему знакомился и очень глубоко. Он, как я уверен, пытается на эту ситуацию повлиять. Вряд ли он при этом, к примеру, советует президенту Лукашенко задерживать россиян, называть их провокаторами. Я имею ввиду историю с так называемыми «вагнеровцами».

Все усилия России направлены на то, чтобы восстановить покой и порядок в Белоруссии. Восстанавливается он, конечно, не путём избиения демонстрантов, а – политического диалога. Если такой политический диалог состоится — будет, наверно, единое решение: как выйти из того тупика в который, Беларусь оказалась втянута.

Это моя личная точка зрения, не президента Путина, я его мнения не спрашивал по этому поводу, но тупик — из-за Лукашенко и его стиля, манеры поведения за 26 лет правления.

Мне кажется, что никакие крайние варианты, которые звучат из уст Лукашенко – «вы можете меня убить, но я вам не допущу повторных выборов», и мнение, что завтра нужно возвести в президенты Тихановскую, они не пройдут. Нужен определенный переходный период — противоборствующие стороны должны быть согласны, что путем трудного, но необходимого диалога надо прийти к решению. Моя точка зрения — выборы должны быть заново проведены, но не завтра и не послезавтра, а через какое-то время – через полгода, через год. Такой период необходим.

П.Лобков: Тут очень важно, условно говоря, должен ли Лукашенко заявить о том, что он уходит. Готовы ли вы или другие депутаты Госдумы, у которых есть большое знание отношений с Белоруссией, знание предмета, выступить посредниками в переговорах между протестующими и Лукашенко. Есть ли какие-то движения с той или иной стороны, чтобы привлечь самую близкую России братскую страну к переговорам, раз они сами за стол переговоров сесть не могут или не хотят?

К.Затулин: Как мы видим, президент республики Беларусь с определенного момента, безусловно, под влиянием событий нарастающего протеста и всего остального вспомнил о Союзном государстве, чего он не делал до выборов. Напротив, он давал понять, намекал, что Россия причастна к попыткам дестабилизации. История с «Вагнером» об этом и говорит. Сейчас он поменял тон на противоположный. То есть он признаёт, что Россия должна сыграть некоторую роль, и он пытается навязать ей роль союзника в подавлении оппозиции. Я не думаю, что Россия должна идти у него на поводу. Мы не слышим никаких серьёзных призывов со стороны оппозиции вмешаться. Но честно говоря тут проблема заключается в том, что оппозиция в персональном плане; она разделена и очевидных лидеров нет.

Всерьёз считать, Тихановскую кандидатом в президенты… Как она говорит, что может себя предложить в национальные лидеры. Национальные лидеры себя не предлагают, ими становятся. Эта женщина проявила, конечно, определенное мужество. Я это признаю. Но в конце концов у нее нет достаточного опыта, о чем свидетельствует ее очень разнородные действий за все это время. Поэтому вопрос заключается в том, есть ли у оппозиции такой запрос. А то что Россия должна с какой-то политической миссией выступить хотя бы с учётом того, что мы вместе с Белоруссией в Союзном государстве, я в этом уверен. Но для этого должны созреть условия и должно быть понятно, что эта инициатива России носит исключительно ответный характер и не связана с желанием России добиться чего-то от Белоруссии, завтра – послезавтра, выторговать себе какие-то преимущества. Мы далеки от этого.

П.Лобков: Ну вот когда Лукашенко, заявлял, комментируя свой телефонный разговор с Путиным (у нас по-прежнему нет комментариев из Кремля) говорил о том, что статья в Договоре о коллективной безопасности позволяет создавать некую ситуацию, в которой Россия может оказать влияние; как бы приглашая Россию к некоторому вмешательству.

С другой стороны, Владимир Путин (это «молния» сегодняшняя) — сообщает «Интерфакс» — высказал председателю Евросовета озабоченность в связи с попытками ряда государств оказать давление на руководство Белоруссии. Значит ли это, что другим нельзя, а России можно? Или нельзя никому? Но может ли у России быть своя уникальная миссия, вот именно по посредничеству, а конечно же не по вводу войск.

К.Затулин: Уникальность миссии России состоит в том обстоятельстве, что мы с Белоруссией находимся в соответствии с ратифицированными у нас документами, узаконенными в Союзном государстве. В этом уникальность, которой нет у европейских и других государств. Значит ли это, что Россия должна идти, как я уже сказал, на поводу у желания привлечь её в качестве репрессивной силы по отношению к оппозиции, ссылаясь на Договор о коллективной безопасности? Я считаю, что нет. Россия должна удержаться и, безусловно, удержится от того, чтобы таким образом экспериментировать с Договором и с отношениями с Белоруссией. Россия высказывает свои предостережения против того, чтобы другие страны пытались активно вмешаться в дела Беларуси. Она сама проявляет осторожность и терпимость до сих пор и других призывает к этому в надежде, что белорусы сами созреют до определённых решений.

