Выступление К.Ф.Затулина на форуме Российского комитета ХХI века и Общества «Япония-Россия» 22 июня 2005 года
Несколько месяцев назад вместе с уважаемым академиком Симония и другими участниками нынешнего форума у меня уже была возможность высказаться на тему, которая сегодня обсуждается. В январе мы были гостями Национального научно-исследовательского совета по вопросам национальной безопасности в Токио. И там при участии Института мировой экономики и международных отношений Российской Академии наук проходила конференция, которая называлась «За новые японо-российские отношения: первый диалог экспертов». Оставлю на совести организаторов той конференции слово «первый». Видимо, уже далеко не первый и совершенно точно не последний, как и сегодняшняя наша встреча.
Если говорить о моем впечатлении от сегодняшнего состояния российско-японских отношений и сегодняшнего состояния работы над мирным договором, то я думаю, что не все, конечно, объясняется исключительно сухим дипломатическим языком и языком документов. Конечно, мы должны понимать, что над всем происходящим довлеет и национальный характер, и национальная гордость. И эти черты мы отмечали, когда были в Японии. Русские и японцы очень схожи. Нашим народам одинаково присущи патриотические чувства. Мы одинаково эмоциональны, мы, как мне кажется, и русские, и японцы, верим в справедливость и для нас, в отличие от многих других, всегда моральное и нравственное приоритетно по сравнению с материальным.
К сожалению, все эти чувства или черты национального характера, как уже не раз отмечалось, могут иметь совершенно особенное преломление в контексте нашей проблемы — проблемы мирного договора и так называемого территориального вопроса. Каждая из сторон, и российская, и японская, вдохновляясь чертами национального характера, свято верит в то, что ее позиция совершенно безупречна и, что дело, которому она себя посвящает, (например, с японской стороны – возвращению островов), является абсолютно первостепенной задачей, которой должны быть подчинены все другие направления, все другие усилия.
С этой точки зрения всякий компромисс в этом вопросе заранее отрицается как предательство национальных интересов. Вы знаете, что в России и Японии такие суждения достаточно распространены, когда дело касается разных вариантов решения этого вопроса.
Сегодня темой нашего обсуждения является Совместная декларация 1956 года. Я не был свидетелем подписания этой декларации, поскольку родился ровно на два года позже того, как она была подписана. Но обширная литература по ее поводу существует как в России и в Японии, так и во всем мире. И неслучайно, так как Совместная декларация остается единственным ратифицированным документом, который, фактически, приобрел силу договора, — международного договора между Россией и Японией. Здесь уже Юрий Михайлович Лужков в своем выступлении подробно рассказывал о истории появления этой декларации. Вряд ли можно дополнить что-либо существенное после выступления и господина Лужкова, и господина Хатоямы.
Очевидно, что в декларации сказано о возможности возвращения острова Шикотан и группы скал Хабомаи после заключения мирного договора. Очень сложно внести какой-то новый, другой смысл в те обязательства, которые брали на себя стороны по Совместной декларации 1956-го года.
После этого были разные события. Был отказ в 1960-м году Советского Союза от Совместной декларации, который был официально вдохновлен размещением американских баз на территории Японии и принадлежности Японии, таким образом, к лагерю противостоящему тогда СССР и его союзникам. Была Токийская декларация 1993-го года, на которую часто ссылаются в Японии.
Кстати говоря, — хочу подчеркнуть это как депутат парламента, беседуя с депутатами — Токийская декларация никогда не была узаконена в отличие от декларации 1956-го года то есть, осталась документом, подписанным главами государств и никак не обсужденным, не ратифицированным национальным парламентом. Она явно не является документом такого же значения, такого же статуса как Совместная декларация 1956 года.
Были и другие заявления, решения и предложения, среди которых я, конечно, выделил бы ноябрьское предложение, прозвучавшее в выступлении нашего Министра иностранных дел Сергея Викторовича Лаврова и подтвержденное затем Президентом нашей страны Владимиром Владимировичем Путиным. Речь, как вы прекрасно помните, шла о возврате российской стороны к идее Совместной декларации и готовности российской стороны подтвердить передачу Шикотана и Хабомаи после заключения мирного договора для нормализации абсолютно всех наших международно-правовых двухсторонних отношений.
Что было после этого в России и Японии, участники хорошо себе представляют. Если говорить о России, то мы здесь испытали холодный душ от реакции, которая последовала от японской стороны. Напомню, что руководство Японии в этот момент включилось в различные пропагандистские мероприятия. Не самого, я бы сказал, продуманного свойства. Я имею в виду демонстрации в территориальных водах, различные декларации и т.д.. Правящая в Японии Либерально-Демократическая партия на программном уровне, на своем съезде подтвердила, что речь о мирном договоре может идти только при возвращении всех четырех островов. А парламент принял резолюцию, в которой даже расширен этот формат и включены требования компартии Японии, заявившей о том, что необходимо говорить не только об этих островах, но и о других «северных» территориях, то есть, о всех Курильских островах, а может быть и о Южном Сахалине.
