Россия и мир: риски и перспективы

Доклад Первого заместителя председателя Комитета Государственной Думы Федерального собрания РФ по делам СНГ, евразийской интеграции и связям с соотечественниками, депутата Госдумы I, IV, V, VII созывов, директора Института стран СНГ Константина Затулина на XIX Международных Лихачевских научных чтениях, 22–24 мая 2019 г.

Ловушка Фукидида

Тема моего выступления — место России в со­временном мире, положение нашей страны в ближай­шей перспективе и анализ возникающих рисков. Стро­ки из стихотворения русского поэта Н. А. Некрасова: «Бывали хуже времена, / Но не было подлей» довольно точно описывают современную ситуацию.

Недавно состоялось заседание Совета по внешней и оборонной политике, членами которого являются как действующие дипломаты, журналисты, политики, так и те, кто уже вышел в отставку. Я был одним из учре­дителей этой неправительственной организации, рабо­тающей с 1992 года. Министр иностранных дел России С. В. Лавров, всегда выступающий на этих ассамблеях, метко заметил, что сегодня вместо мирового устрой­ства мы сталкиваемся с мировым расстройством. При­чина этого заключается в том, что завершается период, наступивший после распада Советского Союза и про­должавшийся примерно до 2011 года, когда Соеди­ненные Штаты Америки безраздельно господствова­ли в мире, не испытывая тревоги за свое лидерство. Теперь мир оказался в положении, названном одним из исследователей ловушкой Фукидида.

В чем состоит ловушка Фукидида, если выражать­ся языком XXI века? Когда держава, которая является лидером в мире, устроенном по однополярной моде­ли, утрачивает свое влияние, а другая страна, напротив, возвышается, то первая всевозможными способами, в том числе военными, пытается предотвратить неиз­бежное. Фукидид писал о современных ему отношени­ях между Персией и Грецией. Персия, которая долгие годы была мировым гегемоном, постепенно утрачива­ла свое влияние. Но чтобы один период в эллинисти­ческом мире сменился другим, Европе пришлось пере­жить ряд Греко-персидских войн и масштабные завое­вания Александра Македонского.

Во многом превентивные меры Запада, направлен­ные против попыток России вернуть положение ми­ровой державы, которые мы предприняли с приходом к власти В. В. Путина, тоже укладываются в рамки ло­вушки Фукидида: мир становится более уязвимым из-за того, что меняется лидер. Почему сегодня Россия на­ходится под санкциями и происходят провокации (та­кие как дело Скрипалей или попытка прорыва через Керченский пролив), которые еще вчера были невоз­можны? Точнее, речь идет об освещении этих попы­ток в западных средствах массовой информации, что служит основанием для новых обвинений России. Соединенным Штатам важно, чтобы в тот момент, когда настанет час Х, Россия не вступила в союз с Китаем. В этом конфликте у нас не будет права голоса, Россия должна, как во времена Ельцина и Козырева, следовать в фарватере политики Соединенных Штатов. Поэтому курс нашего президента во внешней политике абсо­лютно не устраивает руководство США. Известие о по­беде Д. Трампа на выборах президента США в Государственной Думе было встречено аплодисментами. Некоторым депутатам казалось, что с приходом Трам­па в российско-американских отношениях наступит прогресс. Но вместо этого произошло их ухудшение, потому что отношения между государствами — это большая политика, не зависящая от личных симпатий и антипатий. Перспектива заключения союза между Китаем и Россией усиливает негатив в наших отноше­ниях с Западом. К сожалению, любые действия, кото­рые предпринимает Россия или Соединенные Штаты, ведут не к смягчению, а к нарастанию напряженности.

«Возвышение» Китая

В конце ХХ века эксперты прогнозировали, что Китай догонит Америку к середине III тысячелетия, но этот процесс происходит намного быстрее. В на­стоящее время валовой внутренний продукт Китая превосходит ВВП США. Это заставляет Соединен­ные Штаты волноваться, что проявляется в реактив­ной политике президента США Дональда Трампа, по­бедившего на выборах вопреки вашингтонскому ис­теблишменту.

