Усилия по созданию Союзного государства нельзя ослаблять

Сб. ст. «Пять лет Союзу России и Беларуси»

Выступление К.Ф.Затулина, директора Института стран СНГ на научно-практической конференции «Пять лет Союзу Беларуси и России»

Наша конференция, как вы знаете, посвящена такому важному событию, как 5-летие Союза Беларуси и России. Но есть разные точки отсчета в деле российско-белорусской интеграции. Если мне память не изменяет, первые переговоры и объединение денежных систем России и Белоруссии начались еще в сентябре-октябре 1993 г. В то время белорусскую сторону в этих переговорах представлял Вячеслав Францевич Кебич, руководитель правительства Белоруссии. С российской стороны в этих переговорах участвовал Виктор Степанович Черномырдин. Годы шли, менялись действующие лица, и с приходом нового руководства в Республике Беларусь, с избранием Президентом Республики А.Г.Лукашенко начался качественно новый этап в переговорах об интеграции. И через некоторое время были подписаны документы о Сообществе России и Белоруссии. Прошел год, Сообщество превратилось в Союз Беларуси и России. И наконец, как мы все помним, в декабре 1999 г. был подписан Б.Н.Ельциным и А.Г.Лукашенко новый договор. В настоящее время это действующий документ; Союзное российско-белорусское государство существует на практике.

Конечно, на всех этапах интеграционного процесса высказывалось много различных суждений о том, почему наше объединение проходит последовательно через целый ряд всех новых и новых организационных форм. Это один из вопросов, который требует пристального рассмотрения. В ходе дискуссии целесообразно затрагивать не только историю и расставлять оценки прошедшему пути, но и, что было бы значительно более интересно, дать прогнозы дальнейшего существования и развития Союзного государства.

Эта конференция не задумывалась как эпохальное событие, в результате этой конференции мы не должны были снять все возникшие проблемы в развитии Союзного государства. Эта конференция задумывалась как конференция, в ходе которой на профессиональном языке мы должны были попробовать обменяться мнениями и попробовать непредвзято отнестись к существующей проблематике Союзного государства. Если кто-то устал от обсуждения этих вопросов, тогда надо просто знать, что это не твой бизнес — заниматься строительством Союзного государства, потому что и 7, и 9, и 10 лет, а если потребуется, еще 15 лет, а если потребуется, и всю свою жизнь надо знать, что этим надо заниматься. Если, конечно, ты сам так считаешь. Если ты в этом не убежден, то тогда возникает усталость и желание отчитаться перед избирателями или просто населением конкретной области после каждой конференции, что все политические и прочие проблемы сняты и т.д. Так не бывает в жизни, чтобы в результате такой формы диалога все они были сняты.

Политические перспективы создания  и развития Союзного государства, а до этого Союза Беларуси и России, а еще ранее — Сообщества России и Белоруссии были связаны с тем вполне очевидным фактом, что распад Советского Союза в результате Беловежских соглашений, подписанных как раз на белорусской земле, оказался как процесс достаточно неожиданным для людей, населяющих обе эти страны, и их экономик. Часть политической элиты, ведомая своими интересами, поставила на отдельное независимое существование России и Белоруссии. Но если говорить о Белоруссии, то очень скоро выяснилось, что перспектив для выживания в сложных экономических и политических условиях без опоры на Россию, по крайней мере, у Белоруссии немного. Этим, мне кажется, объясняется смена белорусского политического курса.

Надо отметить, что эйфория суверенитетов, которая не обошла никого на пространстве бывшего Советского Союза, Белоруссию в значительной степени пощадила. Там не было наделано никаких незаживающих серьезных ошибок, которые в ряде стран привели к трагическому исходу, к возникновению конфликтов, скажем, на территории Молдовы или на территории Грузии, обособившейся от остального Советского Союза или того, что называлось СНГ  в тот момент. И очень скоро произошла рокировка в руководстве Республики Беларусь. Все более активно заявили о себе хозяйственники, и именно они на первом этапе выступили инициаторами серьезных переговоров с Россией, именно они выразили интерес обсуждать вопросы объединения. Эти вопросы в 1993 г выразились в переговорах об объединении денежных систем. Однако в процессе переговоров об объединении денежных систем стало очевидным, что в Российской Федерации на тот момент, в 1993-1994 гг., существует достаточно мощная политическая группа, которая считает, что нет никакой необходимости через 2 года всего после распада общего союзного государства говорить об интеграционных процессах всерьез.

