Выступление К. Затулина на слущаниях «Санкции запада в отношении России: экономические и политические аспекты» в ОПРФ

ВЫСТУПЛЕНИЕ К. ЗАТУЛИНА, ДИРЕКТОРА ИНСТИТУТА СТРАН СНГ НА СЛУЩАНИЯХ «САНКЦИИ ЗАПАДА В ОТНОШЕНИИ РОССИИ: ЭКОНОМИЧЕСКИЕ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ» В ОБЩЕСТВЕННОЙ ПАЛАТЕ РФ (12 февраля 2015 г., г. Москва)

Спасибо большое. Во-первых, спасибо за приглашение, во-вторых, за предоставленное слово. Я в прекрасном положении. К сожалению, я буквально несколько минут назад сюда пришел. Сам я Пастернака не читал, но сказать могу.

Как вы знает, только что завершились переговоры в Минске и уже состоялась небольшая пресс-конференция Президента Российской Федерации. Может быть, в этот момент уже состоялись, а, может быть, идут такого же рода общения с журналистами и других участников этой встречи. Безусловно, полный анализ того, что произошло и не произошло в Минске это дело ближайших часов. Явно участников нашего сегодняшнего «круглого стола» сейчас будут отвлекать всякого рода просьбами о комментариях, но тема, которую сегодня Общественная палата решила обсудить, конечно, является чрезвычайно для нас всех важной и с теоретической и с практической точек зрения.

Прежде всего, хочу сказать, что, истины ради, в самом заголовке есть изъятия.

Не только санкции Запада в отношении России, но и санкции России в отношении Запада. И об этом мы обязаны тоже говорить. Я не знаю говорили ли здесь об этом. Мне кажется, очень коротко, что наши ответные санкции не в такой степени являются санкциями против Запада, сколько необходимым проявлением здравого смысла и необходимость его возникла даже не в связи с санкциями Запада против России (это был повод), но в связи с теми дискуссиями, которые завершились вступлением России во Всемирную Торговую организацию. В этом отношении я приветствую меры, которые были приняты. По сути, были приняты меры по защите внутреннего рынка Российской Федерации. И это, на самом деле, кладет, мне кажется, практический итог всем тем бесконечным дискуссиям, которые у нас проходили в течение нескольких лет между теми, кто считал, что необходимо вступать в ВТО как можно быстрее, и теми, кто говорил, что не надо торопиться вступать в ВТО, если не обеспечены наши интересы при вступлении в ВТО.

Мы гордимся тем, что Российская Федерация вступила в ВТО на существенно более национальных позициях, чем, допустим, Украина. Которая ради того, чтобы вступить в ВТО раньше России, сдала все собственные позиции в угоду клубу ВТО. Но те условия, на которых мы подписали ВТО, — это теперь совершенно очевидно, — были, на самом деле, ущербными для интересов нашей национальной экономики. Я бы хотел спросить: а кто-нибудь из тех, кто здесь пел дифирамбы ВТО и продолжает работать у нас (черт бы с ними, с дифирамбами) в исполнительных органах власти, может быть, выйдет перед телекамерами и скажет теперь, расскажет нам, каким образом ВТО предохранила нас от санкций Запада против нас, каким образом она призвала к ответу ВТО тех, кто запретил сотрудничество с Россией по целому ряду отраслей и т.д.? Вот мне бы это хотелось узнать. Куда попрятались эти люди? Где их речи, которые они вели, убеждая общественное мнение, что вступление в ВТО, — еще лучше вчера, чем сегодня, — это все необходимое и достаточное для нашей экономики?

Мы должны все-таки, чтобы не быть на будущее запутанными и обманутыми, каким-то образом давать оценку своим собственным действиям в прошлом. Вот сейчас наши санкции в отношении Запада, ну, поощряют, в какой-то мере, развитие нашего собственного производства. Это видно, например, даже по ассортименту наших магазинов, когда появились наши пармезаны, наши маскарпоне и наше мраморное мясо. Я понимаю, что это продукты, которые не всех затрагивают, но тем не менее. Я надеюсь, что когда-нибудь появятся и крымские устрицы, как во времена Николая Первого. Сахалинские, по крайней мере, уже подают в московских ресторанах, а раньше не было. Это первое обстоятельство.

Второе обстоятельство. То, что касается санкций Запада против Российской Федерации. Но было бы странно, вообще говоря, радоваться санкциям как таковым. Меня больше всего, знаете, честно говоря. беспокоит одно. Одни и те же люди, которые на протяжении лет, будучи не просто политологами или политическими экспертами, а будучи ответственными деятелями Правительства, от которых все зависит, в том числе и курс в экономике, рассказывали нам, что препятствием нашим для развития высоких технологий, для инвестиций в промышленность является слишком высокая цена на нефть (об этом, если я не ошибаюсь, любил рассказывать наш первый вице-премьер Игорь Иванович Шувалов. В том числе и возлюбленной им давосской аудитории). А теперь, когда эти высокие цены на нефть ушли в прошлое, они нам говорят, что теперь препятствием является тот факт, что нет инвестиций. Послушайте, но вы, друзья, как не садитесь, все в музыканты не годитесь!