До этого политическая элита США управляла ми­ром через созданные несколько десятилетий назад альянсы, такие как НАТО, или новые, образованные по инициативе Барака Обамы и Хиллари Клинтон, — Транстихоокеанское партнерство и Трансатлантиче­ское торговое и инвестиционное партнерство. Трамп планомерно отказывается от участия в этих организа­циях. С НАТО ему не позволили это сделать, но отно­шения внутри этого блока сейчас переживают кризис, потому что Соединенные Штаты больше не желают оплачивать львиную долю расходов и требуют от своих союзников увеличения военных расходов. Возможно, НАТО сменят двусторонние соглашения США с евро­пейскими странами, прежде всего с Польшей, Румыни­ей, странами Балтии, Великобританией. Им уже сегод­ня не хочется тратить свои деньги на оборону других стран.

Что касается Китая, то Трамп сразу поставил во­прос о необходимости ликвидации торгового дефици­та в отношениях между США и КНР. Годовой объем экспорта Китая в Соединенные Штаты составляет 600 млрд долларов, что примерно равно общей сумме экс­порта из Российской Федерации во все страны мира. Соединенные Штаты пытаются «остановить» Китай рядом превентивных мер, в частности Трамп резко по­высил пошлины на экспорт из Китая — это 200 млрд долларов.

Кроме экономических успехов, в настоящее время Китай все больше заявляет о себе как о мощной воен­ной державе. Он начал строить военные базы в Сома­ли, разработал и реализует программу создания авианосцев. Первым китайским авианосцем стал приобре­тенный когда-то у Украины недостроенный «Варяг», который теперь включен в китайский флот под назва­нием «Авианосец Ляонин». То есть Китай сегодня са­мим фактом своего развития бросает вызов однополяр­ному миру.

В сегодняшней ситуации Соединенные Штаты пы­таются ограничить Китай, сдерживать его активность, они заинтересованы в том, чтобы создать вокруг Ки­тая пояс конфликтующих с ним государств. США под­держивают претензии разных стран к Китаю, в частно­сти Вьетнама, воевавшего с Китаем в 1979 году, Индии, у которой с Поднебесной напряженные отношения из-за Тибета, Японии, которая так и не смогла улучшить отношения с Китаем после Второй мировой войны. По последним данным, в той войне погибло 27 млн со­ветских граждан и около 40 млн китайцев. Но за преде­лами Азии об этом никто не вспоминает. В результате российско-китайская граница остается самой спокой­ной. Мы уладили все трения, которые когда-то были между нашими странами.

Кстати, к ухудшению отношений между СССР и Китаем в свое время тоже приложили руку амери­канцы, в частности этому способствовала политика Ри­чарда Никсона, Генри Киссинджера и др. Когда Никсон стал президентом, он принял ряд мер, направленных на улучшение отношений США с Китаем, что создало новые проблемы для Советского Союза, уже вовлечен­ного в конфликт с Китаем по партийной линии. Улуч­шение отношений Китая с Соединенными Штатами усилило напряженность в этом треугольнике.

Складывается впечатление, что сегодня Россия ока­залась в роли Китая 1970-х годов. Российская Федера­ция — это не Советский Союз, претендовавший на ми­ровое лидерство, но мы хотим быть суверенной стра­ной — политическим субъектом, а не объектом. По­этому сегодня Россия, выдавливаемая из Европы под любым предлогом, в том числе из-за украинского кри­зиса, все чаще обращает внимание на Восток.

В 2018 году товарооборот между Россией и Кита­ем преодолел рубеж в 100 млрд долларов, достигнув 108,3 млрд. Экспорт из России в Китай составил около 43 млрд долларов, это двенадцатая часть всего нашего экспорта. К 2020 году планируется довести российско-китайский товарооборот до 200 млрд долларов. Евро­союз уступил Китаю первенство в качестве внешнетор­гового партнера России. Более того, на восточном на­правлении Россия развивает отношения не только с Ки­таем: быстрыми темпами растут показатели внешней торговли почти со всеми странами Азиатско-Тихооке­анского региона.

