СНГ сегодня и завтра: Пространство и люди

Выступление члена Научного совета при Совете Безопасности России, первого зампредседателя Комитета Госдумы РФ по делам СНГ, евразийской интеграции и связям с соотечественниками Константина Затулина на заседании 6 марта 2018 г.

«Распад СССР – величайшая геополитическая катастрофа XX века». Владимира Владимировича Путина часто критикуют за эту фразу, особенно за рубежом. Справедливости ради: и итоги кровавой Первой мировой, и еще более ужасные итоги Второй мировой войны не лишали мир многополюсности. Это произошло именно в связи с развалом Советского Союза. И только теперь, почти через тридцать лет, в международные отношения возвращается некое подобие утраченного в 1990-е годы баланса.

Изменилась валентность восточно-европейского и советского пространства. Страны бывшего Варшавского договора и бывшие прибалтийские республики СССР задают тон в нападках на Россию. После объединения Германии НАТО продвинулось на 1300 километров на Восток, а метастазы проникли еще дальше – на Украину, в Молдову и Грузию. Вместе с тем усиливается присутствие Китая, Турции и других соседних стран в бывшей советской Средней Азии и на Кавказе.

Российская Федерация, обладающая огромной территорией, где проживает почти половина всего населения бывшего СССР, и значительным производственным и еще бóльшим ресурсным потенциалом, кажется самодостаточной для реализации своих национальных интересов. Это соображение, однако, элиминируется (ограничивается) недостаточной емкостью внутреннего рынка потребления. Согласно экспертным оценкам, целый ряд отраслей нашей экономики могут стать конкурентными и рентабельными, в случае если выпуск их продукции будет основываться на 250–300-миллионном потенциале потребительского спроса.

Россия, как и все претенденты на региональное или мировое лидерство, по определению не может абстрагироваться от внешних вызовов и угроз. И наша история имеет тому яркие и куда более болезненные, чем иные многие, доказательства. На современном этапе дополнительным фактором, мешающим России сосредоточиться исключительно на задачах внутреннего развития, является состояние того бывшего советского пространства, особенно в европейской его части, которое до 1991 года было для нас «своим».

Анализируя политику новых независимых государств и наши с ними отношения, мы, безусловно, должны понимать вес и значение человеческого фактора. «Счастье – это когда тебя понимают». Враждебны или близки нам люди, живущие по другую сторону нашей государственной границы? Можем ли мы рассчитывать на их сочувствие и даже поддержку или наоборот?

Все эти проблемы в совокупности диктуют необходимость активной интеграционной политики на пространстве СНГ, которое не ограничивается для меня формально территорией входящих в Содружество стран, а по сути является общим постсоветским или, как модно теперь говорить, евразийским пространством.

Что же из себя представляет пространство, которое мы привыкли считать своим, исходя из политической и экономической ориентации образующих его стран?

Это раздробленное пространство. Первым актом его дробления, еще на этапе распада СССР, стало обособление от общей судьбы Литвы, Латвии и Эстонии. Тогдашнее руководство России не смогло или не захотело препятствовать этому процессу. Более того, столкнувшись с вызывающим отношением – по существу апартеидом – к русскому населению, оказавшемуся «негражданами» в Латвии и Эстонии, либеральные правители России в 1990-е годы публично выражали заинтересованность в скорейшем вхождении этих государств в Европейский союз в надежде на то, что европейский «суд присяжных» принудит Латвию и Эстонию соблюдать права человека. Вместо этого после вступления прибалтийских республик в Европейский союз и, особенно в НАТО, произошло, по сути, вторичное политическое закабаление русского населения: «европейские присяжные» закрывают на это глаза в благодарность за прифронтовой настрой новых государств-членов.

Несмотря на эйфорию суверенитетов, внутренние экономические потребности большинства остальных союзных республик, наряду с межэтническими конфликтами и внешними угрозами, особенно актуальными для Кавказа и Средней Азии, заставили сохранить возникшее в 1991 году Содружество Независимых Государств как организацию.

