Стенограмма выступления К.Затулина 26 марта 2008 г. в Кишиневе на конференции «Перспективы приднестровского урегулирования в контексте европеизации Молдавии»

Я хотел бы, безусловно, поблагодарить Ассоциацию внешней политики РМ, которая пригласила меня и всех остальных участников. Я отдаю должное усилиям наших друзей из Великобритании, которая помогла в организации конференции, Хочу заметить, что после того, как целый ряд стран Запада признал Косово, после того, как в 2003 году под давлением Запада не был подписан «план Козака», который был готов к реализации, есть основания считать, что вкладом в проведение этой конференции наши западные коллеги как бы проходят своеобразное покаяние – демонстрируют свои усилия по разрешению приднестровского и других конфликтов на пространстве СНГ.

Что касается позиции РФ и нынешнего ее участия во всех этих вопросах, что, наверное, вы ожидаете услышать в моем выступлении, то, может быть, я кого-то разочарую. Но хочу сказать, что РФ в большей мере, как говорится в анекдоте, «читатель», а не «писатель» на этом этапе. Писателями мы были в 2002, в 2003 годах, когда разговор заходил, о том, что есть пакет, который можно предъявить и обсудить участникам, можно было его критиковать,

Я с радостью узнал, что есть такой пакет на молдавской стороне, который она склоняет признать РФ. Лично я, как и многие другие и в России и в Молдове, ничего не видел в качестве пакета и не знаю о чем идет речь. Правда, мы внимательно следим за риторикой и выступлениями в прессе и отдаем должное последним инициативам президента Воронина, все равно – вызваны они внутренними или внешними причинами, подготовкой к выборам или чем-то иным – тем не менее, я считаю, что заявления, сделанные г-м Ворониным (по крайней мере, в отношении ряда мер доверия), являются шагами в правильном направлении. Но будем откровенны, мне кажется, что эти меры доверия больше направлены на обеспечение и восстановление в свое время утраченного доверия между Молдовой и РФ, а такое доверие, безусловно, было утрачено в 2003 году. Сейчас мы отмечаем возвращение, в определенной степени, доверия, но было бы чрезвычайно легкомысленно считать, что со стороны руководства Молдовы речь идет о восстановлении доверия только с РФ.

Прежде всего, нужно выдвигать такие предложения – если Молдова сама рассчитывает восстановить свою территориальную целостность, – которые обеспечили бы доверие со стороны ПМР. С этим, мне кажется, несколько похуже, если судить по тому, что сказано было публично руководством Молдовы в последнее время.

Ничего существенно нового по сравнении: с тем, что было сказано раньше, не было произнесено. Отсылка к документу 2005 года, подготовка которого, в общем, является иллюстрацией к русской поговорке «насильно мил не будешь». Эта попытка насильно быть милым Приднестровью без учета мнения Приднестровья и людей Приднестровья, мне кажется, с самого начала была обречена. В лучшем случае, она была очередным достижением в области PR. Здесь я согласен с выступлением г-на Нантоя, который справедливо заметил, что, прежде всего, надо обратиться к людям. Правда, г-н Нантой делит всех людей на две части: люда все и Смирнов отдельно. Я лично – против такой избирательности, она контрпродуктивна в нашем случае. Безусловно, мнение Смирнова, реального руководителя Приднестровья, сегодня имеет важное – в каких-то вопросах ключевое значение – и это придется пережить и в Молдове, и в других местах.

Российская Федерация в лице ГД, конечно, спровоцированная событиями вокруг Косово и взрывным ростом ожидания в зонах конфликтов на территории бывшего Советского Союза, две недели назад на парламентских слушаниях специально обсуждала вопрос о состоянии урегулирования конфликтов и об обращении к России о признании независимости со стороны Южной Осетии, Абхазии и Приднестровья. Я думаю, что не секрет для собравшихся, что на прошлой неделе, 21 марта, перед разъездом по округам депутаты ГД на пленарном заседании приняли заявление о политике России в отношении’ Южной Осетии, Абхазии и Приднестровья.