Россия не зависит от Китая в такой степени, что­бы можно было говорить об угрозе нашим националь­ным интересам, во всяком случае в настоящее время. Правда, периодически возникают споры из-за того, что китайцы вырубают наши леса и посягают на байкаль­скую воду. Американские политики и журналисты ча­сто рассказывают о коварных замыслах Китая в отно­шении нашей Сибири и Дальнего Востока, но эти слу­хи не находят подтверждения (в частности, безосно­вательный страх, что китайцы, расселяясь в Сибири и на Дальнем Востоке России, вытеснят местное на­селение).

Поворот в сторону Азии — важный фактор россий­ской внешней политики, влияющий на многие стороны жизни нашей страны.

Евразийский союз

Довольно часто говорят о том, что Россия — ев­разийская страна. В 1993 году президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, выступая в Московском госуниверситете, впервые предложил идею создания Евразий­ского союза. В 1994 году, когда я был депутатом Государственной Думы первого созыва, мы по его пригла­шению собрались в Алматы (тогда столице Казахстана) обсудить контуры этого союза. Вообще термин «евра­зийство» принадлежит русским белоэмигрантам, кото­рые вкладывали в него глубокий исторический и фило­софский смысл. «Евразийство» Назарбаева носило чи­сто географический характер: Казахстан и Россия рас­положены на двух континентах. Правда, европейская часть России достаточно велика, в то время как евро­пейская территория Казахстана — совсем небольшая часть. Однако некоторые политологи и философы, на­пример А. Дугин, доводят идею евразийства до абсур­да: они готовы заставить нас переодеться в китайские халаты и отрастить бороды, чтобы подчеркнуть, что нам с Европой не по пути, воспевают паладинов вроде барона Унгерна, которые в годы Гражданской войны считали себя принадлежащими к желтой расе, и т. д. Но на самом деле мы в основном европейцы, которые передвигались с запада на восток и достигли Тихого океана. Американцы — такие же европейцы, только они продвигались в обратном направлении, с востока на запад, и дошли до Калифорнии.

Сегодня для Евразийского экономического союза настали сложные времена. После того как Россия ока­залась врагом просвещенного Запада, наши союзни­ки в ЕАЭС (Беларусь, Казахстан и др.) всеми силами пытаются продемонстрировать, что они — не Россия. О других странах я не говорю, потому что их мнение ничего не значит, но они тоже не хотели бы попасть под раздачу. Отсюда — все сложности во взаимоотноше­ниях с А. Г. Лукашенко. Он понимает, что как союзник России Западу он не нужен. Западу нужна Беларусь, как и другие соседствующие с Россией территории, но только после того, как там произойдет переворот. Если мы дадим ему состояться, как это было на Укра­ине, там выберут другого лидера вместо Лукашенко. С одной стороны, президент Лукашенко это понимает, с другой — пытается шантажировать Россию и балан­сировать в экономических отношениях. То же самое происходит и в Казахстане.

Приведу пример: два года назад в Нидерландах по судебному иску бизнесмена против Казахстана было принято решение, в результате которого США заблокировали несколько десятков миллиардов дол­ларов — две трети капитала инвестиционного казах­ского фонда «Самрук-Қазына». Формально — по ре­шению нидерландского суда. Н. Назарбаев встретил­ся в США с Трампом, и после встречи арест со счетов был снят. Но через 2-3 месяца вдруг появилось соглашение о транзите американских военных грузов через порты Казахстана на Каспии, хотя до этого все государ­ства Прикаспия договорились о том, что третьих стран в этом регионе не будет. То есть казахстанцы откро­венно нарушили договоренность и с нами, и с другими государствами, позволив американцам транзитировать нелегальные грузы в Афганистан. Американцы сде­лали это под фальшивым предлогом снабжения своей группировки в Афганистане, так как, во-первых, Трамп хочет вывести войска из Афганистана, во-вторых, они снабжают Афганистан через Пакистан. Все это вызва­ло кризис в отношениях между Россией и Казахстаном. Мы не афишируем эту сложную проблему, но она су­ществует и переговоры ведутся.

