Время покажет. Часть 2. Выпуск от 18.03.2025

Оперативная информация о ходе специальной военной операции России на Украине; президенты России и США Владимир Путин и Дональд Трамп провели телефонные переговоры; Израиль возобновил боевые действия в секторе Газа.

Специальный представитель Государственной Думы РФ по вопросам миграции и гражданства, первый зампред Комитета Госдумы по делам СНГ, евразийской интеграции и связям с соотечественниками, директор Института стран СНГ Константин Затулин в программе «Время покажет»:

«Поскольку все говорят о сенсации — а в чём она могла бы состоять? Если исходить из логики, сенсацией может быть только одно: Трамп выйдет и скажет «мы не договорились. С Путиным невозможно договориться». Сенсацией будет, если наш Президент не способен будет в диалоге с Трампом вести себя так, чтобы не создать такую возможность. Я абсолютно уверен в способности Владимира Владимировича Путина, он ее продемонстрировал.

Например, когда речь зашла о перемирии. Все кричали — ни за что Россия не согласится, мы ее поймали в ловушку. Путин сказал — да, но…

Я уверен, Президент Российской Федерации найдет те слова, те возможности, которые не дадут, даже если бы хотели некоторые из сторонников Трампа… Ну, я, например, уверен, что этого бы не хотел Маск, этого бы не хотел Вэнс. Но я, например, не уверен, что Рубио не хотел бы сыграть в эту игру. Потому что он всегда до этого исходил из другой парадигмы. А теперь вынужден играть совершенно другую роль.

Все возможно, но я уверен, что такой сенсации сегодня не случится. Все остальное будет названо сенсацией, но сенсацией не является»…

<…>

«Я начну с того, что хочу вас поддержать. Вы начали с того, что 18 марта — это день возвращение Крыма и Севастополя в родную гавань. В этот день, одиннадцать лет назад, я был свидетелем тому, как в Георгиевском зале Президент скрепил это своей подписью и наверное я не ошибусь и скажу, что это был самый счастливый день моей жизни, но так произошло.

Я только хотел по этому поводу сказать, что главное это, конечно, подвиг участников Крымской весны, Президента России, всего нашего народа. Но это не должно, никак умалять тот факт, что на протяжении многих лет, десятков лет, после распада большой России, — Советского Союза, — мы боролись за возвращение Крыма и Севастополя. За то, чтобы это стало действительно фактом. И об этом не надо забывать. Об этом иногда забывают. Именно это объясняет, почему это произошло так бескровно и с таким подъемом чувств, как это было продемонстрировано. Люди тогда говорили мне лично на площадях Севастополя, что они испытывают те же чувства как при полете Гагарина в шестьдесят первом году.

Вот мы, видите, подставили Трампа, потому что выбрали именно этот день для разговора. Ведь согласие есть продукт взаимного непротивления сторон. То, что день был именно этот, в конце концов, было предметом договоренности. И не знаю, может быть, Президент Российской Федерации в этот день, испытывая естественный подъем, будет особенно убедителен в своих разговорах со своим визави по телефону.

Я, конечно, понимаю, что не только сегодня, но протяжении всех этих дней, между прежним разговором и новым разговором, — это второй разговор по телефону, — нагоняется волна ожидания, и в таких случаях очень опасно впасть в излишние ожидания. Я помню, как Ильф и Петров объясняли, что когда Амундсен пролетал над Северным полюсом, он убедился, что Северный полюс ничем не отличается от всего того, что ему предшествовало. И легкое чувство разочарования могло возникнуть, но потом обязательно будут почести, слава, триумф, и «король будет прижимать тебя к своей колючей от орденов груди». Это у Ильфа и Петрова так сказано.

Что будет в результате этого разговора? Мне кажется, что этот разговор, во-первых, подтверждает тот факт, что Россия и Америка ищут пути для того, чтобы решить проблему, связанную с войной на Украине. Мы по-разному можем к этому относиться, по-разному ее истолковывать. Хотя некоторые наши точки зрения очень близки. Ну, например, Дональд Трамп, как мы знаем, говорил о том, что неуемное стремление к расширению НАТО, собственно, и является основанием для всего этого конфликта.