Может быть, такая необходимость существует только в социально-психологическом плане, поскольку большинство людей, населяющих и Россию, и Беларусь, стремится восстановить единое пространство, стремится к объединению, к какому-то союзу. Все данные, все исходы голосований и социологических опросов к этому времени показывали, что конечно же, массы населения начинают ощущать трудности и проблемы, связанные с развалом Советского Союза, и игнорировать это даже при своекорыстии политических элит невозможно. В силу этого тогдашнее руководство страны, те, кто являлись идеологами правительства, а это прежде всего либеральные круги в России, Е.Т.Гайдар, его институт, в тот момент фракция «Выбор России», говорили все больше о том, что если и надо объединяться с Белоруссией, то та должна принять правила игры, предложенные в России, и на основании действующей российской Конституции принять свое решение о вхождении в состав Российской Федерации на правах ее субъекта. Но это на самом деле, по мнению либералов, не необходимо ни России, ни Беларуси. У нас существуют в России большие внутренние проблемы и задачи, мы на них должны сосредоточиться.

Есть необходимость остановиться на этом эпизоде, поскольку после прихода к власти в результате избрания Президентом Республики Беларусь А.Г.Лукашенко очень часто в комментариях по поводу союзного строительства все сводится к приятию или неприятию неоднозначной фигуры белорусского лидера. И вопрос об объединении России с Белоруссией подменяется здесь в России, по крайней мере в некоторых средствах массовой информации, вопросом объединения России с Лукашенко. Между тем уже тогда, в 1993-1994 гг., скажем, на парламентских слушаниях, которые проводились у нас в этом зале в 1994 г., в Государственной Думе Российской Федерации, уже тогда была выражена точка зрения, на тот момент гораздо более влиятельной праволиберальной политической группировки в России, которая заявляла о том, что период внутреннего развития, решения внутренних проблем, проведения приватизации, экономических реформ не закончен, не завершен в России. Исходя из этого, нет необходимости сейчас в государственном объединении России и Беларуси. В лучшем случае речь может идти о взаимовыгодной торговле, т.е. об отношениях, которые фактически ничем не отличаются от обычной практики сотрудничества между двумя любыми государствами, между двумя экономиками. А если уж белорусы чего-то хотят, то тогда пускай вступают в Россию на правах субъекта.

На это следует обратить внимание, потому что тогда никаких попыток создать какой-то жупел вокруг тех или иных политических фигур, демонизировать кого-то из белорусских лидеров еще не предпринималось. Прошло некоторое время, сменилась политическая власть в Белоруссии. И с этого момента рука об руку соседствуют, как нам кажется, два процесса. Процесс внутренних преобразований и установления в Беларуси определенного политического режима, который стал складываться в результате преобразования властной вертикали, развития Конституции Республики Беларусь, утверждения новых конституционных норм и т.д. Установление этого политического режима, естественно, сопровождалось внутренней борьбой и апелляциями белорусских политиков к России, иногда как к посреднику, иногда как к союзнику, а иногда как к вероятному противнику различных вариантов конституционного и внутреннего политического развития Белоруссии. Можно сказать, что Россия была вовлечена, особенно это отмечено было в 1996 г., когда был внутренний серьезный политический кризис в Белоруссии,  вовлечена во внутрибелорусские события. Так, на одной чаше весов оказались внутренние проблемы и выбор путей развития Белоруссии, а на другой — не менее острые, а может быть, даже более масштабные внутренние политические процессы в Российской Федерации. Вот на фоне этих двух внутренних серьезных политических процессов развивается идея интеграции, и очень часто политики и России, и Белоруссии используют ее для продвижения собственных интересов в политической элите.

Естественно, процесс интеграции ни в коей мере нельзя поэтому расценивать как процесс чистого лабораторного опыта. Вокруг тех или иных моделей интеграции складываются группы влияния, группы лоббирования. Они отстаивают свои точки зрения. И если в предшествующий созданию Сообщества России и Белоруссии, затем Союза Беларуси и России период в Белоруссии все больше выделяется точка зрения А.Г.Лукашенко и его команды, их предложение идти в процессе интеграции так далеко, вплоть до межгосударственного и надгосударственного объединения, то в России эта точка зрения, по крайней мере до 2000 г., встречала и встречает целый ряд серьезных преград, сопротивление со стороны правящего класса, или его части, со стороны окружения бывшего президента Б.Н.Ельцина, по крайней мере.