Что означает для России Казахстан? Наши стра­ны состоят в общих объединениях. Именно Казахстан инициировал идею евразийской интеграции. Но все остальное в Казахстане делается таким образом, что­бы, сохраняя отношения с Россией, исключить риск утраты независимости и ни в коем случае не дать по­вода для того, чтобы часть Казахстана, где проживает русское население (то есть восточные и северные тер­ритории, которые есть не что иное, как Южный Урал и Западная Сибирь), тем или иным образом нашла себя в Российской Федерации.

Это подозрение всегда подспудно присутству­ет у казахстанских политиков, поэтому, развивая до­брые отношения с Россией, Казахстан как независи­мое государство в течение всей своей недолгой исто­рии выстраивает определенные барьеры. Российские бизнесмены никогда не были допущены к природным богатствам Казахстана, притом что страна активно привлекала западные, прежде всего американские, инвестиции, но сдерживала российские. Н. Назарба­ев всегда старался поддерживать баланс: с Россией развивалось политическое сотрудничество, но эконо­мика была гарантией того, что Казахстан не вернет­ся в состав России — ни как ее часть, ни в качестве придатка.

Такая политика приносит свои плоды. Казахстан не подвергается санкциям, новое поколение казах­станских политиков критично относится к возможно­му сближению с Россией и, напротив, всячески под­черкивает свой национальный суверенитет. В связи с этим верховной властью Казахстана принят ряд со­ответствующих решений, одно из них — о переводе алфавита казахского языка с кириллицы на латини­цу. Они имеют право на такие меры, но это симптом увеличения дистанции между Россией и Казахстаном. Для Российской Федерации все это становится про­блемой: общая протяженность российско-казахстан­ской границы составляет 5 тыс. километров, поэтому отношения с Казахстаном для нас очень важны с точки зрения стабильности и перспективы. Вообще отноше­ния со странами ближнего зарубежья значимы для нас именно потому, что их могут использовать против Рос­сии, как это происходит в Грузии и на Украине, а те­перь и в Молдове.

Смена политической элиты в Казахстане может вы­звать серьезные проблемы: выросло поколение казах­станских политиков, которые не знают цены своей не зависимости, склонны обольщаться на свой счет и счи­тают, что в Сети можно свободно обсуждать, как они выгонят всех русских из Казахстана. Пока Назарбаев был президентом, у него хватало сил и ума держать ситуацию под контролем, даже при его курсе на стро­ительство национального Казахстана. Хватит ли на это сил у тех, кто ему наследует, сказать сложно.

Когда Россия конфликтовала с Западом по поводу событий на постсоветском пространстве, ни Беларусь, ни Казахстан нас не поддержали. Эти страны не при­знают независимость Абхазии и Южной Осетии, при­соединения Крыма к России, уходят от этих вопросов, чтобы продемонстрировать, что они самостоятельные, не такие, как Россия. Все это мешает достижению ин­теграционных договоренностей.

Россия не стремится к поглощению Беларуси и Ка­захстана. Фобией прибалтийских политиков является представление о том, что Россия намеревается вернуть себе Эстонию и Латвию. Но поскольку Россия еще никогда не существовала в таких границах, как сей­час, для нас важно — будут границы с постсоветски­ми странами связывать нас или разъединять, наладят­ся между нами дружественные отношения или вокруг будут находиться источники постоянной угрозы, под­питываемые извне, чтобы удерживать нас «в рамках».