Я бы хотел отметить, что данный документ является дорекомендательным, но он, по крайней мере, излагает нынешнюю позицию Нижней палаты ГД. Приднестровье не везде упоминается в этом документе, я только хочу обратить внимание на то, что в начале документа мы констатируем, что Абхазия, Южная Осетия и Приднестровье, построившие за годы своей фактической независимости демократические государства со всеми атрибутами власти, имеют гораздо больше оснований претендовать на международное признание, чем Косово. О чем мы и говорим в конкретной части своего заявления, и на что мы обращаем внимание. Прежде всего, мы выступаем против любого внешнего политического, экономического и военного давления на Республику Абхазия, Республику Южная Осетия и Приднестровскую Молдавскую Республику.

Во-вторых, зная о гражданстве, мы обращаемся к нашим органам исполнительной власти с просьбой о том, чтобы усилить поддержку граждан РФ, проживающих в этих регионах. И выступаем за активизацию всестороннего социально-экономического и гуманитарною сотрудничества как самой РФ, так и её субъектов с Абхазией, Южной Осетией и Приднестровьем. Речь, в частности, может идти о подписании договоров о социально-экономическом сотрудничестве и помощи между РФ и этими государствами. Хотя этот вопрос, безусловно, непростой, но в мире есть примеры таких договоров. Наши американские много могут рассказать, например, о Тайваньское опыте, где сами Соединённые Штаты, не признавая официально Тайвань с определённого времени, имеют известный договор с правительством Тайваня и работают в рамках этого договора.

Мы – за существующий формат миротворческих сил в Приднестровье и за миротворческие операции в двух других республиках. Вот это все, что имеет отношение к Приднестровью в этом документе. А этот документ, напомню, в финальных своих частях обращается к президенту и правительству РФ с просьбой о рассмотрении вопросов о целесообразное признания Республики Южная Осетия и Республики Абхазия. В отношении ПМР на этом этапе мы этот вопрос не ставим. Что означает «на этом этапе»?

Я бы предостерег от лишнего оптимизма, как и от лишнего пессимизма в этом отношении. Мы, депутаты ГД, избранные в декабре прошлого года, – люди очень доверчивые. Когда нам наши мудрые дипломаты, участвующие в посреднических усилиях, говорят о том, что есть какой-то потенциал для сближения позиций, есть основания надеяться на то, что может произойти нечто к лучшему в переговорном процессе, мы, пусть лучше ошибемся, чем в следующий раз нам скажут, что мы своими неловкими действиями и заявлениями этот процесс срываем. Поэтому мы даем определенное время на то, чтобы убедиться – есть этот потенциал или нет. Прошло уже, конечно, много времени (более 15-ти с лишним лет с момента активного конфликта), и этого больше, чем достаточно, по крайней мере, в два раза больше, чем потребовалось Западу, чтобы убедиться, что Косово надо признавать тем государствам, которые играют такую важную роль в организации этой конференции. Мы более терпеливы, и мы подождем и попытаемся убедить тех, на кого мы имеем в этом отношении влияние, чтобы все возможные попытки были использованы.

Мы очень просим не обольщаться насчет того, что наше желание с уважением отнестись к интересам Молдовы, Приднестровья и всех живущих в этом регионе, является основанием для какой-то манипуляции позицией РФ. Например, заявления за Российскую Федерацию о том, чего она хочет, к чему стремится и в чем ее интересы в этом регионе. Мы против того, чтобы нас подвязывали под вчерашний рецепт урегулирования, к тому, чтобы считать верхом совершенства закон 2005 года. Безусловно, в Молдове есть разные точки зрения, в том числе и г-на Нантоя, но есть одно препятствие – вряд ли с таким «хорошим мнением» удастся договориться с Приднестровьем, а все остальное вполне уважаемо и может быть выслушано на любой конференции.

И последнее – мы очень воодушевлены активизацией Украины и США в урегулировании. Правда, с того момента, как они подключились к формату «5+2» переговоры вообще прекратились, но, тем не менее, их участие очень важно. Они выражают много правильных идей в отношении того, как вести себя сторонам конфликта, например, демократизовываться по рецептам, вероятно, «оранжевой» революции. Я бы предостерег от того, чтобы все сводить к коррупции и экономическим интересам. Опыт показывает, что есть интересы белее высокого порядка. Если бы над всем довлела только коррупция и голый экономический интерес, то Советский Союз никогда бы не развалился. Коррупция в СССР тоже была, а степень экономической интеграции, существовавшая между республиками, могла бы дать «фору» любой форме межгосударственного объединения, даже ЕС. Тем не менее, СССР распался. Видимо, были более основательные причины для этого. Поэтому надо искать политическое решение, необходимо вести переговоры на это нацеленные, но не надо лукавить друг с другом, и не нужно выдавать свою позицию за чужую и продавать от мертвого осла уши, а вчерашние рецепты – за сегодняшние решения.

