Схватка с Западом за людей: Почему система оказалась не готова меняться под нужды тех, кто хочет жить в России

Упрямство, упорство и бюрократизм чиновников создают помехи для русских людей, которые хотят вернуться в Россию, считает спецпредставитель Госдумы по вопросам гражданства и миграции Константин Затулин.

Некоторые чиновники до сих боятся отстаивать своих граждан «лишь бы чего не случилось», другим не не нравится слово «соотечественник». Что на самом деле нужно сегодня беженцам и тем, кто хочет переселиться в Россию, и изменится ли система? Об этом в эфире Радио КП, мы поговорили со специальным представителем Госдумы по вопросам гражданства и миграции Константином Затулиным.

«СТРАХИ НАДО ОСТАВИТЬ В ПРОШЛОМ»
— Сегодня вопрос о помощи нашим соотечественникам, которые живут за рубежом, приезжают к нам, стоит, как никогда, остро. В первую очередь, конечно, речь о тех, кто живет в Донбассе и на освобожденных территориях – Херсон, Запорожье. Им начали выплачивать пособия, пенсии, дали возможность в упрощённом порядке получить гражданство. Этого достаточно?

— Мы, конечно, стремимся что-то сделать, но до ситуации «остановись, мгновенье, ты прекрасно!» еще очень-очень далеко. Да, президент подписал указ, по которому жители Херсонской и Запорожской областей смогут по упрощенной схеме, как и лагуны и дончане, получать российское гражданство. Но спеоцоперация идет, войска продвигаются. И возникают, например, вопросы в Харьковской области. Вот на харьковчан указ не распространяется. Мы просто не успеваем за событиями. Мне кажется, этот указ надо распространить вообще на всех граждан Украины.

— А почему этого не делают? Так сказать, на упреждение.

— Мне кажется, что люди, которые причастны к написанию этих указов, осторожничают. Не хотят создавать политические проблемы, не желают обвинений, что мы претендуем на всё и всех в Украине. Но время-то уже какое. Думаю, эти страхи можно было бы давно оставить в прошлом.

МИНУС СТРАХОВКА И ПОШЛИНЫ
— Кроме паспортов еще же полно работы.

— Очень важно как быстро мы реагируем на проблемы беженцев. Например, мы приняли, и президент подписал внесенный мною законопроект о поправках в закон об ОСАГО. Человек, который приезжает к нам на своей машине из Украины, ЛНР или ДНР, три месяца может не оформлять страховку. Мы два месяца согласовывали эту поправку в комитете по финансовому рынку и добились, что были сняты всякие возражения.

— Страховщики были против?

— Нет, Российскому союзу автостраховщиков (РСА), как раз наоборот, спасибо. Они готовы взять выплаты пострадавшим на себя. Возражения были не от них. У нас, буквально на пустом месте, возникли проблемы с МВД. Они отказывались подтверждать РСА, что вот конкретный водитель — тот самый беженец. «Мы никому не обязаны ничего сообщать, нам это запрещено», — говорили они. И это потребовало два месяца согласований.

— Отсрочка на три месяца — это существенная мера. За нее платить, а многие бегут не то, что без денег, а вообще без всего.

— А за это время беженцы могут обустроиться на новом месте, может, найти работу, получить положенные выплаты. Хотя, некоторых регионах и обещанные президентом 10 тысяч сильно задерживают. Есть с этим проблемы. Но мы только что приняли в первом чтении законопроект, по которому снимается пошлина за оформление документов.

«ОНИ ПРИВЫКЛИ ТАК РАБОТАТЬ»
— Видел статистику, что только каждый десятый, кто приезжает к нам оформляет «право на временное убежище».

— Так и есть. Одна из причин, у нас по закону в обмен на удостоверение временного беженца нужно сдать в полицию свой паспорт гражданина Украины. А многие этого не хотят — они планируют вернуться. Либо за родными, либо за вещами, либо вообще домой потом уехать.

— Действительно, в названии самого документа говорится, что это право на «временное» убежище.

— Честно говоря, сама полиция не очень понимает, зачем ей эти паспорта. У нас и так есть все данные о пересечении границы в электронном виде, но норма в законе есть. Чтобы не забирали паспорта, мы внесли законопроект, надеюсь, на будущей неделе примем его в первом, втором и третьем чтении.

— Оформляются только 10%, а остальные?

— Они просто не встают на учет.

— Так они и денег не получат, льгот.

— На самом деле наши льготы, 10 тысяч — это достаточно скромно. Да и процедура непростая. Я лично внес поправки к Закону о беженцах, например, чтобы снять обязательный медосмотр — согласитесь, в той ситуации, которая есть сейчас, вряд ли мы можем отказывать людям в праве на убежище по здоровью. Еще была огромная проблема, которая не везде еще решена — обмены гривны на рубли. Центральный банк долго сопротивлялся, отказывался организовывать обменные пункты.