Россия и Европейский союз

Сегодня Россия, будучи европейской страной, сто­ит перед перспективой «выдавливания» из Европы. Во-первых, Европейский союз вовлечен в санкционную кампанию против России. Во-вторых, страны Ев­ропы позволили себя уговорить в тот момент, когда Соединенные Штаты захотели переложить на них от­ветственность за происходящее на постсоветском про­странстве. Этот проект назывался Восточным партнер­ством. В конце 1990-х — начале 2000-х годов Соеди­ненные Штаты передоверили Еврокомиссии (тогда ее возглавлял Жозе Мануэл Баррозу) продвижение НАТО на восток, поскольку столкнулись с неприятием тако­го расширения. И Европейский союз взял на себя эту функцию, но не преуспел в ее выполнении. В ходе так называемой Революции достоинства на Украине, а по сути государственного переворота, была опубликова­на расшифровка телефонных переговоров помощника Госсекретаря США Виктории Нуланд, где она, в част­ности, усомнилась в дееспособности европейских по­литиков. Поэтому американцы решили снова взять инициативу в свои руки и теперь пытаются «навести порядок», в частности в Европе усилилась антироссийская риторика. В такой ситуации Россия контактирует индивидуально с каждой европейской страной, чтобы хотя бы немного «раскачать» их антироссийское един­ство. Пока эта работа не приносит результатов. Евро­пейский союз в своей внешней политике продолжает двигаться в фарватере Соединенных Штатов, и укра­инский кризис — тому пример.

Украинский кризис

Что такое украинский кризис, в чем его суть и зна­чение для России с точки зрения геополитики? В фев­рале 2010 года президентом Украины был избран В. Янукович, и у многих в России сложилось впечат­ление, что период охлаждения отношений между на­шими странами завершен. «Оранжевый» президент В. Ющенко тогда набрал всего 5 % голосов в первом туре и бесславно канул в Лету, а во втором туре Януко­вич одержал победу над Ю. Тимошенко. Тогда я гово­рил о том, что если Российская Федерация сможет най­ти общий язык с Украиной, то останется европейской страной. Россия — европейская страна и без Украи­ны. Но если Украина будет дальше дрейфовать на За­пад, а не останется буферным для нас государством, то мы будем вынуждены устремить свои взгляды в сто­рону Востока — Азии и Китая. На этом и строят свои геополитические расчеты антирусские силы Запада — не дать нам восстановить свои позиции на Украине и в Беларуси и завязать тесные отношения со странами СНГ, рассчитывая на то, что Россия будет вынуждена идти на восток, где рано или поздно ее интересы стол­кнутся с интересами Китая. Тогда Запад, как всегда, станет «третьим радующимся». Что из этого прогно­за оправдалось? Как известно, Россия не нашла обще­го языка с Украиной, где произошел государственный переворот, в котором Запад принял активное участие, и обратила свое внимание на восток.

В битве за сохранение отношений с Европой кон­фликт на Украине имеет ключевое значение. Париж­ской хартией, подписанной почти 30 лет назад, России была отведена роль страны, в основном подчиняющей­ся Западу. После распада Советского Союза руководи­тели нашей страны согласились на это, но все измени­лось после того, как в 2007 году В. В. Путин выступил на Мюнхенской конференции по безопасности. Мы прилагаем большие усилия, чтобы доказать свое право принимать решения.

В 2014 году мы оказались перед выбором: реаги­ровать или нет на дерзкий вызов, который был брошен России переворотом на Украине. Начиная с работы в Государственной Думе первого созыва, я постоянно напоминал о проблеме Крыма и Севастополя. Однако в 1990-е годы, когда мы пытались обратить внимание руководства страны на эти проблемы, от нас отмах­нулись, упрекнув нас в том, что мы хотим расстроить братские российско-украинские отношения.

Как бы то ни было, в 1990-х годах ни в какие планы не был включен вопрос о возвращении Крыма России. Мы предприняли попытку убедить украинские власти в том, что Украина для того, чтобы удержать разнород­ные части в своем составе, должна пойти по тому же пути, что и Россия, став федерацией. В Государствен­ной Думе шли дебаты о том, надо ли подписывать дого­вор о дружбе и сотрудничестве с Украиной. Правитель­ство считало, что это необходимо, а Комитет по делам СНГ и связям с соотечественниками, который я воз­главлял, призывал, прежде чем подписывать договор, в котором будут признаны границы между странами (то есть нахождение Крыма и Севастополя в составе Украины), сформулировать некоторые условия.