Это единственный вывод, который я из этого делаю. Если от тебя конкретно в Правительстве зависит вся работа по инвестициям в нашу экономику, ты как главный управляющий в роли первого вице-премьера, то в таком случае перестань играть роль комментатора, а начни, наконец, выполнять свои обязанности. Не будем путать, на самом деле, профессии каждый раз. Первое, что хочется спросить у руководителей правительства, в том числе и у уважаемого первого вице-премьера: а ты сам где был и что ты сделал для того, чтобы эта ситуация была исправлена?

Очередная, мне кажется, в этом отношении ошибка тех, кто постоянно ошибается за наш с вами счет, это принципы нового антикризисного плана, который представлен Правительством Российской Федерации, а в настоящее время проходит обсуждение в Государственной Думе. Ничего из того, что советовали все люди, которые не принадлежат к этому либеральному экономическому клубу, не учтено, на самом деле. Если не считать каких-то деклараций, которые содержатся в этом антикризисном плане (как вы знаете, в нем 60 пунктов, 20 из них только обеспечены финансово, остальные являются пожеланиями). В части пожеланий уже готовы учитывать критику общественности и соперничающих экономических школ. В части конкретных действий продолжают уповать на все то же самое. Но детям ясно, что необходимо вводить валютное регулирование, принудительную продажу валюты, запрещать хождение доллара внутри страны и валюту предоставлять в соответствии с контрактами по установленному фиксированному курсу — Центрального банка. Но экспортеры обязаны ее продавать – в условиях, когда у вас такая высокая ключевая ставка, вы любые свои действия, которые предпринимаете, чтобы заработать деньги, все-равно будете направлять на валютные спекуляции. Потому что вы же не можете при такой ставке рассчитывать на дивиденды от долгосрочных инвестиций в производство.

Получается, что люди, которые сегодня ответственны за экономическую политику в Правительстве в Центральном банке фантастически не подготовлены к новой ситуации. Все, что они могут, это вспомнить про рецепты 2008 года, которые принимали в совершенно иной обстановке. Которые принимались при отсутствии всяких санкций, конфронтации с Западом, при возможности по-прежнему прибегать к внешним источникам заимствования. Они снова советуют нам то же самое, только в еще больших масштабах. Но разве это не свидетельство неадекватности этих мер?

И они опасно рискуют политической и социальной стабильностью в стране. Я так понимаю, что на первых порах вообще огромная радость была по поводу, что вот теперь, наконец-то, население Российской Федерации оказалось в таком положении, что мы-таки проведем эти недовершенные либеральные реформы. И доконаем-таки наше население: будем ему рассказывать, что нужно свыкнуться и с безработицей, и с увеличением пенсионного срока, и т.д. Так, может быть, нам лучше свыкнуться с мыслью о необходимости убрать к чертой матери эту команду, которая сегодня только таким образом, а не каким другим, может руководить нашей экономикой?
Это вывод, который, конечно, должен быть сделан не в Общественной палате, а в Кремле. Но этот вывод должен быть сделан, если мы не хотим, на самом деле, продолжать обсуждать с печальными лицами последствия западных санкций в отношении Российской Федерации.

Нельзя списывать все на санкции. Нужно разобраться в том, какие методы лечении предлагают уполномоченные нами хирурги, насколько можно доверять их диагнозу и их средствам лечения.

Я, конечно, присоединяюсь ко всем громам и молниям, в отношении нехорошего Запада, которые предпринял нечестные, порочные и отвратительные санкции. Я, конечно, ко всему этому присоединяюсь. Но Запад в лице, по крайней мере, Соединенных Штатов Америки это совершенно точно, четко артикулирует свой национальный интерес и следует этому национальному интересу. Значит, невозможно доверять людям в нашей стране, которые в течение ни одного года, пятнадцати лет рассказывали нам, что лучшим выходом для России является складирование денег в американских ценных бумагах, невозможно продолжать считать их лучшими экономистами и лучшими министрами финансов, которые когда-либо имела Российская Федерация.

