Выступление Константина Затулина на XXII Международных Лихачевских научных чтениях

Выступление Константина Затулина на панельной дискуссии «Глобальный Запад» и «Глобальный Юг»: пути развития» на ХХ Лихачевских научных чтениях в Санкт-Петербургском Гуманитарном университете профсоюзов 12 апреля 2024 год.

(председательствующий – ректор СПбГУП, чл.кор. РАН Александр Запесоцкий)

А.С.Запесоцкий: Я представляю слово Константину Федоровичу Затулину.

К.Ф.Затулин: Вы знаете, я собирался с другого начать, но вот две прекрасные дамы, – Ирина Олеговна Абрамова и Мария Владимировна Захарова, – они меня спровоцировали на признание. Вы знаете, в фильме…

А.С.Запесоцкий: Вы женатый человек, Константин Федорович.

К.Ф.Затулин: Да, ну что делать? Что делать? Многие женатые меня поймут. В фильме «Убить Билла» Ума Турман, прикончившая своего мужа Билла (Дэвида Карадайна), запереживала и сказала: «Я, наверное, нехороший человек». Вот я, наверное, нехороший человек, потому что, -выслушав все то, что было сказано о том, как мы должны впрячься в борьбу за справедливый мир и сделать его впервые в истории этого мира действительно справедливым, — я к этому не готов.

Я готов к тому, чтобы отстаивать то, что я считаю национальными интересами Российской Федерации. Искать для этого союзников, выходить из трудных ситуаций, в которые мы попали. Потому что на протяжении XX века наша страна дважды потерпела исторические огромные поражения, от которых другие страны, в принципе, далеко не всегда справлялись в своей истории. Вы это прекрасно знаете. Мы, тем не менее, пусть и в сокращенном виде, сохраняемся. И мы должны всячески бороться за то, чтобы вернуть себе те позиции, которые мы утратили.

Здесь разговор идет, например, о БРИКС. В самом деле, в прошлом году, – прошлый год знаменательный, – валовый внутренний продукт стран БРИКС превысил впервые валовый внутренний продукт Стран Семерки. 31,5% – это доля БРИКС, экономик БРИКС в мировом ВВП. Исходя из этого, ну куда мы должны стремиться для того, чтобы вернуть позиции, развивать свои возможности для того, чтобы торговать, для того, чтобы союзничать? Конечно, это верно, туда, в БРИКС, где есть для этого поле действий. И вот в этом я вижу смысл.

Я, кстати, поздравляю нашу дискуссию с тем, что здесь, впервые, в ходе дискуссии в Санкт-Петербургском Гуманитарном университете профсоюзов, обозначилась «смерть Востока». Востока теперь нет. Есть Запад и Юг. А всегда был Восток. Вообще-то говоря, в 1654 году на Переяславской Раде Богдан Хмельницкий и казацкая старшина присягали на верность царю Восточному, Православному. Мы были восточные. И мы были наследники Восточной Римской империи. Теперь мы обсуждаем Юг и Запад. Это очень характерные изменения.

Я хотел бы обратить внимание на то, что на этом пространстве, которое сегодня мы обсуждаем, Юг или Юго-Восток, нам принадлежит часть, которая называется и называлась постсоветским пространством после распада Советского Союза. А с некоторых пор, с подачи некоторых наших друзей, стала называться евразийским пространством.

Хотя я не поклонник того, что мы иногда злоупотребляем этим термином, не вкладывая в него содержание. Он вообще-то нам был подброшен, на самом деле, нашим мудрым другом Нурсултаном Назарбаевым, который таким образом интерпретировал Гумилева. Гумилев совсем иное понимал под евразийством, чем Нурсултан Назарбаев. Но для Казахстана было важно, что он как бы является одним из главных движителей этой евразийской идеи. И поэтому для нашего, так сказать, собственного удовлетворения. Назарбаев эту идею активно развивал именно в наших аудиториях.

Между прочим, что любопытно – в Советском Союзе районирование было, ну все знают, – Прибалтика, Украина, Кавказ, а дальше Средняя Азия и Казахстан. Так вот, «и Казахстан» означало, что Казахстан еще не совсем Средняя Азия, это что-то несколько иное. И вот сейчас, когда мы в рамках этого несколько иного развиваем свои союзы, – Евразийский союз, Договор о коллективной безопасности, – мы всё время говорим, и наши руководители говорят о необходимости развить здесь четыре свободы.  Это свобода движения капиталов, товаров, услуг и рабочей силы.

Но, дорогие друзья, мы должны объективно посмотреть, а что у нас происходит у самих, с вызовами, которые связаны с распространением этих свобод? Во-первых, к сожалению, это так, наши партнеры под влиянием того самого Запада сокращают возможность свободного перетока капиталов. Они, конечно, лукавят, они обманывают и нас, и Запад. Западу говорят, что мы не будем бороться с санкциями, мы санкции признаем. Одновременно являются транзитными странами для поставок того, что мы теперь не можем на Западе купить. Это все происходит одновременно. Пользуют обе стороны, потому что «ласковая теляти, вы знаете, двух маток сосет». Это известная история. Но факт остается фактом.

У нас сегодня, – под влиянием того, что с нами происходит, – поднимается антимиграционная волна внутри страны. Ну, я-то это знаю лучше, чем кто бы то ни было, потому что второй срок подряд являюсь специальным представителем Государственной Думы по вопросам гражданства и миграции. И я из друга русского народа превратился во врага русского народа за это время. Если почитать Интернет, можете открыть любую страницу, где определенные лица, которые вдруг обнаружили в себе национализм высшей пробы, требуют немедленно ввести визовой режим со странами, входящими в Евразийский Союз, Договор о коллективной безопасности, изгнать мигрантов и так далее.