Почему Крым и Севастополь вообще оказались украинскими территориями? Потому что Советский Союз на момент своего распада был скроен именно та­ким образом. В 1991 году Россия согласилась со всеми границами, и договор, который мы собирались подпи­сать с Украиной, должен был это подтвердить. Но мы считали, что для этого Украина должна заключить с Крымом федеративный договор, чтобы разграничить зоны полномочий и ответственности, как в федератив­ных государствах. Россия — федеративное государ­ство. Существуют сферы исключительных полномо­чий центральных органов власти и сферы полномочий местной власти — республик, краев, областей, а также сферы совместных полномочий. Аналогичным образом мы предлагали узаконить отношения между Украиной и Крымом в ее составе.

Это было необходимо, потому что крымчане не скрывали своего желания вернуться в Россию. В январе 1991 года, когда СССР доживал последние месяцы, в Крыму был проведен первый референдум, на который был вынесен вопрос: «Вы за воссоздание Крымской Автономной Советской Социалистической Республики как субъекта Союза ССР и участника Со­юзного договора?» Крым, имевший тогда статус об­ласти в составе Украинской ССР, выступил за прида­ние полуострову республиканского статуса и прямое включение в будущий обновленный СССР по новому союзному договору, который тогда пытался предло­жить Горбачев. То есть крымчане выступили за выход из состава Украины. В итоге Украина дала им возмож­ность называться Республикой Крым, но проигнори­ровала желание быть самостоятельными участниками общего объединения.

После этого началась первая «русская весна», ко­торая была задушена в 1995 году, когда президентом Крыма стал всенародно избранный (больше подобных выборов не проводилось) Ю. А. Мешков. Он возглав­лял Крым всего год, потом власти Украины отправи­ли его в отставку, а Россия не откликнулась на призыв Крыма о помощи.

Таким образом, проблема Крыма в российско-укра­инских отношениях всегда была миной замедленного действия. С начала 1990-х годов и вплоть до 2014 года власти России старались не осложнять отноше­ния между двумя государствами, а жители Крыма — 2 млн человек — оставались в роли заложников. Когда в 2014 году стало ясно, что Украина разрывает отноше­ния с Россией, в действие были приведены механизмы, позволившие вернуть Крым в состав Российской Феде­рации. Затем последовали события в Донбассе.

В результате этих событий Россия была объявле­на исчадием зла, потому что она «захватила» чужую территорию и поддерживает сепаратистов в соседней стране. Что касается «чужой территории» — Крыма, то Комитет Государственной Думы по делам СНГ, ев­разийской интеграции и связям с соотечественника­ми обнародовал соответствующее заявление «Правда истории: о 65-летии кражи Крыма у России и 5-летии его возвращения».

На самом деле мы не забирали чужой территории. Крым в 1954 году незаконно был передан Украинской ССР в рамках Советского Союза по решению Прези­диума ЦК КПСС, точнее, по решению Н. С. Хруще­ва. 26 апреля исполнилось 65 лет со дня принятия это­го позорного решения. Не мы аннексировали Крым — у нас его украли. Поэтому заявления о том, что мы за­брали у Украины что-то украинское, несправедливы.