Вопрос: Прочитав документ Государственной Думы, я мысленно снял шляпу перед творческим гением Игоря Смирнова и его двумя сыновьями, которые построили правовое государство в Приднестровье. Так держать! А рядом со Смирновым должен быть Антюфеев. Короткий список, но мы их знаем всех в лицо. Кого Вы видите в качестве политического наследника Игоря Смирнова, имея ввиду не наследника его капиталов, которыми распоряжается невестка, а политического наследника?

К. Затулин: Начну с чужого ответа на чужой вопрос. Только что я прослушал посла Кирби, и я понял, что США не торопятся последовать призыву Воронина и со своей стороны гарантировать нейтральный статус Молдовы. Посол упомянул Австрию, но в ее Конституции прописаны страны, которые гарантировали постоянный нейтралитет Австрийской Республике после Второй мировой войны. Я не помню, входили ли тогда США в число этих государств, но тогда они исходили из других обстоятельств, нежели сегодня. Это симптоматично.

Я мог бы сейчас сказать, что это (выбор преемника) – внутренний выбор Приднестровья, а физическое и всякое иное состояние Игоря Смирнове не даёт мне оснований говорить о том, что у Смирнова есть острая проблемы с престолонаследием. Но это было бы неправильно воспринято г-м Нантоем, потому что с ним всегда приятно беседовать, и у нас с ним яркий диалог. Поэтому я отвечу так – один министр очень хотел узнать у лорда-канцлера, кто будет наследником больного короля (это не имеет совершенно никакого отношения к Приднестровью, потому что Игорь Смирнов вполне здоров). Министр очень много раз задавал вопрос лорду-канцлеру, а тот постоянно уходил от ответа и, наконец, не выдержал и спросил министра, умеет ли тот хранить государственную тайну? Тот ответил, что умеет. На что лорд-канцлер ответил, что тоже умеет ее хранить.

Вопрос: Прежде всего, хотел бы поблагодарить господина Затулина за презентацию нового варианта урегулирования приднестровского конфликта. Я думаю, что это выступление очень ценное для экспертной среды, а главное то, что он говорит без лукавства. Поэтому, господин Затулин, я ещё раз хотел бы поблагодарить. А теперь такой же прямой и без лукавства вопрос, и я думаю, что вы мне также без лукавства ответите на этот прямой вопрос. Вопрос состоит в том, что, очевидно, что этот вариант, возникший после Косово, будет иметь своё продолжение. Если ГД подала заявление с рекомендацией признать независимость Абхазии и Южной Осетии, то какой сценарий будет дальнейший: или Россия признает эти регионы как независимые государства, будет отмашка странам СНГ, которые тоже признают эти государства как независимые; или будет второй вариант – после формального признания будет подача заявления этих регионов о вступлении в состав РФ в качестве субъектов, так как одним из вопросов референдума по независимости Приднестровья, Абхазии и Южной Осетии был как раз вопрос о вступлении или о включении их в состав РФ?

К. Затулин: В заявлении есть еще одна фраза, которая предшествует возможности признания: «В случае вооруженного нападения со стороны Грузии на Республику Абхазия или Республику Южная Осетия или форсированного втягивания Грузии в НАТО, правительство РФ должно сделать все необходимое для защиты ее граждан и рассмотреть возможность ускоренного признания этих республик». Что будет дальше? А дальше мы узнаем, будут ли форсированные шаги по вступлению Грузии в НАТО или вооруженные действия. В недавнем времени эти действия постоянно находились на повестке дня, и тревоги эти были в прошлые годы – с момента прихода в Тбилиси к власти молодой амбициозной администрации Михаила Саакашвили. Такой вариант развития, событий тоже возможен.

