Выступление Константина Затулина в ходе Международной научной конференции «Культура памяти и сохранение исторической истины», проходящей в Белграде с участием российских и сербских экспертов

Дорогие друзья и уважаемые товарищи!

В эти дни мы вместе, мы в России и вы в Сербии, возвращаем в памяти события 80-летней давности. 1944-й год, последний полновесный год войны, предпоследний год Второй мировой, которая у нас в Советском Союзе и в России всегда называлась Великой Отечественной.

Что мне особенно дорого, когда мы обращаемся конкретно к истории освобождения Сербии и Белграда — циркуляр Красной Армии. Перед тем, как начать наступление, всем бойцам командование сочло необходимым еще раз сказать: мы сегодня начинаем борьбу за освобождение братского народа, близкого нам по крови, по духу, но мы не несем с собой желание установить какие-то порядки или свои законы. Мы вместе боремся за освобождение Югославии от фашизма, от немецко-фашистских захватчиков.

В этом году мы отмечаем эти юбилеи, 80-летие. На прошлой неделе, я об этом вчера говорил, 80 лет исполнилось освобождению города Риги. Сейчас это столица Латвийской Республики. И что же? В Риге отметили это событие? Нет. Власти этой страны фактически встали на одну доску с теми, с кем мы тогда, 80 лет назад, воевали, потому что в своей русофобии они не могут себе позволить сказать спасибо даже тем, кто в свое время отдал свои жизни за освобождение Латвии и Риги от немецко-фашистских захватчиков. Они с ними объединились. А мы сегодня здесь, находясь в Белграде, знаем, что сербский народ помнит, и что сербский народ чтит память и своих Героев, и Героев Советской Красной Армии, которые погибли здесь, 18 тысяч человек, в ходе освобождения Белграда и Сербии.

Не только мы участвовали тогда во Второй мировой. Справедливо напомнить, что в страны антигитлеровской коалиции входила и Англия, и Соединенные Штаты. Конечно, они по-своему тоже участвовали в этой борьбе, хотя бомбардировки Белграда в 43-м, 42-м, 41-м году предпринимали немцы. А в 44-м году, как мы знаем, бомбардировали англичане и американцы, для того, чтобы таким образом, как они считали, добиться победы.

Но дороги этой антигитлеровской коалиции разошлись сразу после окончания Второй мировой войны. И они разошлись до сего дня. Мы это видим. Давайте вспомним, какова была позиция стран Запада, Объединенной Европы и Соединенных Штатов, когда дело коснулось 90-х годов ситуации в Югославии.

Началось с того, что когда Словения и Хорватия заявили о желании стать независимыми, немедленно на Западе провозгласили, что самое главное — это воля народа в самоопределении. Надо ее уважать, надо это признать. Германия первая признала и Хорватию, и Словению. Прошло некоторое время. Сербы пробудились и захотели своего самоопределения в Республике Сербской, в Буковаре. Захотели быть вместе со своими единоверцами, вместе со своим народом, вместе с Сербией, вместе с Черногорией. В этот момент, когда начались события в Боснии и Герцеговине, американцы сказали, что главное — это территориальная целостность. Это священная корова, и нельзя ни в коем случае допустить, чтобы сербы в Боснии и Герцеговине присоединились к сербам.

Началась трагедия, связанная с этой войной, в которой я тоже, в те времена депутат Первой Государственной Думы, принял участие, приезжал сюда. Я это прекрасно помню. Прошло какое-то время, утихли события в Боснии и Герцоговине, и началась история, связанная с Косово и албанцами. И опять Запад в третий раз поменял свои приоритеты, заявив — вы знаете, воля народа, албанского народа Косово, она священна. Дело не может идти к территориальной целостности Сербии, раз косовары хотят независимости.

Вот на протяжении полутора десятка лет, трижды меняли, в зависимости коньюктуры и собственных интересов, свои принципы. И то же самое, как мы видим, происходит и сейчас, когда дело касается происходящего у нас в ходе специальной военной операции, которую Россия ведет в Украине.

Я хотел бы сказать, что на самом деле мы сегодня ведем две войны одновременно.