Сохранение СНГ было и остается до сих пор свидетельством зависимости новых государств от России – зависимости, которая, конечно, имеет разную глубину и причины. В 1997 году накануне очередного саммита СНГ вместе с профессором А.М. Миграняном мы опубликовали аналитический доклад «СНГ: начало или конец истории. К смене вех», в котором, исследовав природу этого феномена, пришли к выводу, что Россия просто обязана бороться за свое влияние в СНГ, не останавливаясь в случае необходимости перед дестабилизацией враждебных режимов. Это тогда вызвало настоящий «девичий переполох». Но к середине 1990-х годов к СНГ присоединилась Грузия, дисциплинировали свое поведение Украина, Молдова и другие страны. Новое руководство Беларуси (А.Г. Лукашенко) инициировало образование российско-белорусского союза. Целый ряд стран проявили заинтересованность в создании Евразийского экономического сообщества и подписании Договора о коллективной безопасности.

Однако неудачная война в Чечне серьезно умалила интеграционную привлекательность России. Примерно в это же время, в 1999 и 2000 годах, на саммитах в Вашингтоне и Нью-Йорке была предпринята попытка формирования межгосударственного объединения ГУУАМ, в котором первоначально, как известно, согласились участвовать Грузия, Узбекистан, Украина, Азербайджан и Молдова.

Таким образом, к концу 1990-х годов стало очевидно, что наступил следующий этап дробления и размежевания постсоветского пространства. Одна группа государств сочла необходимым вступить в более тесные отношения с Россией как для того, чтобы опереться на ее экономические и военные возможности (Беларусь, Армения), так и для того, чтобы наряду с этим застраховать себя от вмешательства России в свои внутренние дела (Казахстан). Другая группа государств, не вполне самодостаточных, состоятельных и даже территориально целостных (Украина, Грузия, Молдова. Азербайджан и др.), уловила запрос Запада на формирование необходимого ему двоецентрия на постсоветском пространстве и предложила свои «услуги». Границы между двумя лагерями в СНГ при этом оставались подвижными, и метания от одного лагеря к другому, что, например, временами демонстрировали Узбекистан и даже Украина, оказались вполне возможными.

С таким багажом мы вошли в новый век и в новую российскую политическую реальность, связанную с президентством В.В. Путина. За неимением достаточного времени, чтобы подробно остановиться на этом 17-летнем периоде, который, я надеюсь, продолжится после 18 марта этого года, хочу отметить, что в отличие от предыдущего периода он был отмечен последовательной осмысленной борьбой за сохранение пространства СНГ и даже за расширение этого пространства, к чему я отношу создание Шанхайской организации сотрудничества и высказанную В.В. Путиным в июле 2016 года в Санкт-Петербурге идею построения Большой Евразии.

Главная история данного периода – это, конечно, борьба за Украину. Ее значение на нашем пространстве выражено в классической формуле З. Бжезинского: «Без Украины Россия не империя». К концу 1990-х годов стал окончательно ясен провал прежней политики умиротворения Украины, связанный с именами Б.Н. Ельцина и В.С. Черномырдина с российской стороны и Л.Д. Кучмы – с украинской. Очевидно, правы были те, кто выступал против подписания и ратификации в 1997–1999 годах бессодержательного Договора о дружбе, сотрудничестве и партнерстве между Российской Федераций и Украиной, снявшего, как оказалось, преждевременно, у украинских националистов беспокойство за украинскую границу на Востоке, Крым и Севастополь. При В.В. Путине в условиях кризиса власти на Украине Россия предложила уходящему президенту Л.Д. Кучме идею «единого экономического пространства». Но вместо этого произошла «оранжевая революция».