Сегодня европейские, американские и украинские политики, которые говорят, что Россия должна отка­заться от поддержки Донбасса, но при этом не упо­минают о Крыме, в принципе пытаются найти ком­промисс в отношениях с нашей страной. Люди, ут­верждающие, что Россия обязана не только отказаться от поддержки своих соотечественников в ДНР и ЛНР, но и вернуть Украине «аннексированный» Крым, за­водят наши отношения в тупик. Потому что Крым мы не вернем никогда — это наша территория, и истори­ческая правда на нашей стороне. Этот вопрос мог бы быть решен иначе, если бы наши соседи в свое время не пошли по одиозному пути создания Украины для украинцев. Любая другая точка зрения рассматрива­ется как угроза для Украины, а федеративное государ­ственное устройство считается преступлением. Обо­стрив проблемы в отношениях между Россией и Укра­иной, заинтересованные круги на Западе (а Украина и Россия невольно им в этом помогли) тем самым соз­дали серьезную угрозу для дальнейшего геополити­ческого сотрудничества между Россией и Европей­ским союзом. А выигрывают от этого США, потому что Россия, так же как и Европейский союз, — для них конкурент, если не политический, то экономиче­ский. В Европе это понимают, но реализовать идею смягчения напряженности в отношениях с Россией не могут, потому что несамостоятельны в политиче­ском отношении.

Ядерная угроза

Время работает на то, чтобы однополярность мира сменилась многополярностью. Вопрос заключается в том, насколько многополярность уязвима для деста­билизации. Ведь сегодня в США, стремящихся сохра­нить свое лидерство, в политику пришло поколение, которое не знает, что такое война и военное пораже­ние (так называемый вьетнамский синдром). Это по­коление считает, что в ядерной войне можно победить. Оно утешает себя, например, тем, что можно изобрести миниатюрные ядерные заряды, которые не дадут раз­разиться глобальной ядерной войне, но позволят до­биться превосходства в локальных конфликтах. Имен­но на это — на миниатюризацию ядерных зарядов на подводных лодках или урановую начинку танковых и артиллерийских снарядов — направлена военно-тех­ническая мысль.

Об опасности такого подхода говорят не только российские, но и американские эксперты, которые еще помнят времена, когда стороны выступали за разору­жение. Ричард Берт, возглавлявший американскую де­легацию на переговорах о заключении Договора о со­кращении и ограничении стратегических наступатель­ных вооружений (СНВ 1), обеспокоен тем, что в США к власти пришли люди, не понимающие, что ядерной войны быть не должно. Они допускают вероятность ее проведения и даже победы США в этой войне, потому что Америка создала непреодолимый ракетно-ядерный щит и т. д. Но это иллюзия. Ни у России, ни у Соеди­ненных Штатов нет средств противоракетной обороны, которые предотвратили бы ядерную катастрофу. В пре­дыдущий раз такого рода фантазии одолевали амери­канцев в период президентства Р. Рейгана (в поздние времена существования Советского Союза), когда он выдвинул Стратегическую оборонную инициативу, так называемую программу звездных войн (основной ее целью было создание космического щита, который по­зволит Америке стать неуязвимой). В настоящее время эксперты понимают, что создать щит от ядерного удара невозможно.

Сегодня возникла угроза, обусловленная выходом США из договоров об ограничении систем противора­кетной обороны, ракет средней и меньшей дальности и связанная с попытками США на ближних подступах к России оснастить Польшу, Румынию и другие стра­ны ракетами, которые могут быстро достичь террито­рии нашей страны. Проблема заключается в том, что размещение ракетного потенциала вблизи наших гра­ниц не способствует преодолению существующего па­ритета и ядерного потенциала, но сокращает время для принятия решения. Подлетное время до нашей терри­тории составляет всего 5-7 минут, если ракеты будут размещены там, где планируется. Это означает, что ре­шение об ответном ударе будет принимать уже не че­ловек, а компьютер. Мы становимся заложниками ма­шин, то есть человек исключается из процесса приня­тия решения о выживании человечества. Это принцип «мертвой руки», гарантирующий нанесение ответного ядерного удара по противнику в случае недееспособ­ности руководства страны, что представляет опасность не только для нас, но и для всех остальных.

Поэтому Россия заинтересована в соблюдении до­говоренностей и ведении переговоров по разоружению и сдерживанию гонки вооружений. Но мы не видим взаимного стремления со стороны США. В октябре 2018 года Россия официально обратилась к Соединен­ным Штатам Америки с просьбой подписать деклара­цию: две ведущие ядерные державы, РФ и США, долж­ны были подтвердить, что в ядерной войне победите­лей не будет и сама ядерная война невозможна в прин­ципе. Американцы отказались это сделать.