Вдумайтесь. Мы войну ведем на Западе, а они хотят начать новый конфликт здесь, сделав для этого целый ряд шагов под предлогом, что мы не можем сегодня гарантировать, что таджики, узбеки, киргизы и др., вместе с приездом сюда не везут с собой наркотики, не везут с собой терроризм и так далее. Эти все цифры, эти все факты гипертрофируются и создают почву для роста ксенофобии в стране.

Ксенофобия в многонациональной стране, такой как Россия, – это смерть этой многонациональной страны. Потому что, начав с таджиков, она ими не закончится. Она пойдет дальше, когда дело касается Кавказа. Хватит кормить Кавказ! Татар, башкир и так далее. Это коснется уже самой нашей страны. Что хотят эти люди? Они что хотят? Государство «чистых» создать, одних русских? Давайте посчитаем сколько здесь национальностей в этом зале.

Я хочу сказать, что эта опасность очень серьезная, потому что за ней стоит святое желание защитить себя, оградить себя от терроризма, от каких-то еще негативных явлений. Но вместо того, чтобы найти формы борьбы с этим, вместо этого мы начинаем призывать к погромам. Я, между прочим, не шучу. Один из депутатов Государственной Думы, на следующий день после «Крокуса», — и депутат КПРФ, между прочим, что само по себе удивительно, — написал в своем телеграм-канале: «Москва морально готова к погромам, но власть пока колеблется». Можем ли мы себе позволить такое, если мы думаем вообще о противостоянии с глобальным Западом, о развороте на Восток? Мы понимаем, что, поступая таким образом, мы становимся врагами всех наших прежних царей, императоров, первых секретарей, Скобелевых, Пржевальских, Кауфманов, которые двигались в этом направлении, несли с собой культуру, нашу государственность и одновременно возможности, которые русский народ предлагал и осуществлял на этих территориях. А кто строил это всё? Это же всё известно. Надо разобраться в самих себе. Надо разобраться, что мы можем, что мы не можем. Потому что нельзя волшебным образом совмещать желание утвердить себя в качестве передовой страны и одновременно оградить себя каким-то забором. Из-за что мы не можем справиться с какими-то явлениями.

Давайте разберемся, может быть те, кто пытаются справиться, не так работают? Может недостаточного этого МВД, который создал коррупционную кормушку из миграции, надо создать что-то иное? Об этом уже Президент сказал. Это очень важные вопросы, заметьте. И мне кажется, что еще один момент, который я хотел бы сказать, уже отходя от внутренней повестки.

Мы грезим все время многополярным миром. Мы говорим о том, что мы (ну, это с Евгения Максимовича Примакова и раньше началось), что мы за многополярный мир, потому что мы за справедливый мир. Как пропагандистский лозунг – это так. Это вполне приемлемо. Но мы никогда не жили в многополярном мире. Вот мне кажется единственное время, когда мы жили в многополярном мире, это был период времен Второй мировой войны, когда с одной стороны была Германия, с другой стороны были мы, а с третьей стороны были наши союзники, третий центр силы – англичане, американцы.

Вот был многополярный мир до некоторой степени. А то, что было после этого, был двухполюсный мир – СССР и США. И сейчас, хоть мы грезим многополярным миром, всё больше у нас создаётся впечатление, что на самом деле мир-то становится опять двухполярным. Только на одном полюсе Соединённые Штаты, на другом Китай. И вот этого я хотел бы избежать для нас. Я хотел бы избежать того, чтобы мы с такой определённостью оказались бы в одном полюсе. Нас туда загоняют позицией Запада, который сбился с пути, с европейского пути. Нам нужно иметь в виду свои ограничения.

И последнее. Вот Виталий Вячеславович (Наумкин, руководитель Институт Востоковедения РАН), мы вчера вместе с ним участвовали в той конференции, которую наш Институт проводил, «Российско-иранские отношения в меняющемся мире». Я хочу сказать, что мы, конечно, не должны позволять себе сомневаться в том, что наша государственность, наш народ по преимуществу, это европейцы. Это европейское происхождение русского народа. Я не хочу отдавать Европейскому союзу, блоку НАТО, ту Европу Шекспира, Лопе де Вега, Умберта Эко, Пушкина, Тургенева, Достоевского. И считать, что Европа это они, а мы евразийцы. Мы европейцы. Мы европейцы, которые дошли до Тихого океана. И мы должны на это обратить внимание. И вы не переоденете нас, европейцев, в самые замечательные халаты восточные, как это планировал барон Унгерн. Он, как вы знаете, на этом ничего не стяжал.

Поэтому это надо понимать со всем уважением, развивая отношения с Азией. Понятно, нам нужны союзники, и союзники сегодня в БРИКС. Сегодня союзники это, в определенной степени, конечно, насколько они сами на это способны, – китайцы, индийцы и др., раз они с нами ведут диалог. Они тоже ищут свою выгоду.

Я заканчиваю. Но надо понимать, в каком сложном положении мы находимся. Не множить число своих противников, видеть, на самом деле, свой потенциал. А важность БРИКС для нас связана с тем, что мы утратили качество страны, которая может быть самодостаточной, с распадом Советского Союза. Когда было 300 миллионов потребителей, тогда можно было внутри этой страны делать все что угодно, включая космические ракеты или подводные лодки, корабли. А теперь требуется кооперация, потому что рынок сузился, нам нужен более широкий рынок. Вот поэтому мы в этом отношении сегодня правильно поступаем, развернувшись на Восток и на Юг. Но это не значит, что мы должны отрицать свое происхождение, свой культурный исторический код. Спасибо.