На мой взгляд, хотя эта моя точка зрения, не всеми разделяется, что в России к тому моменту политическая элита в целом, политический класс в совокупности не был готов к серьезному решению об объединении России и Белоруссии. Превалировало желание извлечь из этого пропагандистский эффект, то, что мы называем сегодня пиаром, и именно поэтому с таким трудом в России воспринимаются разговоры о создании общего политического пространства: в лучшем случае речь идет о взаимодействии двух экономик, о развитии различного рода экономических инициатив, но никак не о создании общего политического пространства.

Очень многие в России связывали это до 1999-2000 гг. с нерешенностью вопросов о том, что же будет после Б.Н.Ельцина. Потому что слишком многие политические противники А.Г.Лукашенко здесь в России считали, что объединение с Белоруссией и создание общего политического пространства выдвинет, вполне возможно, на российскую политическую сцену фигуру Президента Республики Беларусь. И это многих пугало, хотя в корне этого страха, как представляется, лежала главным образом слабость праволиберальных политиков, потому что никаких серьезных оснований на самом деле считать, что на этом крыле политического спектра у нас недостаток лидеров, имеются в виду народно-патриотические, левые силы, — наверное, никаких причин считать так нет. По крайней мере, не было в тот момент. Очень многие готовы были представить на политической сцене России народно-патриотическую идею, государственническую, державную идею в разных вариантах, конечно, в разных акцентах, но тем не менее. И вот это, на наш взгляд, иррациональное, хотя и очень принципиальное неприятие А.Г.Лукашенко во властных структурах России Ельцина, мне кажется, является одной из причин того, что до сих пор  белорусской политической элите, по крайней мере до самого последнего времени, не предложено четкого и ясного места в будущем объединенном государстве.

Проволочки с развитием Союзного государства привели к утрате взаимного доверия между политическими элитами, пониманию, что своя рубашка ближе к телу. И это понимание и в России, и в Белоруссии широко представлено, на наш взгляд. И в результате всего этого мы стали свидетелями серии очень торжественных церемоний подписания различных межгосударственных актов, документов, однако, и этот процесс, и отношение руководства стран к уже подписанным договорам, как необходимо заметить, свидетельствует, что необратимости в деле создания Союзного государства на сегодняшний день не достигнуто. Пока не достигнуто того уровня взаимоотношений, при котором можно было быть спокойным вне зависимости от персоналий, кто бы ни возглавлял Россию и Беларусь, за дело объединения России и Белоруссии, за то, что оно гарантированно и необратимо.

Ситуация, конечно, серьезно изменилась с приходом к власти в России новой администрации — администрации В.В.Путина. И здесь мы видим, что в течение срока президентства В.В.Путина были взлеты и падения в темпах строительства Союзного государства. Мы только что в этом году пережили очень серьезный кризис, который связан с различным подходом к моделям будущего Союзного государства.

В настоящий момент после целой серии шагов и в России, и в Белоруссии, исканий, разного рода обращений становится все более ясным, что существует очень серьезная объективная потребность в объединении России и Белоруссии. Несмотря на все субъективные разногласия и противоречия, ошибки, существует такая мощная объективная потребность. И эта потребность задается как экономиками обеих стран, прежде всего, конечно, задается потребностями экономики Белоруссии, поскольку эта экономика несамодостаточна в отличие от российской, так и внешнеполитическими, геополитическими обстоятельствами, вопросами обороны и безопасности, нашего места на сегодняшней карте объединяющейся Европы.

Те события, связанные с Пражским саммитом, который принял решение о расширении и движении НАТО дальше на Восток, те события, которые сейчас развертываются в связи с ростом напряженности вокруг Ирака, говорят о том, что слишком многое в нашем мире свершается без учета интересов Российской Федерации и, наверное, Республики Беларусь тоже. И нет ли оснований здесь больше, чем прежде, говорить о необходимости, об объективной необходимости объединения, консолидации? После последней встречи, прошедшей в ноябре между Президентами России и Белоруссии, которая как-то позволила снять определенное напряжение, положить конец бесконечным слухам, пересудам и кривотолкам, в этой ситуации проведение нашей конференции тем более мотивированно. Потому что, хотя острота этих споров о модели Союзного государства, которые велись почему-то на самом высоком уровне, вместо того, чтобы на таких конференциях или на подобного рода встречах обстоятельно обсуждать с участием политической и политологической элиты различные варианты союзов, взвешивать «за» и «против», вместо того, чтобы делать это, все эти вопросы были вынесены на самый высокий уровень, и Президенты выступали одновременно и в роли президентов, и в роли экспертов. Когда этот период остался позади, и мы извлекли из него определенный опыт, пусть не самый положительный, после этого существует необходимость в том, чтобы всерьез обсудить, а что на  самом деле возможно, в какие сроки, на что можно рассчитывать и что в результате получат в России и в Белоруссии от того или иного варианта строительства Союзного государства.