Россия и НАТО

15 апреля 2019 года представители Министерства иностранных дел РФ сообщили о прекращении контак­тов между Российской Федерацией и НАТО. Это еще один шаг, свидетельствующий об отсутствии диалога. В свое время Россия в контактах с НАТО зашла слиш­ком далеко. В 1995 году Запад продвигал идею расши­рения НАТО на восток. Чтобы мы не возражали против этого, была придумана программа военного сотрудни­чества с НАТО «Партнерство во имя мира». В то время в Государственной Думе по моей инициативе мы про­вели парламентские слушания, посвященные вопросу, нужно ли России участвовать в этой программе. Вывод был однозначный: эта программа — троянский конь, запущенный на постсоветское пространство, и если мы ее подпишем, то тем самым дадим сигнал соседям — независимым государствам СНГ — подписать дого­вор с НАТО о партнерстве во имя мира. И дальше уже от НАТО будет зависеть глубина его взаимоотношений с этими странами. Тогда руководство страны не обра­тило внимания на наши выводы, и Россия подписала программу сотрудничества. В эту программу были во­влечены Грузия, Армения и другие страны, которые на­чали всерьез развивать отношения с НАТО. Если от­ношения между РФ и НАТО оставались на уровне вза­имной вежливости, визитов дружбы, то у них началась отработка механизмов, подготовка кадров и т. д. Се­годня маятник качнулся больше, чем требуется, то есть Россия с НАТО уже настолько разошлись во мнениях и не поддерживают отношений, что официально при­знали это. Сейчас какие-либо связи полностью пре­кращены — два корабля идут в разных направлениях, не обращая внимания друг на друга. Но это не очень хорошо, ведь даже во времена советско-американской конфронтации существовали механизмы для обмена мнениями и консультаций, действовал Варшавский договор. Сейчас ничего нет, это создает риски для Рос­сии. Развивая риторику и борясь за свои интересы, мы не должны забывать о том, что надо находить точки со­прикосновения.

Роль современных международных институтов

Созданные в том числе по инициативе Запада меж­дународные организации, такие как ВТО и многие другие, сегодня подвергаются уничтожающей крити­ке лидером Запада — Соединенными Штатами Аме­рики. В этом заключается политика администрации Трампа. Оппозиционеры, в основном демократы, хо­тели бы вернуться к прежней системе доминирования США, которые в роли доброго гегемона придержива­ются правил игры и манипулируют всеми с помощью международных институтов. Трамп, ставший лидером протестующей белой Америки против истеблишмента в Вашингтоне, Нью-Йорке и других городах, разруша­ет этот подход, что доводит конфликты в американской политической системе до крайней степени.

Недавно на русском языке вышла книга известно­го американского журналиста Боба Вудворда «Страх: Трамп в белом доме». Боб Вудворд и Карл Бернстайн были авторами острых разоблачений во время Уотер­гейтского скандала, закончившегося отставкой прези­дента Никсона. Из 18 книг, написанных Вудвордом, стали национальными бестселлерами. Он не сто­ронник Трампа, но написал книгу о пребывании Трам­па во власти. В ней приводится много конкретной ин­формации и понимания того, как реально функциони­рует эта администрация, создается образ Трампа, ко­торый является разрушителем любого порядка в силу опыта бизнесмена: он, прежде чем подружиться, дол­жен обязательно на кого-нибудь обрушиться. Трамп гордится своими отношениями с Си Цзиньпином, но при этом устраивает постоянные встряски амери­кано-китайским отношениям. Сейчас в китайском ру­ководстве ведется неафишируемая борьба между теми, кто считает, что с Америкой можно договориться (бли­жайшие советники Си Цзиньпиня), и теми, кто счита­ет, что с США договориться нельзя, потому что разви­тие Китая является приговором для китайско-амери­канских отношений.