В чем был изъян нашей российской политики на Украине? Прежде всего, как и в целом ряде других случаев, наша политика оказалась жертвой примитивно понятого экономического детерминизма (между прочим, в этом же – одна из главных причин провала президентства В.Ф. Януковича). Считалось, что взаимосвязи наших экономик, монопольные возможности Газпрома и других структур являются решающим аргументом в пользу российско-украинской интеграции. Интересы борьбы за умы, за язык, за мировоззрение и, наконец, за внутреннее устройство, федерализацию Украины оказались на периферии. Наша элита предпочитала общение с представителями «верхов» Украины, думая, что эти договоренности и есть ключ к успеху нашей политики.

Хочу напомнить, в Бостоне в 1950-е годы была поговорка: «Кэботы говорят только с Лоджами, а Лоджи – только с богом». В результате победил Джон Кеннеди. А на Украине – Майдан и переворот.

Опыт работы на Украине позволяет сформулировать универсальный для нашей политики в СНГ вывод: естественным союзником России в борьбе за сохранение своего влияния на всем пространстве является русское и русскоязычное население этих стран, а вовсе не действующая экономическая и политическая элита. Последняя имеет свои собственные эгоистические интересы и испытывает, – как правило, за редким исключением, – серьезное недоверие к России и, особенно, к ее экономической мощи, предпринимателям и олигархам. Это конкуренты. Несмотря на то что большинство олигархов Украины, например представители русских и русскоязычных восточных регионов, сколотили капиталы благодаря низкой цене на российский газ, это обстоятельство ни в коей мере не сделало их лояльными к российской политике. Причина проста: свои экономические империи они создавали в условиях Украины и рассматривают сохранение этих условий в качестве главной гарантии.

Были ли у нас примеры другого, не сугубо экономического, подхода к украинским делам? Безусловно. Иначе возвращение Крыма и Севастополя не произошло бы так бескровно. Здесь я хочу отдать должное правительству Москвы во времена Ю.М. Лужкова и его работе, связанной с оказанием поддержки Черноморскому флоту, Крыму и Севастополю начиная с середины 1990-х годов. Строительство домов, школ, больниц, открытие филиала МГУ имени М.В. Ломоносова, помощь ветеранам и установление прямых контактов с населением, – все это, так или иначе, обусловило тот факт, что к 2014 году даже коррумпированная и предательская крымская элита влилась в ряды борцов за возвращение Крыма в Россию. Ю.М. Лужков, безусловно, не был абсолютным альтруистом. Когда мы, и я в том числе, поддерживали его интерес к Крыму и Черноморскому флоту, то исходили из того, что к Москве, москвичам и, естественно, к мэру столицы в России относятся не однозначно. Москве завидуют. Но если Москва, как это было в 1990–2000-х годах вплоть до 2010 года, помогает нашим соотечественникам, публично выступает на их стороне, борется за Севастополь и Черноморский флот, это производит нужное впечатление на подавляющее большинство граждан России. Между прочим, вскоре после ухода Ю.М. Лужкова эта работа была почти полностью прекращена правительством Москвы. К сожалению. Тем, кто вздыхает об отсутствии у России «мягкой силы», я предлагаю глубже изучить всю 23-летнюю историю пребывания Крыма в составе независимой Украины и борьбы за его возвращение. Иначе события короткой «крымской весны» останутся без должного объяснения.

Еще раз подчеркну, потребности России во влиянии на пространство бывшего Советского Союза реализуются через людей. К ним следует найти пути через головы президентов, правительств, политических и экономических элит. Для этого нужны не только средства массовой информации, Интернет и т.п. И уж тем более скромных возможностей посольств, консульств и опорных пунктов Россотрудничества, которые в лучшем случае вовлекают в совместную работу лишь отдельных активистов, явно недостаточно. Работа с активом, которую нельзя недооценивать, не подменяет отсутствия нужных законов.

Многолетний опыт деятельности Института стран СНГ говорит о необходимости сосредоточить внимание на двух главных проблемах: максимально широком употреблении русского языка, а также возможности получения российского гражданства в целях сохранения устойчивой связи с Россией, не только теми, кто желает перебраться в Россию, но в особенности теми, кто остался жить за рубежом. Содействуя этому, мы по сути выводим из процесса ассимиляции, превращения в манкуртов и янычар людей, представляющих значительную часть населения государств Содружества. Пример тому – все, что произошло после переворота на Украине. К нам в Россию хлынул поток украинских беженцев. И вот тут встал вопрос: а в какой мере мы оказались к этому готовы, насколько правильно реагировали на такое вот цивилизационное размежевание людей с нынешним украинским режимом?