Естественно, что президент, правительство РФ не берут «по козырек» все рекомендации ГД в сфере внешней политики. Заявление – это не закон, оно может быть рассмотрено Президентом и правительством. Однако не обязательно, что Президент и правительство РФ сделают все, что сказано в заявлении.

Мое личное мнение (т.к. я знаю обстановку в РА и РЮО), в Абхазии вопрос о вхождении в состав России или присоединении к ней не стоял и не стоит. Речь идет о признании независимости и наличии особых договорных отношений, на которых настаивает абхазская сторона. В Республике Южная Осетия – другая ситуация. Есть Южная и Северная Осетия, они разделены Рокским перевалом, но народ делить нельзя. Раньше вообще не существовало такого разделения. И в состав Российской Империи они входили без всякого разделения. Такая терминология возникла в советское время. Осетины ожидают скорее воссоединения, но не столько с РФ, сколько с частью осетин, которые живут в РФ. Нет никакой потребности и, главное, никакой перспективы в случае признания для того, чтобы РФ подталкивала их к вступлению в свой состав. Скорее, она будет сдерживать такие настроения, если они возникнут в Республике Абхазия и Республике Южная Осетия.

Вопрос: Что заставляет Вас, господин Затулин и ваших коллег из Государственной Думы, верить в то, подвигает верить в то, что Приднестровский конфликт является более решаемым? Какие аргументы привели Вам опытные дипломаты, чтобы убедить Вас в том, что этот конфликт является более лёгким для разрешения, чем конфликты в Южной Осетии и в Абхазии?

К. Затулин: Во-первых, градус напряженности в отношениях Приднестровья с Молдовой и Республики Абхазия, Республики Южная Осетия с Грузией – разный. Во-вторых, мы отмечаем какие-то попытки найти решение и диалога. И даже если говорить о раскритикованном мной законе 2005 года, он все-таки был принят парламентом Молдовы. Я никогда не слышал о том, чтобы парламент Грузии принял хотя бы один документ в отношении Республики Абхазия или Республики Южная Осетия после конфликта; который бы обговаривал его особый статус. Слов я слышал много, но документов не было. И в Республике Абхазия и к Республике Южная Осетия сомневаются, что Грузия собирается что-либо предлагать в их отношении и в будущем. Там не просто нет диалога, а есть только ухудшение ситуации. Грузия действует по принципу – чем хуже для Республики Абхазия и Республики Южная Осетия, тем лучше для Грузии. На таком пути изменений к лучшему быть не может.

Есть так же большая разница между нейтральной Молдовой и стремящейся в НАТО Грузией, для РФ по крайне мере. Есть также разница в географическом положении. Мы не граничим с Приднестровьем, И в случае, если после признания этих республик ситуация ухудшится, опять вспыхнет вооруженный конфликт или произойдет эскалация насилия, то в отношении ПМР у нас будет меньше возможностей гарантировать невозобновление конфликта, так как с ПМР нет общих границ. Это объективно.

Кирби: Я бы хотел своему коллеге, господину Затулину, прокомментировать ситуацию по случаю с Австрией. И я хотел бы категорично высказаться против сравнения случая с Австрией и случая с Молдовой. Одним из важнейших событий в истории Советского Союза была победа СССР в борьбе что-нибудь делать с суверенитетом Молдовы против Нацистской Германии. И в результате этой победы, к которой мы были также причастны, Австрия была оккупирована Советским Союзом, США, Францией и Великобританией. И когда принималось решение о выводе оккупирующих войск, я хочу подчеркнуть, оккупирующих войск, потому что Австрия также была частью Нацистской Германии. Мы занимали позицию по обеспечению контроля за суверенитетом Австрии. Молдова – независимое государство. После распада СССР никто нe контролирует суверенитета Молдовы, его контролирует сама РМ. Конечно, у Австрии есть гарантия, и мы были одной из тех стран, которые обеспечивали эти гарантии. Но здесь нельзя проводить параллели. Молдова – это независимое государство, РМ – страна, которая образовалась вследствие распада СССР. И с нашей стороны будет довольно высокомерно что-нибудь делать с суверенитетом Молдовы. Существуют и другие государства, которые являются нейтральными. И я хочу ещё раз вернуться в историю подчеркнуть то, что Австрия была побеждённой страной