Мне кажется, что позиция японской стороны здесь не безупречна. Она, по сути, отказывается от идеи Совместной декларации 1956 года, в то время как Российская Федерация нашла в себе мужество в лице своих верховных руководителей подтвердить готовность следовать идеям этой Совместной декларации. И, если сегодня мы делаем темой нашего обсуждения именно этот документ, то вот она разница в подходе. С одной стороны, желание восстановить справедливость в части, касающейся своих обязательств, с другой стороны, впечатление, возникшее у некоторых людей в Японии, что заявление господина Лаврова и господина Путина – это первый шаг. И если усилить в этот момент давление различными методами, даже повысить планку этих требований, то Российская Федерация, в конце концов, согласится. Нет ничего более ложного, чем такое впечатление. И мне кажется, что наши японские коллеги и друзья должны понимать, что желание просить большего или требовать большего, чтобы получить меньшее, — это не тот язык, на котором, вероятно, стоило говорить двум таким странам как Россия и Япония.
В программе конференции достаточно широко заявлена тема моего выступления. Я, конечно, могу, но не собираюсь сделать подробный обзор российско-японских отношений. Тем более, что в связи с тем, что завтра предстоят разные мемориальные мероприятия исторического характера, в том числе и в Московском университете, выпускником которого я с гордостью являюсь. Действительно 150 лет назад были проложены пути в Японию. Был заключен, как мы знаем, в 1855 году трактат «О торговле и границах», в котором устанавливались принципы взаимоотношений и в котором обсуждались вопросы по разграничению пространств. На этот документ часто ссылаются в Японии, поскольку в соответствии с этим документом острова, о которых идет речь, должны были сегодня принадлежать Японии.
К большому сожалению, принципы, которые были заложены в трактате «О торговле и границах» в 1855 году, были разрушены русско-японской войной в начале двадцатого века. И Портсмутский договор 1905 года, смысл которого состоял в том, что все то, что относилось к прежним договоренностям, по результатам войны лишается смысла. И в этом состояло значение события, результатом которого явился Портсмутский договор. То есть, по инициативе Японии в результате войны стороны сошли с пути справедливости в таком вопросе как уважение к предшествующим договоренностям и фактически согласились с правом силы. Но сила очень переменчива. Она, бывает, принадлежит одному, бывает другому. И в результате, как вы знаете, состоялось поражение Японии во Второй Мировой войне и соответствующие затем признания Японии по результатам этой войны, в том числе и всем известный, подписанный в 1951-м году в Сан-Франциско мирный договор. В этом договоре Советский Союз не являлся подписантом. К тому времени отношения между бывшими участниками антигитлеровской коалиции были достаточно обострены — шла холодная война. Но в этом договоре подтверждается, что основой его являются Ялтинские соглашения между союзниками. И, безусловно, подтверждается тот факт, что Курилы Японии не принадлежат.
Мы знаем, что затем последовали разного рода обсуждения этого документа, и в японском парламенте в том числе. Мы отмечаем тот факт, что некоторые японские исследователи пытаются сомневаться в том, что Кунашир и Итуруп являются Курильскими островами. Это не выдерживает ровно никакой критики, ни с какой точки зрения, включая геологическую.
Одновременно хочу сказать, что есть и серьезные сомнения в том, что островами Курильской гряды являются Хабомаи и Шикотан. Они являются, как многие считают, продолжением группы островов Хоккайдо. В соответствующих внутренних японских документах они числились в префектуре Хоккайдо, в то время как Кунашир и Итуруп никогда к префектуре Хоккайдо не относились. Даже во внутренних японских документах.
Сейчас, мне кажется, есть большой смысл вновь попробовать использовать наш форум, чтобы остудить страсти. Мне кажется кое-какие выводы японской стороной сделаны. Я лично, как и другие депутаты Государственной Думы, приветствовал господина Коидзуми, проходившего мимо наших трибун у Кремлевской стены 9-го мая этого года. Мы отмечаем, что премьер-министр Японии после колебаний и размышлений принял участие в этом очень важном мероприятии, причем не только для русских, но и для всех участвовавших в войне. Мы благодарны ему за это.
В заключение я хотел бы сказать, что, по моему глубокому убеждению, между Российской Федерацией и Японией нет и следа тех противоречий, которые, за исключением территориального вопроса, имеются в российско-американских отношениях или, допустим, в российско-европейских отношениях. Нас не разделяют проблемы ядерного разоружения, потому что Япония, как мы знаем, не является ядерной страной. Это записано в ее Конституции. Мы отмечаем фактор ограниченного использования и развития вооруженных сил Японии в соответствии со статьями ее Конституции. Мы не грешим, подозревая Японию в желании продвинуть как можно ближе к нашим границам блок НАТО. Япония не является членом НАТО, как вы знаете. Мы абсолютно не обеспокоены тем, что Япония вступит в Европейский Союз, поскольку она вообще находится в другой части земного шара. Эти вопросы, хотим мы признать или не хотим, все-таки в какой-то степени сдерживают развитие российско-европейских отношений, российско-американских отношений.
Перед нами огромная, неосвоенная как должно экономическая акватория и Мирового океана, и внутренних морей, и территории Дальнего Востока и Сибири. Безусловно, Российская Федерация сейчас на пороге очень серьезных стратегических решений, которые должны привести к тому, что в 21 веке она будет подкреплять свой суверенитет под Дальним Востоком и Сибирью наличием серьезных внешнеполитических союзов и договоренностей. Мы только что решили последние проблемы с Китайской Народной Республикой, подписав известные документы по демаркации границы.
Так вот, заканчивая, я хотел бы призвать к тому, чтобы японская сторона и уважаемые присутствующие наши коллеги, депутаты парламента Японии, оценили все эти обстоятельства. Потому что кому как не вам и не нам пробовать все-таки разрешить эту проблему на основе признания договоренностей, которые между нами были и были подтверждены. И на основе, конечно же, исторической справедливости. Спасибо.