— А почему такая инертность? Чего они боятся?

— Они не боятся. Они привыкли так работать — очень медленно всё согласовывать. Я думаю, что сказалась и непродуманность всей этой стороны с самых первых дней. Как в таких случаях говорил классик: гладко было на бумаге, да забыли про овраги.

СХВАТКА С ЗАПАДОМ ЗА ЛЮДЕЙ
— Какие еще есть проблемы?

— Скорость оформления на контрольно-пропускных пунктах. Очень медленно. Были огромные очереди на наших КПП. Потом встал вопрос, что нужно кормить этих людей, греть их — я сам был свидетелем, как люди ехали на дырявых, простреленных машинах, без стекол. С одной стороны есть большое желание у волонтеров помочь, пойти навстречу, но есть и обратная тенденция — формальное отношение от ведомств, волокита, ссылки на всякого рода запреты, барьеры, неурегулированность законодательства и т.д.

— Жители Херсонской и Запорожской областей жалуются, что их товары не пропускают в Россию. Таможня требует кипу бумаг, пошлины и все такое. Для них это до сих пор иностранное государство.

— Это действительно так. Проблемы были, особенно на первых порах даже с гуманитарной помощью. Тоже требовали подтверждающих документов, НДС и всего остального. Сейчас все начинает приходить в какой-то порядок.

Для сравнения — в первые же дни соседние с Украиной западные страны показали расположение к беженцам и туда ушел основной миграционный поток. Мы с началом этой специальной военной операции вступили в жесткую конкуренцию в первую очередь за людей Украины, за их сознание, за их мотивацию, за их стремление остаться частью русского мира. Западная пропаганда демонизирует Россию, сочиняет небылицы, что тут ждет людей. Мы со своей стороны должны проявлять максимум толерантности, гостеприимства и делать все, чтобы любой формализм, бюрократизм, были изжиты.

«СООТЕЧЕСТВЕННИК» — ЭТО КТО?
— Беженцам с Украины, которые получают здесь временное убежище, хоть язык сдавать не надо?

— Слава богу нет. Но из-за этого появились проблемы с нашей диаспорой за рубежом. Мы знаем, какие проблемы сегодня испытывают русские, русская культура, русская история. Нас демонизируют, нас изгоняют. Безусловно есть те, кто считает себя людьми мира или так называемыми «хорошими русскими», «борцами с путинским режимом», но основная масса наших соотечественников недовольна, мы видим стремление людей переехать в Россию, вернуться в Россию. И предсказуемо обостряется вопрос, как мы вообще относимся к соотечественникам, какие у нас на этот счет существуют льготы и возможности. Мы внесли в Конституцию (это была моя поправка) статью, что поддержка соотечественников за рубежом — это часть наших государственных обязанностей. До этого момента у нас слово «соотечественник» вообще не употреблялось.

У нас продолжается очень острая дискуссия вокруг поправок к закону о гражданстве. От имени президента в декабре прошлого года внесли новый Закон, мы его в первом чтении приняли, но дальнейший ход — затягивается. Уже в него внесено 60 с лишним поправок внесено (17 из них только я внес).

— Что не нравится?

— Достаточно сказать, что слово «соотечественники» в этом законе вообще не упоминается. А еще в прошлом составе Думы, я внес законопроект о репатриации в России, где опять же речь идет о соотечественниках. Но пока логика многих наших партнеров и исполнительной власти – держать и не пущать. Они, например, возражают против самого слова «соотечественник» — дескать, это слишком размытое понятие. У нас это определение есть в законе 1999 года. Потом я внес поправки. Есть две категории лиц — по крови и по территории. По крови – относящиеся к народам, которые у нас живут, по территории – это выходцы с наших территорий. И вот уже на этом этапе начались трения: черкесская диаспора в Турции написала уже несколько писем во все инстанции, обличая наш коварный замысел, что мы хотим отвергнуть их право считать себя соотечественниками, потому что требуем знания русского языка. Мы говорим: «Дорогие друзья, если не знаете язык, есть вторая часть – «выходцы с территории»». А они встают в позу и говорят – «нет, мы не признавали этого российского государства, мы ушли в Турцию в свое время, мы не были ни дня подданными Российской Империи, мы не хотим знать русский язык, но признайте нам российскими соотечественниками». На каком основании? Надо все-таки понимать, никто не отрицает вашу любовь к предкам, но, если хотите упрощенное получение гражданства, переселение в Россию и т.д., то будьте добры, выполните хотя бы некоторые нормы.