К. Затулин: Я не пойму, что является более высокомерным: когда к тебе обращаются с просьбой подтвердить свой суверенитет, а ты говоришь, что с нашей стороны высокомерно вашу просьбу рассматривать. Это очень странная логика. Я привёл пример Австрии, нейтралитет которой гарантирован после Второй мировой войны целым рядом государств по тем или иным причинам. Да, Молдова – не поверженное государство, и оно не было оккупировано, как Австрия, однако РМ потерпела определенное поражение в создании своей независимости, это – приднестровский конфликт. Поэтому, если Молдова обращается к США как признанному лидеру мирового сообщества и Северо-Атлантического альянса с просьбой подтвердить свой нейтралитет, то высокомерие – в том, чтобы ей отказать, а не в том, чтобы, если это пойдет на благо урегулирования, пойти ей на встречу.

Вопрос: Жители Приднестровья лишены возможности обратиться в Европейский суд по правам человека. Они не могут пройти все средства внутренней правовой защиты РМ. Какая страна несёт ответственность за осуществление правосудия в Приднестровье?

К. Затулин: Правосудие граждан Приднестровья и их возможность обращаться в Европейский Суд. Я не устанавливаю процедуру Европейского суда. Мне кажется, Европейский суд был бы прав, если бы исходил из реальности, которая складывается в мире. И раскрыл бы возможности для всех людей, а не только для государств, признанных или не признанных в мире. Это моё частное мнение. А если говорить о том, кто виноват в этом… Кто виноват в том, что Приднестровье не признано и существует отдельно от Молдовы? Виноват приднестровский конфликт. Кто виноват в приднестровском конфликте? Это мы сейчас можем выяснить, но я не уверен, что наши мнения сойдутся. Я лично считаю, что большую ответственность за этот конфликт несёт тогдашнее руководство Молдовы. Может быть, будут другие точки зрения, РФ не ощущает себя виноватой в том, что есть определённые ограничения для граждан Приднестровья. Мы, со своей стороны, предоставляя гражданство гражданам Приднестровья, как и Украина, которая предоставляет украинское гражданство, на персональном уровне пытаемся таким образом решить как-то эту проблему. Раскрыть людям возможности при помощи гражданства, признанного в мире.

Вопрос: Готова ли Россия признать суверенитет Молдовы?

К. Затулин: Мы с самого начала и до сих пор в своей официальной позиции исходим из территориальной целостности Молдовы. Недавно Россия и Молдова подписали договор. Это признание – скорее, аванс, чем реальность. Мы очень рассчитываем на то, что Молдова сделает из этого нужные выводы и сформулирует по-настоящему широкую и откровенную инициативу. Пока мы надеемся на это.

Вопрос: В связи с чем ни Россия, ни Украина не выказали оптимизма в отношении эффективности формата переговоров «5+2»? Почему?

К. Затулин: Я вообще весь состою из оптимизма. Исходя из хронологии смены форматов, вначале к переговорному процессу по инициативе РФ присоединилась Украина, затем – два года назад – США. Однако переговорный процесс стоит на месте. И есть все основания признать, что какие-то конъюнктурные обстоятельства, которые в 2003 году подтолкнули ряд западных стран через ОБСЕ оказать давление на руководство РM, отказаться от уже согласованной позиции. Мы могли бы уже 4 года заниматься решением совсем других проблем. Тут многие говорили о нетранспарентности Козака, однако при транспарентности нынешнего процесса никто не видел пакета, текста и документа.

Вопрос: Как вы считаете, заявления Владимира Воронина в прессе – это просто предвыборный ход или нечто большее?

К. Затулин: Пока не очевидно. Во всяком случае, из всего того, что было сказано у нас в прессе Владимиром Ворониным, не следует, что позиция Молдовы улучшилась за последнее время и что можно говорить о серьезном шаге вперед, когда дело касается урегулирования молдо-приднестровских отношений. Если говорить о других заявлениях Воронина, то они имеют как положительное, так и отрицательное свойство. Я имею в виду его заявления, касающиеся отношений с Россией, отношения к военному присутствию в регионе, о вступлении или невступлении в НАТО. При этом, мы взрослые люди и понимаем, что есть разные заявления, которые делаются иногда в связи с выборами или подготовкой к ним, а после выборов забываются. Очень не хотелось бы, чтобы очередные надежды на урегулирование оказались жертвой примитивных предвыборных технологий.