Одна — это отложенная с 1991-го года гражданская война за сохранение общего пространства, общего государства, общей памяти. В том числе с теми, кто не хочет этого. Кто забыл это. С теми, кто не согласен с тем, что мы все, украинцы и русские, это по сути один народ. Это гражданская война.

Но одновременно с этим мы ведем и вторую войну. И эта война приобретает все черты Отечественной войны. Это наша война с коалицией западных стран, которые увидели в ситуации в Украине возможность нанести России непоправимый ущерб. Особенно в 2022-м году, как вы знаете, много было сказано о том, что этот случай нельзя упустить. Бывший президент Польши Валенса сказал, что другого такого случая может не представиться. Надо раздробить Россию. Надо ее расчленить. Надо снять ее с карты мира. Вот есть такая у нас, в стихах нашего поэта, фраза: «ты виноват уж тем, что хочется им кушать».

Вот и Россия, и Сербия виноваты тем, что они существуют. И до тех пор, пока они существуют, эти злоумышления против России и Сербии не прекратятся. Потому что на самом деле общность наших судеб, это не только наша славянская общность. Это не только наша общность православная. Это наша судьба. И я бы хотел сказать, что я сегодня после двухлетнего перерыва наконец-то приехал в Белград, — а первый раз я приехал сюда вместе с делегацией Государственной Думы в апреле 1994 года. Только что избранная Государственная Дума России сразу решила послать полноценную, полномасштабную, от всех фракций и депутатских групп делегацию сюда, чтобы разобраться, что же происходит. А тогда были события в Боснии и Герцеговине. И вот с тех пор, хочу заметить, в 90-е годы нам приходилось спорить со своей властью, тогда представленной Ельциным и Козыревым. Но желание нашего народа, русского народа, всегда было одно и то же — поддержать Сербию, потому что мы понимали происходящее. Понимали, что происходит здесь в Сербии.

Ну, если говорить о какой-то форме самоотчета, хочу сказать, что мы возили в 2002 году в Приштину гуманитарный конвой. «Сербам, Косово и Метохии», было написано на грузовиках. Были у нас люди, которые говорили: зачеркните «сербам», просто «Косово и Метохии», или просто «Косово», чтобы кто-то не обиделся. Мы против этого выступали, сказали: нет, именно сербам. На обратном пути один из грузовиков и водитель погибли, но мы привезли туда, в расположение тогда существовавшей российской военной миссии, в Златин, этот гуманитарный конвой, мы его раздали. Чуть позже, Правительство Москвы после обращения наших друзей из Сербии, профинансировало строительство 150 домов в Косово, для того, чтобы показать, — это как раз на той территории, которая контролировалась албанцами — чтобы вернулись сербы, которые оттуда ушли. Я не знаю, что теперь с этими домами, кто там живет. Но я прекрасно помню, что хотя мы профинансировали, нам даже не дали возможности самим построить дома: «отдайте эти деньги, построят немцы или еще кто-то» и так далее.

Всё это было. Но я хотел бы, заканчивая, привлечь внимание к тому, что сегодня мы не ждём от Сербии, что она вступит в борьбу вместе с нами на Украине. Мы справимся сами. Чего мы хотим, ради чего мы сегодня выступаем — чтобы вы понимали все, что происходит. Я знаю, что сербы сочувствуют русским, что бы ни происходило. Но вы должны понимать, что наше дело действительно правое и справедливое. Так же, как справедливо то, что Косово является исторической частью Сербии. Мы, депутаты, Президент Российской Федерации Владимир Путин, никогда не признаем того, что нам пытаются навязать.

Я могу в чем-то быть согласным и несогласным. Критиковать действия своих властей за какие-то ошибки. Но я знаю, что Президент Российской Федерации Владимир Путин очень близко к сердцу принимает все, что происходит с сербами и Сербией. И никогда не согласится ни на какие уступки, если речь зайдет о том, чтобы унизить сербов и Сербию, заставить под каким-то предлогом признать как очевидность тот факт, что на сегодняшний день существует такое государство.

Мне кажется, это важно сказать в эти дни, когда мы отмечаем 80-летие освобождения Белграда. Как и все мои предшественники, на этой трибуне хочу поздравить вас с праздником.