Между прочим, ему через какое-то время, можно сказать, ответил президент Франции Эммануэль Макрон, который буквально на днях сказал, что не надо вообще спрашивать Россию, будут или не будут иностранные войска размещены в качестве миротворцев на Украине. Но это практически то же самое, что всегда нам говорили, что не надо спрашивать Россию, быть Украине в НАТО или нет. Послушайте, нам абсолютно все равно, как это будет называться, НАТО или не НАТО. Важно, что это будут иностранные войска. И если мы не дадим на это согласия, значит, будем воспринимать их как угрозу или казус белли, в конце концов, то есть повод к войне.

Теперь то, что касается вопроса, который сегодня, скорее всего, обсуждается. Я думаю, обсуждаются параметры того, на что уже дал, в принципе, согласие Президент Российской Федерации. Он сказал, что он не против 30-дневного перемирия, но есть целый ряд условий, которые должны быть ясны. Напомню, что он сказал, во-первых, как оно будет соблюдаться на двухтысячекилометровом фронте. Кто это будет контролировать?

Очевидно, что, извлекая выводы из всего, что произошло после Минских соглашений, мы совершенно не хотим, чтобы нас просто водили за нос и в это время спасали украинскую армию и украинскую военную машину, срочно поставляет им вооружение, которое сначала Америка приостановила постановлять, а потом вновь начала. Не говоря уже о друзьях из Европы, которые все это время изощрялись в намерениях, сколько они будут с чего поставлять и сколько лет эта война должна длиться.

Я думаю, что Трампа и Путина объединяет вот что. Их объединяет то, что они считают, что военные действия должны закончиться. Это водораздел между Трампом и Путиным с одной стороны и такими деятелями, как Макрон и Стармер, которые ищут свои новые интересы, свою новую роль и ничего другого не нашли, кроме как рассказывать о том, что да, мы все за мир, но при этом, например, глава западно-германской разведки сказал, что если война до 2029 года не закончится, это очень плохо. Надо, чтобы воевала Украина до 2029 года. Они от нас требуют гарантии, что мы за мир, при этом сами совершенно откровенно ставят на войну. И вот здесь у нас, на мой взгляд, есть точки сближения с Америкой, и точки расхождения с Европой.

Потому что для Трампа важно, удастся или нет нам сотрудничать в делах Ближнего Востока. Удастся или нет каким-то образом повлиять на складывающийся союз или сложившийся уже союз России и Китая. Вот насколько мы будем в этом отношении активны. Им это абсолютно все равно. Я имею ввиду и Стармеру, и Макрону. Потому что у них европейская повестка, они далеко так не заглядывают.

Им не так важно, выиграет Америка конкуренцию с Китаем или нет. Им, в конце концов, не так важно, что на Ближнем Востоке произойдет, потому что они давно утратили качество стран, которые на это всерьез влияют. Они пытались повлиять, например, в 1956 году в Египте. Это тогда они устроили так называемую тройственную агрессию, и результат был плачевный. Вот тогда они выступили фактически против Советского Союза в этой истории и на самом деле не согласовали это с Америкой.

Это продлилось ровно неделю. Это примерно то, что ожидает, мне кажется, все их попытки, когда дело касается помогать Украине без санкции Соединённых Штатов. Есть детали, которые сейчас сложно обсуждать. Что будет с Запорожской АЭС? В какой мере возможен здесь компромисс. Что касается конкретной ситуации, ну, мне кажется, что очевидно, что с тех территорий, которые мы заняли, мы не уйдем.

Мне также очевидно сегодня, что условие по вытеснению украинских вооруженных сил из Курской области практически выполнено. Всегда говорил, что пока этого не произойдет, на самом деле никакие переговоры не произойдут. И мы знаем, что наши военные ускорились, и таким образом у Киева пропала возможность разыгрывать курскую карту. Или почти пропала.

Ну вот, собственно говоря, то, что в данном случае происходит. Я думаю, что Путин должен донести Трампу мысль о том, что без нашего согласия, — даже в условиях, когда США не будут этого всего поддерживать, — поскольку он, все-таки, Трамп, поддерживает диалог со своими партнерами по НАТО, он должен им объяснить, что их попытка воевать вместо Америки и Украины на Украине, она может кончиться плачевно. И что американцам лучше бы их притормозить, чтобы не попали они в ситуацию, когда они будут втянуты в эту войну, потому что Англия и Франция это их союзники по НАТО».