Вопрос: Возможно ли урегулировать конфликт в контексте последних событий?

К. Затулин: Вы знаете, я всегда очень осторожен, когда мы пытаемся предписывать какие-либо сроки. С другой стороны, я хорошо себе представляю, что бесконечно неопределенность длиться не должна. Международная и мировая повестка дня по Косово, которая не нами была сформирована, сегодня подталкивает к каким-то договоренностям. Те меры доверия, которые вы назвали, могут быть оценены положительно, если речь идет о заявлениях Воронина, подтверждающих нейтральный статус Молдовы, и ее не вступление в военные блоки. Но они недостаточны с точки зрения учета интересов Приднестровья, фактически Воронин стоит на прежней позиции, и вопрос о том, как хорошо жить Приднестровью, до сих пор решают в Кишиневе, а само Приднестровье об этом не спрашивают – хочет ли оно так хорошо жить или хочет жить хорошо по-другому? Вот когда с этой точки сдвинется молдавская позиция на переговорах, тогда и появится больше оптимизма в отношениях сторон.

Вопрос: До 2009 года реально ли разрешить конфликт?

К. Затулин: Я не могу вам до конца ответить на этот вопрос т.к. у меня нет на него ответа. А если бы он у меня был, тогда бы я был Господом Богом, и ни молдавской, ни приднестровской стороне не надо было бы ничего делать, не понадобилось бы усилий посредников, а достаточно было бы верить в то, что я скажу.

Вопрос: На данной конференции от приднестровской стороны практически нет представителей. Чем это можно объяснить?

К. Затулин: Это не очень хороший симптом, который говорит о том, что в сегодняшнем неприбытии приднестровских представителей надо искать какие-то другие причины. Но, на мой взгляд, Приднестровье в очередной раз раздражено тем, что за него решают его судьбу. Такое впечатление возникает из последних заявлений Воронина, где он говорит о том, что Молдова с Россией обо всем уже договорились. Мне кажется, что такие заявления – не осторожны не только в отношении Приднестровья, но и в отношении России, поскольку никому в России не может понравиться, что ее позиция излагается кем-то другим, стороной переговоров. В России много грамотных и образованных людей, которые, если захотят, сами смогут изложить позицию России. Нет необходимости привлекать к услугам переводчиков, даже высокопоставленных лиц. И это при том, что Россия отдает должное некоторым заявлениям Воронина в отношении нейтрального статуса Молдовы и т.д.

В Приднестровье нет таких поводов для радости по поводу заявлений молдавского президента. Все, что сказано в отношении Приднестровья – это только то, что оно будет пользоваться широкими полномочиями в составе унитарного государства. Здесь есть какая-то недоговорка или противоречие. Если речь идет об автономии или чем-то подобном, то сложно себе представить автономию в рамках унитарного государства. Если говорить об Украине, которая позиционирует себя как унитарное государство, имеющее в своем составе автономную республику Крым, то это – скорее казус, а не что-то серьезное.

Вопрос: Насколько эффективным является проведение подобных мероприятий, и почему организатором конференции выступает Великобритания, которая не имеет к процессу урегулирования никакого отношения?

К. Затулин: Об эффективности надо судить не по началу, а по итогам. А на организаторе не стоит зацикливаться. В пятницу мой институт совместно с государственными университетами Приднестровья, Южной Осетии, Абхазии и Нагорного Карабаха проводит конференцию по теме непризнанных государств в контексте Косово. Ее тоже будут проводить представители разных государств. Я лично не боюсь британского посла и не советую никому его бояться. А то, что именно их привлекли, и то, что их средства использовались для проведения конференции, то каждый ищет спонсора, где может.

Вопрос: Почему Владимир Воронин не присутствует на конференции?