Если это окажется невозможным, тогда вступят в силу какие-то другие рецепты, предложения, сценарии. Но на мой взгляд в эти сценарии никак не укладываются применение военной силы или вторжение: по приглашению или без приглашения действующего президента. Это возможно только в том случае, если со стороны других стран будет какая-то агрессия по отношению к Белоруссии. Здесь, естественно, мы должны будем выполнять обязательства по Договору о коллективной безопасности.

П.Лобков: Если нет агрессии, но есть непризнание выборов… Это мы видим со стороны балтийских стран и Канады. Так получилось, что президент России поздравил Лукашенко с победой и Россия, фактически, признала результаты выборов в Белоруссии и теперь не может говорить о том, что Лукашенко должен уйти, или может говорить о том, что Лукашенко должен уйти? Я, если честно, запутался.

К.Затулин: Не думаю, что Россия связана своим поздравлением настолько, что считает, что Лукашенко может править вечно, чтобы он не творил. Это вот, например, не укладывается в моём сознании. Что касается поздравления, то это дипломатический протокол. И я сейчас не буду отвечать на вопрос, не хочу просто, правильно это было или неправильно. Можно ли было от этого удержаться или нельзя? В этих вопросах, как говорят в таких случаях, президенту виднее. У него свои горизонты. Я имею ввиду президента Путина. Но для меня очевидно, что само по себе это поздравление не является одновременно индульгенцией для Лукашенко для того, чтобы он там проводил какие-то кровавые репрессии или что-то в этом роде.

У меня такое впечатление, что последние дни он удерживается от этого, по крайней мере совершенно иная риторика правоохранительных органов, прекратились массовые задержания, которые были в первые 3 дня. При этом и оппозиция сделала выводы. Она перешла к другой тактике. Это стихийная оппозиция, она сегодня действует по-разному. Мы видим, что она не только перестала забрасывать камнями полицейских, а просто проводит демонстрации или, допустим, прибегает к забастовкам. И вот здесь я не знаю, каким образом и кто собирается без всякого политического диалога пресечь эти забастовки. Никакие штрейкбрехеры, никакие военнослужащие не заменят рабочих «Минского тракторного завода» или «Минского автомобильного завода» на своих постах. Я думаю, что это президент Лукашенко должен, наконец, понять в интересах мира и в интересах политического диалога.

Может ли Россия за тем принять участие в этом политическом диалоге? Может, почему же нет. Она принимала участие в таких диалогах, когда дело касалось, например, Украины во время цветной революции в 2014 году, и так далее. Просто у нас свой опыт и, к сожалению, не самый положительный от сотрудничества с западными демократиями в этом вопросе.

Напомню о 2014 годе, когда все они подписали гарантии. На самом деле гарантии, которые сейчас, в нынешней ситуации, когда дело касается Белоруссии, были бы выходом из ситуации. Вы помните соглашение накануне переворота в Киеве? Между Януковичем и лидерами оппозиции, что он проводит выборы через год, что он новое правительство формирует и так далее, и так далее? Вот, казалось бы, если бы тогда министры иностранных дел Польши, Франции, Германии, которые поставили свои подписи потом бы выступили с протестом против переворота, то сегодня можно было бы предложить такой же вариант с Лукашенко. Но теперь он нам откажет: «Смотрите, Янукович подписал, и что с ним случилось?».

П.Лобков: Как вы думаете, можно ли говорить о том, что при обеспечении определённых гарантий безопасности, можно уговорить Лукашенко уйти: по Киевской модели, не повторяя тех ошибок?

К.Затулин: Я думаю, что вопрос вот этот – уйти, уговорить уйти, он несколько преждевременно ставится. Сегодня власть в значительной степени принадлежит Лукашенко и исполнительной власти Белоруссии. Она не может справиться с протестом в Беларуси. Это так. Но, тем не менее, функционирование государства в какой-то степени происходит. И, конечно, любой серьёзный разговор должен начинаться с диалога, в ходе которого будет решено, что можно требовать от каждой из сторон этого диалога: от Лукашенко, от оппозиции, от всех остальных. Я считаю, что необходим переходный период до новых выборов, и что этот период должен быть гарантией того, что политическая деятельность, в том числе кандидатов, не будет подвергаться репрессиям, а сами они будут выпущены из тюрьмы. Все эти фальшивые дела, в отношении Бабарико, например, ещё кого-то из кандидатов, которые были специально сконструированы для того, чтобы не допустить их участие в выборах, должны быть прекращены. Вот этот целый ряд условий, которые должны быть выполнены. Готов на это Лукашенко или нет, я не могу судить, потому что я не в диалоге с Лукашенко.

П.Лобков: Спасибо большое. Это был Первый заместитель Председателя Комитета Государственной Думы РФ по делам СНГ, евразийской интеграции и связям с соотечественниками Константин Федорович Затулин.