ГЛАВНЫЕ ВСЕ РАВНО ИНОСТРАНЦЫ
— Еще один повод для дискуссий — гражданство детям, рожденным в смешанных браках. Почему-то наши власти до сих пор требуют согласие второго родителя.

— У нас как: если семья уехала за рубеж, то, действительно, нужно нотариально заверенное согласие другого родителя, дать ребенку российское гражданство. То есть фактически мнение иностранца становится главным. Такого нет ни в одном законе ни одной страны. У нас же это отстаивают.

— Почему?

— Я бьюсь с этим еще с пятого созыва Думы. Таково мнение администрации и людей, которые занимаются там защитой конституционных прав граждан России. Оно и сейчас выступает против этого. Даже министр Лавров лично не устает повторять, что надо снять это требование, что сегодня раскол пошел и по семьям, и нужно чтобы права ребенка, гражданина Российской Федерации, были соблюдены. А нам пишут обоснования: «А вдруг ребенку будет хуже, а вдруг родители не понимают его интересов?» Такое впечатление, что родители-россияне — ополоумевшие и желают зла своему ребенку, давая ему гражданство Российской Федерации. Я считаю, что это вопиющая вещь, но несмотря ни на какие усилия и поддержку, этот вопрос до сих пор не может разрешиться.

— Кто ставит во главу угла решение каких-то иностранцев?

— Речь идет о письме от начальника управления администрации президента по обеспечению конституционных прав граждан Татьяны Локаткиной. Хотя есть не только мои поправки в внесенному законопроекту, но и целый другой законопроект, который отлеживается с 2018 года. На нем висит амбарное «вето» со стороны государственно-правового управления.

БЮРОКРАТИЯ ВСЕМУ ГОЛОВА
— Мы начали наш разговор с того, что сейчас все меняется.

— Так нам хотелось бы думать и надеяться.

— Есть ли надежда, что аппарат поймет это?

— Главное, чтобы не возникло впечатления, что все черным-черно и весь аппарат, как под гребенку, абсолютно упрямствует. Есть разные люди. Есть разные структуры. Есть разное понимание. Но, к сожалению, когда речь идет об изменении законодательства, очень много инерции. Но время сейчас – самый важный ресурс. Конечно, хочется чтобы они начали разбираться побыстрее. Но у нас просто исторические проблемы с определенной частью аппарата, который занимается вопросами гражданства.

— Почему?

— Когда в 2002 году принималась новая редакция закона о гражданстве, его авторы решили, что «после распада Союза прошло уже 11 лет и все, кто надо, в Россию уже приехал — теперь надо отгородиться от ненужных людей». Жизнь уже все опровергла хотя бы на опыте Украины. К нам в 2014 году хлынули 2,5 миллиона человек. И часть из них до самого последнего времени никак не легализовалась. Потому что по нашему закону на 91-й день пребывания в России человек из страны с безвизовым режимом (то есть, Украины) должен выехать на 90 дней. И так туда-сюда. Это сделано, чтобы не возникла среда гастарбайтеров и прочих. Ну, послушайте, когда дело касается Украины, когда 2,5 миллиона людей бежали не от хорошей жизни, а от от репрессий, от призыва в армию…

— Хотя у них были все возможности сделать это раньше.

— Так вы сделайте вывод из этого, что на самом деле великое переселение народов в 2002 году не закончилось. Становление, развитие, разукрупнение, возвращение Крыма и т.д. – все это происходит на наших глазах. Установка была неправильная — на самом деле, люди стремятся в Россию. Конечно, нужно отсеять тех, кто не знают наших традиций, меняют нам демографический баланс. Но когда дело касается украинцев, белорусов, представителей других народов, которые исторически в России проживают, дайте им возможность вернуться в Россию.

— Тоже не дают?

— А что мне пишут те же самые инстанции на законную репатриацию? «А мы не знаем, что такое репатриация, мы вообще не понимаем, у нас этого в законе нет и зачем это нам нужно?» Они ссылаются на программу добровольного переселения соотечественников. Но она не работает. И самое смешное-то что? Я говорю: «давайте будем давать соотечественникам право на упрощенное получение гражданства». Мне пишут: «соотечественники отвлеченное понятие, будет путаница». А в другой части своего же отзыва подчеркивают, что у нас есть государственная программа добровольного переселения соотечественников… То есть, переселять соотечественников на основании этой программы можно, а признавать что соотечественникам надо давать права, нельзя. Логики никакой нет. Упрямство, упорство, бюрократизм.

— Ну эти упрямство, упорство и бюрократизм будут побеждены. Другого пути у нас нет.

— В этом потребность. Даже не только из-за того, что происходит на Украине, а вообще в западном мире. Что происходит с отношением к русскому языку, к русскому человеку, к русской культуре.