Хочу акцентировать внимание на том, что у нас на сегодняшний день существуют противоречия, в первую очередь в законах. В законе «О государственной политике Российской Федерации в отношении соотечественников за рубежом», принятом в 1999 году, прописано, что всем соотечественникам вне зависимости от того, живут они в России, собираются перебраться в Россию или, допустим, намерены остаться в своих государствах проживания, дано право на приобретение гражданства российского гражданства в упрощенном порядке. Кто такие «соотечественники»? Согласно закону, это выходцы с территории бывшего Советского Союза и Российской империи, относящиеся, как правило, к народам, исторически проживающим на территории Российской Федерации. В 2010 году, при подготовке новой редакции закона, я предлагал уточнить, что не просто к «исторически проживающим», а к тем народам, которые «не имеют никакого национально-культурного и государственного самоопределения за пределами Российской Федерации». Потому что у нас живут украинцы, но государством самоопределения украинского народа является Украина. То же самое – Казахстан. А вот когда дело касается русских, когда дело касается якутов, татар, адыгов, – у них нет другого национального очага, кроме как России. Меня не поддержали, но право на упрощенное получение гражданства было обещано соотечественникам декларативно в законе, принятом в 1999 году, и подтверждено в редакции закона 2010 года.

Но есть гораздо более конкретные и операциональные законы – закон «О гражданстве Российской Федерации» и закон «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации» (2002 год). Само слово «соотечественник» практически в них не употребляется. В законе «О гражданстве Российской Федерации» оно появилось только в 2007 году в связи с принятием Государственной программы по оказанию содействия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом (2006 год). Но одно дело – переселение, а другое дело – гражданство для всех соотечественников вне зависимости от переселения. Для огромного числа наших соотечественников, проживающих в странах СНГ, такая возможность оказалась заблокирована требованием о выходе из гражданства страны проживания в случае обращения с заявлением о приеме в гражданство России.

Это абсолютно невыполнимое требование в отношении миллионов наших соотечественников, как из ближнего, так и дальнего зарубежья. Почему уважаемый телеведущий В.В. Познер может обладать тройным гражданством и спокойно презентовать свою точку зрения на Первом канале нашего телевидения, а люди, которые являются русскими во многих поколениях, не имеют права на российский паспорт, пока не выйдут из гражданства Беларуси, Украины или Казахстана? Это непонятно.

Президент Российской Федерации предложил в 2012 году новый статус – статус носителя русского языка. Но после двухлетнего обсуждения в прежнем составе Государственной Думы не без влияния соответствующих подразделений Администрации Президента Российской Федерации было принято такое положение о носителе русского языка, которое сделало невозможным применение этого статуса. Поскольку вместо слов Президента Российской Федерации, что надо дать упрощенное право гражданства тем, кто переезжает в Россию, является выходцем с территории Советского Союза и Российской империи, и хочет сдать экзамен на знание русского языка, появилось – лицам либо их родственникам по прямой восходящей линии, постоянно проживающим или ранее постоянно прожившим «на территории Российской Федерации либо на территории, относившейся к Российской империи или СССР, в пределах Государственной границы Российской Федерации». Это значит, что ни В.И. Даль, автор «Толкового словаря живого великорусского языка», уроженец Луганска, ни Н.В. Гоголь, который родился в Сорочинцах, не стали бы «носителями русского языка», так же как и их потомки.

