Шестнадцать часов в поисках возможного

Политик Константин Затулин — о том, почему время, проведенное за столом переговоров в Минске, нельзя считать потраченным впустую

Политика — искусство возможного. 16 часов переговоров в Минске, вполне вероятно, войдут и утвердятся в хрестоматиях так же, как гонки «24 часа Ле-Мана», — в роли культового испытания на прочность моторов и людей.

Не все выдержали марафон. Среди сошедших с дистанции в затянувшихся поисках возможного — белорусский корреспондент агентства «Интерфакс», госпитализированный с сердечным приступом, и конгрессмены США, ясно обозначившие свои приоритеты законопроектом о поставке летальных американских спичек своим малым деткам на Украине.

Президент Петр Порошенко, хотя и присоединился к совместной декларации, но за полчаса-час до этого наябедничал СМИ об отсутствии «хороших новостей» из-за «неприемлемых условий» России.

Трудно предположить, что из «неприемлемых» в 10 часов 22 минуты по белорусскому (московскому) времени одни и те же условия чудесным образом могут преобразиться для руководителя Украины в приемлемые, а новости — в хорошие к 12 часам 24 минутам, когда Порошенко вслед за Путиным и Олландом заявил о достижении договоренностей.

Вероятно, что-то за это время и можно изменить, решить по-другому. Но явно не всё, о чем к этому моменту договаривались уже половину суток. Значит, в финальных документах — таких, какие они есть, — многое изначально сильно не устраивает президента Украины.

Что именно?

Это важно понять, хотя бы для того, чтобы предупредить угрозу срыва с украинской стороны новых Минских соглашений — по образцу прошлогодних. Вряд ли, как ни обидно беглым активистам меджлиса, изъян договоренностей — в отсутствии упоминания о Крыме: разговор на эту тему российская делегация просто не стала бы вести.

На основе предыдущих заявлений нетрудно вычислить, что Порошенко и Ко последовательно невыгодно:

— отвод тяжелых вооружений от фактической, а не мифической линии фронта, что в случае соблюдения этого условия не позволит накрывать своими залпами город Донецк с его миллионным населением;

— необходимость проведения конституционной реформы на Украине и предоставления особенных прав контролируемым ДНР и ЛНР «отдельным районам Донецкой и Луганской областей», включая право на языковое самоопределение, сотрудничество с регионами России, создание отрядов народной милиции;

— увязка «восстановления полного контроля над государственной границей со стороны правительства Украины» с завершением конституционной реформы и согласием представителей Новороссии.

Уверен, что человеколюбивые власти Украины не в восторге — хотя, конечно, в этом не признаются — от идеи «восстановления социально-экономических связей», выплаты пенсий и тому подобных расходов, которые правительство Яценюка, добившееся кредита МВФ, уже записало в «экономию бюджета».

С другой стороны, ДНР и ЛНР продолжают именоваться «отдельными районами Луганской и Донецкой областей», чья принадлежность Украине не подвергается сомнению. Представители Донбасса не стали полноценной стороной в переговорах, а сама «антитеррористическая операция» не отменена.

Подтверждена юрисдикция прежде принятого закона Украины «О временном порядке местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей» и, самое главное, учтена украинская претензия о проведении новых местных выборов на неконтролируемой территории. Судьба почти половины участников карательной экспедиции на востоке Украины, запертых в Дебальцевском котле, теперь не выглядит столь предрешенной.

Казалось бы, чем не компромисс для Петра Порошенко, «президента мира, а не войны», как он сам себя называет?

В том-то и дело, что двуличная и компрадорская украинская «старшина» так же мало заинтересован в честной конституционной реформе, децентрализации и возвращении Донбасса на этих условиях, как политики Латвии и Эстонии — в ликвидации позорного для ЕС статуса «неграждан» для своего русскоязычного населения. Если завтра «неграждане» станут гражданами, кое-кому из ныне действующих министров и депутатов в прибалтийских странах придется после выборов сменить профессию.

Донецк и Луганск в составе Украины на основе победы, а не поражения и карательной зачистки — это смычка Донбасса с Харьковом, Днепропетровском, Одессой и Николаевым, которую организаторы прошлогоднего переворота в Киеве рассматривают как будущий приговор.

Разве получит свои проценты на выборах в такой Украине какой-нибудь клоун-садист Ляшко?

За скобками договоренностей — в силу самого формата «нормандской четверки» — остались англосаксы и их бывшая колония — Соединенные Штаты Америки. Я бы посоветовал всем участникам переговоров в Минске, за исключением, пожалуй, Порошенко, гулять подальше от этих торфяных болот. Или, по крайней мере, делать во всех своих планах, включая надежды на прекращение конфликта на Украине, серьезные скидки и упреждения на климактерическое поведение мирового гегемона.
«Откуда исходит угроза миру?» — спрашивали в былой советской пропагандистской брошюре. И были совершенно правы в ответе.

Два дня и одна ночь, проведенные мной в разных телеаудиториях по случаю минских переговоров, выработали стойкое отвращение к чрезмерным восторгам и шапкозакидательству.

Праздновать также пока нечего, как и посыпать голову пеплом. В Минске была трудная работа, в результате которой Россия, как и другие участники, не добилась всего, чего хотела или могла хотеть. Но то, чего она добилась, — вполне достаточно, чтобы не считать 16 часов, проведенных в поисках возможного в Минске, пустой тратой времени.

Всё по-прежнему впереди.

Автор — директор Института стран СНГ