Если сфера финансов — это, знаете, такое чистое дело, к которой политика не имеет никакого отношения. Если сфера финансов — это просто игра ума, воображения, математическая задача и т.д., — тогда возможно спорить о том, являются ли такие министры финансов лучшими или нет. Но если сфера финансов это сфера жесткого политического регулирования, если финансы и политика тесно взаимосвязаны, о чем догадался Адам Смит, Карл Маркс и некоторые другие наши современники, то в таком случае надо понимать, что не может быть министр финансов лучшим, если он этого не понимает. А если он это понимает, значит, он нас с вами дурит. И тогда возникает вопрос: а что, собственно, является для него приоритетом – мнение тех, кто называет его лучшим министром финансов или население нашей страны, которое в данном случае оказалось сегодня в результате всех этих ошибок прошлого в трудной ситуации? Если другой человек знает и отмечает в течение ряда лет, все беды нашей экономики, на прекрасном русском и английском языке объясняет ее характер, ее сырьевую зависимость, но палец о палец, по крайней мере, с тех пор, как оказался в роли первого вице-премьера, не ударил для того, чтобы переломить эту тенденцию, сделать что-либо для того, чтобы ситуация через несколько лет выглядела хотя бы несколько иначе, то тогда, будь он семи пядей во лбу, — прекрасным полиглотом, остроумным собеседником или главным выступающим в программе Соловьева, — все-равно он должен за это понести наказание. И он должен быть на период времени также, как капитан «Коста Конкордии», отставлен от управления кораблем.

Ошибки, которые совершает Правительство, которые совершают власти, они отражаются на всем обществе и на всем нашем населении. Поэтому вопросы, которые звучали во время представления антикризисного плана и которые, я уверен, будут продолжать звучать, имеют, конечно, разную степень остроты в стенах Государственной Думы и за стенами Государственной Думы. Россия для того, чтобы выдержать испытание, неизбежно должна прибегнуть к мерам мобилизационной экономики. Попытка скомпрометировать саму тему мобилизации в экономике ссылкой на то, что мы против рабского труда при Сталине, это попытка в очередной раз нас всех представить идиотами, людьми, которые живут не иначе как в прошедшем времени, являются тайными сталинистами и т.д. Я не являюсь ни тайным, ни явным сталинистом, я не люблю рабский труд и уважаю очень свободу высказывания. И сам к ней прибегаю, как видите. Но это не значит, что я не понимаю, что в определенные периоды жизни нашей страны совершенно точно необходимы меры мобилизационной экономики, в то числе принудительное валютное регулирование, в числе целый ряд других мер. И наиболее грамотные экономисты и практики, включая руководителей крупных государственных корпораций, это прекрасно понимают и выражают эту точку зрения. Но поперек всего этого лежит бревно, которое называется «либеральный экономический блок», сращенный с Высшей школой экономики и тому подобными экспертами в области экономики.

И, заметьте: если раньше господа из лагеря либеральных экономистов приходили в аудитории и пытались доказать свою правоту, то в последнее время они избрали совершенно другую тактику. Они уже теперь никуда не приходят. Они делают вид, что не существует никаких других моделей, когда говорят о том, что они проработали какие-то проекты, предложения. планы и т.д., предоставленные при этом официально на рассмотрение Нижней палате или вообще на общественное мнение. Они сознательно игнорируют тот факт, что значительная часть мнений изначально исключена. Они не приглашают проклятого ими Глазьева, Ивантера, Кричевского, Агеева, кого угодно, я могу много фамилий называть, для того, чтобы обсуждать с ними проблемы экономики. Они их игнорируют. И продолжают дуть в одну и ту же дуду. Но это метастаза. Ее надо лечить. И пока мы этого не сделаем, наши полезные разговоры о санкциях, они, мне кажется, являются паллиативом.

Давайте еще раз заклеймим санкции – санкции плохи. Давайте, скажем, что Россию, безусловно, пытаются водить на поводке и шантажировать этими санкциями. Мы знаем прекрасно методику, которая употребляется для того, чтобы держать ту или иную страну «на крючке». Говорят, ну сделайте еще что-нибудь, тогда мы, наверное, снимем санкции. Потом ты делаешь это «что-нибудь», тебе говорят: да, да, очень хорошо, правильная тенденция, но давайте, еще подождем некоторое время, какова будет реализация этой тенденции и т.д. Я это все проходил в истории бывшей Югославии, когда оказывалось давление на эту несчастную страну, и когда она шла на поводу и этого давления, говорили: очень хорошо, вот, наконец-то, но, давайте, еще несколько мер и вот тогда… А потом еще несколько и в результате, вы знаете, до каких масштабов сократилась эта Югославия, она просто пропала, осталась Сербия. Я совершенно не уверен, что история с Косово — это последний акт ее драмы. Есть еще Воеводина, есть другие части территории, которые будут задействованы в случае, если в Сербии поведут себя не так, как хотели бы на Западе.

Поэтому нельзя поддаваться этой логике, нельзя считать, что возможно путем каких-то уступок национальных интересов стать вдруг вновь принятыми, вновь приглашенными в иностранные посольства. И, о счастье, консул Литвы придет куда-нибудь в Калининградской области на очередной прием, который он в этот раз проигнорировал.

Вот, собственно, все, что я хотел сказать. Боюсь, что это не совсем по теме, но, мне кажется, что это по теме в целом.