Есть потребность ответить на самые злободневные вопросы. Возможно ли дальнейшее развитие Союзного государства России и Белоруссии в рамках подписанных союзных документов? Исчерпан ли потенциал этих документов или нет? Правильно ли было бы сейчас расширить круг действующих лиц в процессе российско-белорусской интеграции? не сводить все исключительно к бюрократии двух стран, даже самой высокой бюрократии, к деятельности исполкомов, парламентских собраний, а все-таки расширять политическое поле и создавать это единое пространство. Приведет расширение круга участников переговоров к лучшему варианту или к худшему? Следует ли нам возвращаться к оценке разных вариантов, которые были названы в августе 2002 г. во время известной пресс-конференции Президентом Российской Федерации? В какой мере здесь белорусская сторона должна идти навстречу российской, в какой Россия должна идти навстречу Беларуси?

Что такое вопрос о гарантиях? Существует ли этот вопрос на самом деле? Гарантиях, скажем, Белоруссии в составе объединенного государства. Гарантиях России в составе объединенного государства. Потому что вопрос о гарантиях тоже возникает. Если идти по схеме «одна сторона — один голос» в дальнейшем строительстве Союзного государства, то это довольно сложно представить. Президента и парламент России, например, которые бы постепенно передавали, как это происходит в Европейском союзе, свои полномочия организации, в которой голос России равен голосу Белоруссии, при всей неочевидности того, что эти два голоса наполнены одним и тем же равновеликим содержанием — политическим, экономическим, военно-техническим и другим. Т.е. речь идет о том, на какого рода гарантии должна претендовать Белоруссия, на какого рода гарантии должна претендовать Россия.

Во всяком случае, одной из причин проволочки в принятии закона о выборах Союзного парламента, который по очевидности своей должен быть синхронизирован в обеих странах (должен быть принят один и тот же текст и в России, и в Беларуси, что логично, если это общий Союзный парламент), выступает то, что белорусская сторона задается вопросом: а чем будет заниматься Союзный парламент, если его полномочия недостаточно определены, его компетенция недостаточно ясна? Отсюда возникает мысль о том, что вначале надо все же определить компетенцию, чтобы, как утверждают, не создать «говорильню», в которой через некоторое время все люди участвующие, облеченные депутатскими полномочиями, неизбежно встанут в оппозицию, потому что они будут искать работу, а работы им не предоставляется, потому что не определена их компетенция и все остальное. Это – тупик, поскольку гораздо проще загрузить этой работой депутатов Союзного парламента, чем надеяться на то, что после ряда лет подобной волокиты этот документ смогут, согласованный и сколько-нибудь содержательный, родить чиновники, назначенные и уполномоченные  для того, чтобы подготовить этот проект Конституционного Акта. У них уже был шанс его подготовить, они его не подготовили. Значит, надо как-то выходить из этой ситуации.

Можно сказать, вслед за Юрием Владимировичем Андроповым, помните в известной статье, что проблем много, но у нас нет готовых рецептов их  разрешения. Сейчас, безусловно, момент достаточно ответственный и для России, и для Белоруссии, поскольку  все перипетии уходящего года, все обсуждения разных моделей, которые выявили серьезные несовпадения позиций президентов двух стран, по крайней мере на момент этой дискуссии, и которые таким образом послужили основой для определенного нового кризиса. Но кризисы в развитии любого, тем более растущего организма могут иметь разный результат. Есть кризисы, из которых следует летальный исход, и есть  кризисы, которые являются толчком к выздоровлению и успешному развитию.

На сегодняшний день, с моей точки зрения, нет уверенности в том, что это кризис был прологом летального исхода или сигналом выздоровления: еще недостаточно «лечебной и врачебной» информации для того, чтобы это определить. Но очевидно то, что кризис состоялся и он должен был состояться, потому что написано и наворочено в союзных делах за время существования и Сообщества, и Союза, , и, наконец, Союзного государства вполне достаточно, чтобы предполагать, что не все из предложенного непротиворечиво.