К. Затулин: Я не знаю причины. Я рассчитывал выслушать то, что скажет г-н Воронин. И жаль, что он не счел для себя необходимым, будучи в Кишиневе, выступить на конференции. Конечно, это отражается на ее общем уровне. Исходя из этого, не ясно, почему ни приднестровская, ни молдавская сторона на официальном уровне, хотя бы в первый день конференции, не сочли нужным здесь поприсутствовать и выступить. Наверное, это связано с деликатностью вопросов, которые здесь обсуждаются. Это можно понять, т.к. кроме политических выступлений, есть и момент свободной дискуссии, в которой не все политики готовы принять участие.

Вопрос: Госдума РФ приняла заявление «О политике России в отношении Южной Осетии, Абхазии и Приднестровья», согласно которому Приднестровье оставляется на потом, т.к. не исчерпан еще потенциал в переговорном процессе.

К. Затулин: Вот войдите в положение депутатов ГД, они не ведут практических переговоров. Среди них есть люди в разной степени компетентные в данном вопросе. В переговоры вовлечена российская исполнительная власть. Ее представители говорят о том, что есть некий потенциал для сближения сторон. Депутаты ГД, хотя бы на уровне вежливости, должны верить и надеяться на то, что представители исполнительной власти не ошибаются. Такая вера не должна быть сродни вере в Бога, она должна опираться на аргументы и результаты. Мы читаем о том, что говорят стороны, мы видим, что они не полностью совпадают в оценке перспектив урегулирования. Нам необходимо понять – возможно ли, и в какие сроки, преодолеть проблемы, которые исторически присутствуют в процессе переговоров. Если их невозможно преодолеть, то я вас отсылаю к заявлению, в котором сказано, что Абхазия, Южная Осетия и Приднестровье имеют больше оснований для признания их независимости, чем Косово.

Вопрос: Насколько заявление гарантирует, что интересы Приднестровья будут учитываться?

К. Затулин: Если вы знаете, подготовка и проведение думских слушаний проходили в непростой обстановке. Мы вообще сегодня обречены жить в непростой обстановке, в условиях, когда многое пришло в движение после признания Косово не только на Балканах, но и в других конфликтных зонах. Поэтому то, что сейчас принято в Думе – это отражение понимания, которое в ней присутствует. Если ситуация будет развиваться дальше, возможны и другие заявления и решения. Позитивно то, что Приднестровье не обойдено вниманием в этом документе. Мы говорим о защите прав не только соотечественников, но и всех граждан непризнанных республик, т.к. они тоже имеют право на полноценную жизнь. Мы говорим о поддержке социально-экономического и культурного взаимодействия между Россией и непризнанными республиками. Но я согласен, что в документе не говорится о том, что сегодня мы предлагаем изучить вопрос признания Приднестровья. Мы дали еще какое-то время на то, чтобы выяснить, возможно ли понимание между Приднестровьем и Молдовой, или нет.

Вопрос: О чем может идти речь за столом переговоров, если позиция Приднестровья – построение добрососедских отношений с Молдовой, а позиция Молдовы – унитарное государство?

К. Затулин: В вопросе ближневосточного урегулирования официальная позиция арабской стороны была – непризнание государства Израиль, а у израильской – недопущение создания какой-либо палестинской автономии. Тем не менее, мы видим палестинскую автономию и признание государства Израиль. Ничто не вечно под луной, и даже самые непримиримые стороны иногда примиряются.

Вопрос: Нет официальной позиции России по поводу унитарного государства, есть только позиция по поводу создания федерации.

К. Затулин: Мое личное мнение: я не представляю себе ситуации, при которой урегулирование состоялось бы, когда Приднестровье согласилось бы жить с Молдовой в общем государстве, а Молдова палец о палец бы не ударила для своего внутреннего переустройства. Это может быть федерация, но возможна и конфедерация.

Вопрос: Кальман Мижей сказал, что гражданское общество должно способствовать процессу урегулирования. Ваше мнение?

К. Затулин: Будем откровенны. Срыв урегулирования, которое (урегулирование) готовилось по инициативе России в 2003 году, находится полностью на совести западной стороны. Она не просто не заботилась о неучастии (все равно – молдавского, приднестровского или всемирного гражданского общества), она завидовала и комплексовала в свзи с тем, что Россия предложила реальный план урегулирования, и стороны с ним были согласны. А все, что касается гражданского общества, это – то же самое, что «китайская пасха». Она имеет такое же отношение к событиям 2003 года, как и гражданское общество