Мало того, появилось требование, что надо представить справку о выходе из иностранного гражданства (прекращении гражданства) от этого иностранного государства. Никто нам такого обещания не давал. В результате за два года статус носителя русского языка и право на гражданство получили всего две с половиной тысячи человек – на фоне того полуторамиллионного, по крайней мере, контингента, который перебрался к нам, бежав от репрессий и войны на Украине. Из этих двух с половиной тысяч всего 24 человека были гражданами Украины. А кто остальные? 63% – граждане Таджикистана. Почему? Потому что это единственная страна, с которой у нас действует соглашение о двойном гражданстве, и им не нужно предоставлять такую справку.

Спрашивается, зачем так было сделано? Это же вредительство по отношению к предложению Президента Российской Федерации. Но на этом вредительстве до сих пор настаивают. Только летом 2017 года с большим трудом удалось отменить справку о выходе из гражданства исключительно для граждан Украины, в силу того что справку о выходе человека из украинского гражданства в принципе получить нельзя: решение о выходе из гражданства там принимает лично президент, и только он.

Если мы реально стремимся к наращиванию наших политических и экономических союзов, к продвижению или сохранению нашего влияния на пространстве СНГ, мы должны осознать, что делать это надо через людей. Мы должны открыть перед ними новые возможности. А вы знаете, например, сколько мест на бесплатной основе мы предоставляем для соотечественников в наших вузах? Всего 15 тысяч мест в год. Румыния в своих вузах для молдаван предоставляет 10 тысяч мест, потому что у нее есть цель – интеграция Молдовы в Румынию. Есть у нас цель поддержать наше влияние в странах СНГ? Если есть, тогда давайте эти 15 тысяч превратим в 150. Ведь неслучайно Президент Российской Федерации в своем Послании Федеральному Собранию Российской Федерации 1 марта 2018 года заметил, что именно молодым людям надо дать возможность упрощенного получения гражданства. Но каждый раз, когда мы ставим об этом вопрос (я лично вносил несколько законопроектов на эту тему в Государственную Думу) нам говорят: нельзя, потому что они понаедут, они развалят нашу пенсионную, социальную систему, они будут претендовать на наши льготы и т.д.

Давайте разберемся: среди тех, кто собирается переехать в Россию, всего около 6% пенсионеров, 71% – это трудоспособное население, 24% – дети. Эти дети пойдут в наши школы, будут служить в нашей армии и будут все вместе создавать наш новый валовой внутренний продукт. Люди, которые им отказывают, считают, что наша экономика представляет собой пирог, в котором каждому из нас принадлежит маленькая доля, и если кто-то приедет, то тогда наша доля уменьшится. Но ведь если кто-то приедет, эта доля вырастет, потому что благодаря тому, что они будут работать, вырастет сам пирог. Я не говорю о том, морально или не морально так вести себя по отношению к нашим соотечественникам. Это не только не морально, но это и не прагматично.

В заключение хотел бы подытожить сказанное.

Во-первых, мы должны признать, что есть необходимость работать всерьез с нашей диаспорой и понять, что есть «мигранты» – это одно, и есть «соотечественники». В том случае если соотечественники к нам переезжают, это не мигранты, это репатрианты. Это разные вещи. Репатриантам не надо объяснять, что такое русский язык и кто такая Россия. Жаль, что люди, которые у нас отвечают за эту сферу, никак не хотят взять это в толк.

Во-вторых, нужно реформировать наши органы управления по делам миграции, функции и полномочия которых до 2016 года осуществлялись ФМС России. Должны быть полноценные, как в некоторых странах мира, министерства или по делам диаспоры, или по делам репатриации. Наша проблема ничем не меньше по остроте, чем аналогичные проблемы Армении или Израиля, где такие министерства есть.

Наконец, нужно открыть шлюзы, как обещал и призывал Президент Российской Федерации, для тех, кто увеличит наш потенциал. Я говорю сейчас о возможности изъять из той же Украины тот людской контингент, который иначе станет добычей бандеризаторов. Если мы не можем двинуться дальше очерченных сегодня линий ДНР и ЛНР и не претендуем на это, то о людях думать надо! Это же и есть вопрос сбережения нашего народа. И это вопрос нашего дальнейшего развития и успеха на пространстве СНГ.