Мы сейчас имеем шанс в некоторой степени сделать вид, как-будто бы ни ошибок, ни предыстории у Союзного государства не было. Это — не так на самом деле. Мы понимаем, что сегодняшнее доверие или недоверие сторон друг к другу вырастает из опыта их прошлых отношений в рамках проекта Союзного государства. Допустим на один момент, что история создания союзных структур начинается заново. И исходя из этих обстоятельств, как мне кажется, мы могли бы сейчас сказать, что, объективно союз нужен и России, и Белоруссии.

Растет новое поколение и в России, и в Белоруссии, которое не жило в общем Союзном государстве на самом деле, в реальном союзном государстве — в Советском Союзе, и которое не считает для себя необходимым ностальгировать по поводу прошлого общего пространства. Безусловно, что это поколение не только само по себе, как сорняк растет, но оно воспитывается на определенных идеях, а иногда и на таком юношеском протесте, протесте против того, что ему навязывают сверху. Например, навязывают новой белорусской генерации идею, что союз возможен только с Россией. А почему бы не с Западной Европой, которая достаточно привлекательна и географически близка.

Если действительно тенденции таковы, что дело идет к такому повороту событий, что если мы сейчас не примем стратегических решений, то мы станем свидетелями «похорон» Союзного государства, поскольку для этого сегодня достаточно оснований. Вот почему, чтобы этого не произошло, в этот момент мы должны, отложив все остальные наши «игрушки» и затеи, заняться этим делом, делом интеграции, если мы ответственные политики, если мы понимаем каковы будут последствия крушения идеи создания Союзного государства, не только внешние, но и внутренние. И не только для Белоруссии, но и для России.

Абсолютно ясно, что союзные органы на сегодняшний день запутаны, лишены полномочий, неполномасштабны. В этих органах работают многие искренне желающие продвижения дела объединения люди, но у них не получается это, потому что не хватает политической воли и не все проанализировано в изначальных основах и предпосылках создания Союзного государства. Общественные организации, порожденные интеграцией, их очень небольшое количество, — довольно слабосильные, маломощные и не представленные реально в политической жизни России и Белоруссии. Можно утверждать, что организации, называемая Союзная палата, или тому подобные общественные объединения, — вот прообраз, ячейка гражданского общества, но на сегодняшний день их влияние равно нулю в общественной жизни Российской Федерации, не говоря уже о Беларуси. И с такими силами на таком уровне как бы лоббировать идею российско-белорусской интеграции очень сложно, почти невозможно. Общественный интерес к интеграции угасает не сам по себе, ему во многом помогают угасать СМИ, которые не мотивированы к развитию этой темы. А это — чрезвычайно плохой симптом.

Необходимы осознанные усилия по созданию политической силы и в России, и в Белоруссии, которая бы не занималась пикировкой с действующими властями, в первую очередь не объединялась по принципу: мы против Лукашенко, потому что он виноват, или против Путина, потому что он недопонимает, а двигала процесс сближения двух стран. Если бы эта сила озаботилась и инициативой законодательной, и общественными движениями, может быть  не так безысходно было бы дело лоббирования союзных структур и союзной интеграции.

Мы в странном положении. Мы критиковали Договор 1999 года всегда за то, что он противоречивый, бессмысленный, неправильный, что он обязательно выйдет боком и т.д. Сегодня мы превращаемся в защитников Союзного договора, потому что это то, что еще в этой ситуации мы можем защищать. Пусть не обижаются сторонники других принципиальных решений, но эти решения возможны только на базе исчерпания полностью нынешнего потенциала Союзного договора, подписанного в 1999 г. Вот когда будут проведены выборы в Союзный парламент, если будут созданы действующие союзные органы, если в своей практике они натолкнутся при этом на то, что дальше они двигаться в этом формате не могут, то тогда, безусловно, должен возникнуть стимул к поискам нового варианта движения, развития российско-белорусского государства.

На пути развития союза России и Белоруссии сегодня стоят такие серьезные проблемы, как, например, изменение национальных конституций. Хотим — не хотим, но все равно, если стремимся к реальному объединению с Белоруссией — Конституцию Российской Федерации при всех сложностях необходимо менять. Аналогично обстоит дело и с белорусской Конституцией.